Дэйв Уорделл - Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Руководство полиции графства Уорвикшир, где работал отец мальчика, организовало в своей штаб-квартире съемки клипа на песню с призывом собирать деньги на благотворительность. Песню под названием «Горизонты моего разума» написал Дэвид Джонс, посвятивший ее своему сыну, которого тоже звали Дэвид, страдавшему детским церебральным параличом [10] Детский церебральный паралич (ДЦП) — совокупность разнообразных хронических симптомов, обладающих непрогрессирующим течением, которые касаются нарушений двигательной сферы человека. Эти двигательные нарушения являются следствием повреждения структур центральной нервной системы, которое формируется во внутриутробном периоде — то есть в течение беременности. . Дэвид-старший работал в том же подразделении полиции, что и отец Алекса, и только узнав о беде своего коллеги и зная, что найдет у него поддержку, стал с ним обговаривать подробности съемки клипа. Идея выпустить клип до Рождества устраивала всех. Может быть, она и слишком амбициозная, но почему бы не попробовать продвинуть этот клип на первое место на X Factor? Лучше помочь маленькому мальчику выжить и увидеть мир, чем делать баснословно богатых людей еще богаче.

Но эта история не обо мне. Она о дружбе Финна и Алекса. Шестого ноября я вместе с девочками (Джемма в тот день была на работе) поехал в Уорвикшир, где для Алекса с большой помпой был организован праздник. В штаб-квартиру отделения полиции его привезли в сопровождении полицейских на мотоциклах и лошадях, а в небе в это время летал полицейский вертолет, и по обеим сторонам от дороги стояли кинологи с собаками. Я слишком боялся за здоровье Финна, опасался ухудшения и не мог допустить участие моего друга в этом мероприятии, поэтому он остался сидеть в машине вместе с Жемчужиной. Видя, что вокруг собралось очень много полицейских собак, мой друг, возможно, слишком переволновался бы, решив, что, наконец, вернулся на работу. Поэтому я остался на улице с Жемчужиной и Финном, пока девочки осматривали большое старое здание штаб-квартиры.

Затем пришло время записывать клип на песню. И хотя вскоре яркое солнце сменилось проливным дождем, ничто уже не могло повлиять на настроение собравшихся людей и команды операторов, снимавших это видео. Успокоившись, я разрешил Финну пойти пообщаться с другими собаками и их хозяевами. В это время первые пытались подвывать под музыку, вторые вовсю веселились, играя на воображаемых гитарах, что было вполне уместно — ведь композиция была написана в стиле рок.

По завершении основного мероприятия Финн примерил на себя новую роль: он, словно модель художника, стоял в центре зала, пока все его фотографировали. Я же в это время разговаривал с родителями Алекса, и они сказали, что у них появилась идея нового проекта по сбору средств на лечение сына и они хотели бы, чтобы Финн принял в нем участие.

Алекс любил природу и всех животных, начиная от акул и динозавров и кончая хищными птицами, и, конечно, мальчик обожал собак и лошадей. Он также хорошо рисовал, и родители хотели подарить сыну рождественскую открытку, на которой с обратной стороны был бы нарисован Финн. Затем они хотели продать эту открытку, выручив за нее так нужные им средства. Финн быстро согласился, и как только весть об этом распространилась в социальных сетях, в течение нескольких часов нашелся покупатель на открытку. То же самое произошло и с открыткой с изображением полицейской лошади по имени Пирожок. Ее решили поместить туда по желанию общественности. Задумайтесь, чего только нельзя достичь, если ты твердо решил идти к своей цели? Оригинальная открытка также была продана на аукционе за одну тысячу триста двадцать фунтов. Деньги семье Алекса любезно согласился отдать не только человек, который выиграл аукцион, но и другие его участники. Иногда люди могут быть невероятно добрыми.

К тому же было очень приятно видеть, какой эффект события этого дня оказали на моих дочек. Они подходили к Алексу и много разговаривали, особенно Джейми, которая была с ним одного возраста. Но больше всего их поразило то, как он относился к многочисленным трудностям, выпавшим на его долю, несмотря на то что мальчик практически постоянно испытывал боль, из него так и лился оптимизм. К тому же мои дети в первый раз увидели человека в инвалидной коляске, и это заставило их серьезно задуматься о том, с какими разными болезнями сталкиваются люди.

Вскоре я получил новость, которая меня обрадовала. На следующий день, когда я приехал с работы, мы с Финном отправились к Робу на очередное обследование. С момента нападения тогда прошло чуть более месяца, а с момента обнаружения серомы — менее двух недель, и теперь врач хотел обсудить дальнейший план лечения. В ноябре для Финна была разработана схема постепенного увеличения нагрузок, позволявших псу восстановиться, не перегружая организм. Всё это было направлено на то, чтобы Финн как можно скорее вернулся в прежнюю форму.

Мы обсудили изменения в этой схеме, касавшиеся режима и поставленных целей, а также пробежались по дополнительным рекомендациям к ней. Это были разговоры в стиле «не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Не бегайте, не тяните поводок слишком сильно и так далее.

— Скажите, ― спросил я, заканчивая беседу и пытаясь выудить нужную мне информацию из скудных речей Роба, ― учитывая все рекомендации, есть ли шанс, что я когда-нибудь смогу взять Финна с собой на работу?

Как я и ожидал, для ответа врачу не понадобилось ничего говорить. В его взгляде ясно читалось: «Нет». Поэтому я быстро перестроил фразу, убрав из нее слово «работа». В то время я не выходил на дежурство, потому что мне необходимо было самому восстановиться, но и не в последнюю очередь потому, что рядом со мной не было моего партнера. Если бы я мог взять его с собой, у него улучшилось бы состояние просто от пребывания на свежем воздухе и смены обстановки.

— Финну очень одиноко, ― объяснил я. ― Под словом «работа» я не имею в виду работу в полном смысле слова. Я всего лишь хочу поехать вместе с ним на работу. Я знаю, что сейчас он не может много двигаться, и очень хорошо представляю себе, что ему можно делать, а что нет. Я думаю, что сейчас пес больше всего мечтает о том, чтобы оказаться на работе. Считаете ли вы, что такая поездка поможет выздоровлению?

К моему удивлению и восхищению, Роб ответил на этот вопрос утвердительно (он сказал, что Финн, несомненно, мечтает о том, как бы вернуться на работу поскорее).

— Но только при условии, что ваши смены не будут чересчур долгими, ― уточнил врач. ― Максимум шесть часов. Вы же видите, что ночью сейчас холодно, а у пса практически нет шерсти. Прошло слишком мало времени (опять эти слова…), и его организм всё еще восстанавливается. Я разрешу поездку, только если вы пообещаете мне, что не будете ни на йоту уклоняться от схемы.