Ричард Руссо - Шансы есть…

Потому что следует признать: с тех самых пор, как его нога ступила на Виньярд, его более-менее постоянным спутником оставалась нечистая совесть — или что-то ей подобное. Поначалу он предполагал, что дело тут в решении выставить дом матери на продажу, но вдруг в чем-то еще? Чуть раньше в темной комнате с микрофильмами в «Виньярд газетт», когда на экране перед ним возникло лицо Джейси, это окутывающее ощущение преобразовалось в нечто сродни ужасу, а после того как он рассказал об исчезновении и Беверли обмолвилась, что Джейси до сих пор на острове, его желудок крутанул сальто. В чем бы там ни было дело, только недвижимость тут ни при чем. К Гроббину домой он отправился в надежде, что этим успокоит свою нарастущую тревогу, и в каком-то смысле наглядный сценарий старого полицейского — к Джейси пристают, ее насилуют, убивают и закапывают где-то на большой земле — странно успокаивал, потому что если умерла она, уже уехав с острова, они с друзьями вне подозрений. Если же с ней что-то случилось здесь, они в каком-то смысле соучастники. Ладно, допустим, совсем уж нелепо воображать, будто Джейси похоронена где-то на заднем дворе дома, который он сейчас, сорок с лишним лет спустя, собирается продать. Но отчего же тогда эта симметрия кажется такой убедительной?

На полпути в Эдгартаун он съехал на обочину. Удалось дотерпеть, пока не проедет несколько машин, а затем его стошнило «Кровавой Мэри» в канаву.

— Мятную? — предложил Линкольн риелтору.

Он не поехал прямо в контору к Марти, а остановился купить большую упаковку карамелек и влажные салфетки: ему удалось забрызгать себе мокасины. Будь с ним Анита, заезжать бы никуда не пришлось. Она — женщина, а потому у нее в сумочке всегда есть и мятные карамельки, и влажные салфетки. А вот он не женщина и, значит, без понятия, с чего те способны вообразить, будто где-то по ходу дня можно, к примеру, заблевать себе обувь, а потому им понадобится и то и другое.

— У вас все в порядке? — спросил Марти, задумчиво приглядываясь к тому, как он разгрызает карамельку. — Что-то вид у вас бледный.

— Все нормально, — заверил его Линкольн. — Что стряслось?

— Обойдите стол да гляньте-ка на эту кадастровую карту. Вот вы, — пояснил агент, проводя пальцем по собственности Линкольна, — а вот наш друг Троер. Вот эти два участка… — он пометил оба крестиками, — тоже принадлежат ему. Вероятно, чтобы никто не портил ему вид на океан. А было время, когда либо его родители, либо предыдущие хозяева владели и этим вот участком. — Он нарисовал карандашом еще один крестик. — Но продали его.

— Значит, он теперь — хозяин всего этого?

— Верно.

— Повезло.

— Если не считать одного. — И Марти показал на грунтовку, которая вела сперва к дому Линкольна, а потом вилась вниз по склону к Троеру, где и заканчивалась. — Только так вот он и может добираться домой с главной дороги.

— Ему нужна другая?

— Была бы не нужна, имейся у него право прохода, но — как вы догадываетесь — такого у него нет.

Линкольн покачал головой.

— Как же так?

— Не знаю, но я только что из регистрационной палаты округа Дьюкс, и ни в вашем свидетельстве о собственности, ни в его никаких упоминаний об этом нет.

— Еще раз — как такое могло получиться?

Марти откинулся на спинку стула, сцепив руки у себя за головой.

— Трудно сказать. Вероятно, устное соседское соглашение, уходящее в прошлое на сколько все помнят, а вопрос никогда и не возникал, потому что участки ни разу не выставлялись на продажу. Такое бывает. Говорите, ваш участок принадлежал какое-то время семье вашей матери?

— Не знаю, как давно, но да.

— Еще одна возможность — право прохода было закреплено за проданным участком, а при продаже на это никто не обратил внимания. Но как бы ни было, сейчас у него такого права точно нет.

— И вы считаете, он это знает?

— Это могло бы объяснить, почему ему так хочется купить ваш участок.

Линкольн кивнул.

— Но не то, почему он предлагает такую низкую цену.

— Может, не желает выдавать своих намерений?

— Даже не знаю, Марти. Вы совершенно во всем этом уверены?

— Не-а, но могу вернуться в палату и пошарить еще. Хотя не исключено, что он об этом как-то пронюхает.

— То есть лучше не стоит?

— Напротив, убежден, что мы обязаны. С должным прилежанием и все такое. Я про это упомянул только потому, что у меня создалось впечатление — вы друг другу не слишком-то нравитесь.

— Я буду на острове еще четыре-пять дней.

— Давайте я тогда приторможу, пока вы не вернетесь к себе в Вегас?

— Так, наверное, будет лучше всего, — ответил Линкольн, хотя у него уже разгорелось любопытство и ему хотелось ясности.

— Но вы улавливаете, к чему я клоню? — спросил Марти, сворачивая карту в рулон. — Нравится вам Мейсон Троер или нет, но он — ваш идеальный покупатель. Он не просто хочет купить ваш участок. Ему нужно его купить.

Тедди вернулся c Гей-Хед и физически вымотанный от долгой езды на велосипеде, и эмоционально уставший от разговора с Терезой. Изливать ей душу было мучительно, хоть и не так опустошало, как целую жизнь назад с Джейси, — быть может, потому, что он уже не тот мальчишка, но еще и из-за того, что Тереза не отозвалась на его исповедь так, как он рассчитывал. По-доброму, да, потому что натура у нее такая, но он ожидал навязчивого любопытства («Когда вы в последний раз консультировались у специалиста? „Виагру“ пробовали?») и, возможно, даже противодействия («Но мы б могли…»). А она просто терпеливо дождалась, когда он договорит, и потом сказала, что ей бы просто хотелось, чтобы он смог ей доверять. Ведя себя так, словно души способны касаться друг дружки лишь мышцами, тканями и кровью, он отказывает им в близости, позволяющей делиться всем, быть честными и участливыми. Когда он пустился объяснять, что хотел оберечь ее от глубокого разочарования, она ответила:

— Простите. Слишком поздно.

Когда Тедди слезал с велосипеда и ставил его в сарай, «харлей» Мики все еще лежал там, куда повалился утром. Тедди ожидал, что Мики еще будет храпеть на диване, но тот был на террасе — разговаривал по мобильнику. Скользящая дверь задвинута, но не до конца.

— Я не забыл, — услышал его Тедди. — Я знаю, что тебе нужны деньги.

Заметив Тедди в доме, Мики помахал и отвернулся, заговорил уже тише.

Не желая подслушивать, Тедди сел за кухонный стол и вытащил свой телефон. Проезжая мимо, во дворе у Троера он заметил плакатик Трампа, — интересно, видел ли его Линкольн? Наверное, нет — с террасы его не разглядеть. «Попробуй угадать, — набрал он сообщение, — какого (надо ли говорить) республиканского кандидата поддерживает твой дружелюбный сосед?»