Альфред Дёблин - Пощады нет
- Название:Пощады нет
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1937
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Альфред Дёблин - Пощады нет краткое содержание
Пощады нет - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Хотите воды? — спросил Пауль. — Вам нездоровится?
Карл поблагодарил и повторил свое извинение,
— Это и есть причина вашего прихода? Брат ваш кое о чем, очевидно, предупредил вас.
— Нет, я не потому пришел, — пробормотал Карл, — я пришел, чтобы извиниться.
Больших усилий стоило ему произнести эти слова. Он откинулся на спинку стула, он ничего не хотел, ему ничего не нужно, он вобрал в себя одним упоенным взглядом — это был огромный глоток — простую комнату, настольную газовую лампу, диван, стол, стенные часы, комод с фотографиями, открытую дверь, — снова встали эти неугасимые картины: обед в трактире на рынке, озеро, они лежат, вытянувшись на траве, Густав, небо, покрытое бегущими облаками, пустые лодки у берега стукаются бортами; Пауль рассказывал о каком-то попе, они смеялись, и все было таким плотным, реальным и в то же время таким прозрачным, что уже тогда мучительная судорога сжала на мгновенье сердце, и он услышал собственный стон: «Лучше бы я никогда этого не знал». Что-то сдавило горло, страшный час пришел, он глотнул, тихо всхлипнул, вот оно осуществилось, я состарился, я не мог этого донести.
— Простите, мои нервы очень сдали. Неизъяснимо хорошо было сидеть здесь, не спугнуть бы этого покоя. Там, за дверью, опять — Юлия, фабрика.
— Итак, к делу.
Сидевший на диване не шелохнулся, Карл пытался овладеть собой.
— Прошу, молю вас, минутку терпения, я сейчас возьму себя в руки. Ведь вы ни о чем не знаете, я хотел лишь посидеть с вами после того, как наш первый разговор так не удался. Будьте же ко мне снисходительны, ведь мы были когда-то друзьями, я так был к вам привязан, бесконечно, я благоговел перед каждым вашим словом, вы не имеете представления о силе этой привязанности, за это время перед вами прошли тысячи людей, вы меня не знаете, вы вряд ли меня хоть сколько-нибудь помните, для меня же то, что я здесь сижу, — это ужасно много, опять оживает вся ценность вашей дружбы в то время. И все последующее.
Он сжал кулаки, сгорбился, взгляд его блуждал по ветхому зеленому коврику, он прижал кулаки к вискам, он бормотал:
— Жизнь моя позорно прошла, но не время об этом говорить. Я буду тихо сидеть здесь, пока вы меня не прогоните (возможно ли, что я сижу с ним в одной комнате? За это я должен быть благодарен Юлии).
С дивана донесся холодный голос:
— Но вы здесь не можете оставаться, мне нужно вести разговоры о делах, не предназначенных для ваших ушей.
Карл все сидел. Тогда тот снова откинул голову назад и спросил выжидающе:
— Я вас слушаю.
Страх, что он не использует эту минуту, охватил Карла, и он произнес:
— Обстановка нашего разговора для меня неблагоприятна, я хотел вам многое объяснить. Дверь непременно должна быть открыта?
— Если вам мешает…
Пауль произнес какое-то имя, тотчас же вошел один из молодых людей, проводивших Карла сюда, Пауль пошептался с ним, парень прикрыл дверь и стал у окна.
— Вы можете говорить совершенно свободно, мой друг плохо понимает наш язык. Объяснения, кстати сказать, излишни, вы напрасно беспокоитесь. А почему вы так странно одеты? В честь меня?
Пауль указал на грубо сшитую куртку Карла, на его грязный мягкий воротничок, мятый галстук, У Карла покраснели уши, он потер подбородок и тихо сказал:
— Я и это вам объясню.
