Коллектив авторов - От сердца к сердцу

К вечеру, устав от суеты, Катя снова прокрутила в голове их возможный диалог. Потом несколько раз проверила телефон. Было уже поздно.

Нет, она не пропустила важного поздравления, на этот раз его просто не было…

Если бы, как раньше, ты рисовал слой за слоем, фрагмент за фрагментом, искажая пространство и время, меняя идею на интуитивное, а интуитивное на идею, и бабушка слушала и рассматривала в своем кресле этот процесс и комментировала, как обычно, «стиль есть, цвет познал, но никакого понимания того, что делаешь», ты бы улыбался и приносил ей маргаритки и пирожки, но она ушла в библиотеку и осталась там, потому что цинк и свинец ее отравляли, а запах старых книг придавал сил, и ты скучал и приносил пирожки и маргаритки в огромное помещение со стеллажами и пылью, где книжные черви, вроде бабушки, читали и поглощали твои пирожки, а еще улыбались и спрашивали: «Закончил?»

Ты кивал: «В процессе» — и с минуту ненавидел бабушку за ее недовольство и пренебрежительное отношение к твоей живописи, лишь с минуту, а затем расправлял крылья и выходил на улицу с каменной мостовой и длинной остроконечной изгородью, за которой до сих пор прячется и благоухает цветущая сирень. И, дотянувшись до ветки, самой красивой, ломал ее и шел к Мидж, тайной и мистической девушке, дающей тебе силы и вдохновение, но отбирающей последние гроши, на которые надо купить краски и холст и что-нибудь поесть. Но иногда, когда хотела, девушка умела быть хозяйкой и могла накормить потрясающим ужином, а после снова и снова учила тебя мечтать, за что ты безмерно был благодарен и старался скрыть, что безумно в нее влюблен.

Девушка чувствовала это и обходила эту трепетную тему стороной, и давала еще один горшок с маргаритками. У нее была сотня этих горшков — на подоконниках, балконе и на крыше, куда вела винтовая железная лестница, — на крышу с потрясающим видом. Однажды ты остался на этой крыше, а бабушка, по-прежнему, в библиотеке. Теперь девушка ходит в библиотеку с маргаритками и пирожками, а на обратном пути ломает сирень и несет по винтовой лестнице, а ты вслушиваешься в ее шаги, улыбаешься и рисуешь слой за слоем, фрагмент за фрагментом, искажая пространство и время, меняя идею на интуитивное, а интуитивное на идею, и как раньше уже не будет, потому что бабушка лишь портрет в библиотеке, написанный тобой, портрет великой писательницы, покинувшей тебя и своих читателей три года назад. Жаль, не успела рассмотреть в своем внуке талантливого и востребованного художника…

«Ну, сколько мы там будем? Часа два, а потом на море пойдем!» — подумали мы и решили толком не завтракать, вещей с собой не брать и побежали на автобус. Нам сказали, что на горе Аю-Даг есть озеро, даже два. Ни дня без приключений и нового места! Таков был негласный девиз нашей разношерстной компании, которая подобралась для поездки в Крым. Трое парней и я с подружкой Людочкой.

Контингент интересный, с чувством юмора. Смеялись мы тогда много и от души.

Проходя к воротам заповедника, мы громко обсуждали что-то, смеялись. Окинув нас с ног до головы суровым взглядом, два сотрудника, стоящих у входа, посоветовали прийти в другой раз. Дескать сейчас мы не одеты и не обуты как положено. На нас шорты, майки, сланцы, головы пустые, без кепок. Воды нет.

Что ж, нужно переподготовиться. Вот уже через пять минут кто-то из ребят принес каждому по бутылочке воды. Теперь совсем другое дело — пустите нас, люди добрые!

Джентльмены еще раз презрительно на нас посмотрели и повели на инструктаж. Не вникая для чего именно, мы дали свои номера телефонов и ближайших родственников.

Чтобы не казаться совсем отмороженными, мы внимательно смотрели на карту, я снимала происходящее на камеру.

— Все понятно! — закивали мы хором на вопрос, как усвоили лекцию. Напоследок нам еще раз дали совет прекратить смеяться, потому что горы такого поведения не прощают. Мы опять начали кивать, но кто-то что-то тихо ляпнул и снова раздался безудержный смех.

Начали восхождение. Виды-то какие, а! Остановились. Я фотографирую. Мы шутим, смеемся. Напрочь забываем полученные инструкции. Нам всем хорошо и весело. Почти всем. Замечаем, что Глеб сник и сидит в сторонке. На него это вообще не похоже, юморист он тот еще.

— Глеб, давай я тебя щелкну, ты еще не фотографировался! — говорю я ему.

Он отказывается, что тоже очень странно, и просит его сейчас не трогать. После этой просьбы мы все его окружили и стали жужжать у него под ухом, рассказывая какие там виды, а высота какая, ты только посмотри. Он объясняет, что встать не может, про высоту говорить не надо. Не надо про высоту? Конечно! И понеслись рассказы о высоте, обрывах и прочих страстях с хохотом и весельем.

— Да заткнитесь вы! Мне плохо! — устав от нашего галдежа, сказал Глеб и, закрыв глаза, облокотился на спину. Все замолчали.

— Может помочь подняться выше, может там отойдешь? — сообразил кто-то из нас. Глеб ударился головой о камень, на который облокотился — идея явно не понравилась.

— Тогда давай тебя вниз отведем быстренько, — еще раз предложил кто-то.

Долго мы думали, что делать.

Под белые ручки, в шортах Глеб покинул гору в сопровождении спасателей. С акрофобией не шутят! На одну светлую голову стало меньше. Очень жаль.

Идем дальше. Еще несколько раз мы останавливались, делали памятные фото, болтали, смеялись. Сами не заметили, как оказались на вершине. Может это нам вскружило голову, что почти не глядя мы оказались на месте. Но действительно, как-то так получилось, что, почти не обращая особого внимания на метки, мы пришли к цели. На вершине был сосновый лес и еще какие-то кустарники. Ветер раскачивал верхушки деревьев, солнечные лучи ударяли о землю и исчезали так же быстро, как и появлялись. Сосны при этом зловеще поскрипывали. Привлекало внимание большое количество поваленной сосны. Смотрелось это жутковато.

— Смотрите, что тут! — сказал один из ребят, встав на огромный камень. Он, вытянув шею, приподнялся на цыпочки и позвал нас жестом к себе. Там открывался шикарный вид на море. Мы замерли и некоторое время наслаждались. На вершине были долго.

Нужно идти вниз, озеро ждет нас.

Спускаемся. Наконец кто-то из нас говорит, что меток нет, возможно мы сбились с пути. Посовещавшись одну секунду, мы решили идти дальше, не обращая внимание на мелочи.

По дороге вниз быстренько искупаемся и пойдем есть. Все порядком проголодались. Сашка так вообще был уже на исходе. Я не знаю, как так вышло, но с утра он почти ничего (два кабана, пять ягнят, восемь кроликов и десять литров компота) не ел. До сих пор удивляюсь, как нам удалось провести его до горы без маковой росинки во рту. До сих пор загадка, как мы все остались целы, ведь для каннибализма были идеальные условия. Но несмотря ни на что Сашка шутил и был очень даже активен. А вот Людочек мой идет, молчит и странно так улыбается.