И он, сидя в углу, начал, запинаясь, рассказывать то, что тысячу раз мысленно рассказывал Паулю и что недавно рассказал Эриху. Как он хотел тогда уйти и мать заперла его, как он искал Пауля, а потом пришла фабрика (ах, до чего же он был слаб), и так, пошло и пошло, женитьба, дети, а теперь — кризис. Говоря, Карл не поднимал глаз, он не видел холодного лица Пауля, ибо однажды этот сентиментальный господин уже рассказывал Паулю такую же длинную, трогательную историю о своем отце, об имении и гостинице, о том, как пришлось его матери мучиться, того и гляди, он заревет сейчас.
— Вы, в общем, сделали великолепную карьеру, о вашей фабрике я слышал даже заграницей, вы лично стали могущественны, влиятельны, одним из тех, с кем считаются. Кризис по вас ударил? Вам не доставляет радости, что жена ваша пошла своей дорогой? Это не достойно мужчины!
— С тех пор как вы тогда ушли, — я говорю это вслух, — жизнь моя кончилась.
(Карл дал себе полную волю, он чувствовал — час его настал.)
— Великий грех лежит на мне. Я убийца, грабитель. Я отнял у моей жены, которая покинула меня теперь, много лет жизни, я произвел на свет детей и не мог им ничего дать, я собственную жизнь истоптал ногами. Почему? Потому что я не знал, что значит свобода действий, а когда я пришел к власти и независимости, я употребил их на служение другим, не себе. Обо мне никогда не заходила речь, и мне самому не хотелось думать о себе, мне страшно было заглянуть себе в душу. Меня всего выпотрошили, меня лишили права на жизнь, на меня набросились, как пауки, и высосали все мои соки, я же был слаб и беспомощен, и некому было помочь мне. Я не хочу вспоминать всего, что было. Тогда вы напрасно меня прождали, теперь же я — здесь.
— Это вы хотели сказать? Но кое о чем вы умолчали. Вы до последнего дня прекрасно служили своему классу.
Карл прикусил губу. Командир Пауль, прищурившись, смотрел на него.
— Ведь это форменная исповедь кающегося грешника. Вы собираетесь в монастырь?
— Я рад, что все — семья, фабрика — разваливается, ни то, ни другое нельзя было удержать, все это никуда не годилось. В конце концов, правда всегда выплывает наружу. Я рад, что сижу перед вами и могу вам все вто сказать. За многие, многие годы я, наконец, опять почувствовал себя легко.
— Это очень приятно. Вы говорите, корабль тонет и крысы бегут с него. Но вы ведь не думаете, что оттого, что вы здесь сидите и чувствуете себя легко, что-либо меняется. Вы, вы все равно остаетесь представителем своего класса.
— Все это в прошлом.
— И вы думаете, милостивый государь, что от вашего раскаяния кому-нибудь станет легче? Разоружатся, например, наши враги, объединенные в дружины, которые вы оплачивали?
— Что мне делать, скажите же мне, я прошу вас, не приколачивайте меня к моему прошлому, направьте наш разговор на…
— Это не наш, а ваш разговор.
— Мне бы так хотелось, чтобы он был и вашим. Выслушайте же меня: зря забыли меня совсем, я был крестьянским парнем, мы встретились с вами на рынке, вы хорошо относились ко мне, неужели я не найду в вас состраданья, смотрите, как я унижаюсь.
— Вы не превзойдены, сударь, в своей наивности. Разговор становится серьезным, вы просите меня не пригвождать вас к прошлому. А я как раз хочу пригвоздить вас к нему, ваше личное горе меня совершенно не интересует.
— Мне не удается…
— Нет, не удастся. Я объясню вам, почему я зашел к вам. Мне хотелось знать, как один из ведущих представителей индустрии оценивает нынешнее положение. Страна стремительно катится навстречу тяжким испытаниям. Что думают на этот счет люди вашего ранга, полагаете ли вы, что такое положение может тянуться бесконечно?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: