Дэйв Уорделл - Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Это очень долгая игра. Игра длиною в жизнь. И даже после трех лет этой игры я знал, что еще многому надо научиться. Более того, было понятно, что если повезет и я проработаю в профессии пятнадцать лет, то мне всё равно надо будет учиться — инструкторам, которые думают, будто всё уже изучили в профессии, вероятно, не стоит быть инструкторами.

Я поступил на курс в октябре 2015 года, через год после подачи заявки — ее одобрение — это не быстрый процесс. Обучение проходило в течение четырех недель в Южном Уэльсе. Впрочем, здесь не надо было много учить. Здесь можно обмениваться идеями, и, конечно, на курсе ты познакомишься со многими приятными людьми, с которыми, возможно, будешь общаться всю жизнь, но в основном инструкторы о ценивают тебя и твои знания психологии людей, чтобы понять, сможешь ли ты тренировать группы кинологов. В цикличном обучении собак есть свой смысл, поскольку, если бы дело состояло лишь в обучении собак, это было бы чересчур просто. Сложность находится, так сказать, в другой части уравнения — при оценке собаки необходимо также учитывать и роль ее хозяина. Целая неделя обучения на курсе посвящена именно этому — там рассказывают, как планировать и вести занятия с учетом различных методик преподавания.

С курса я вернулся уже полностью подготовленным инструктором, но не хотел ограничиваться только этими знаниями. Или, вернее сказать, строго следовать сформированным шаблонам. Иногда требуются годы, прежде чем ты сможешь применить свои знания на практике, я же хотел действовать здесь и сейчас. Поэтому я спросил у своего начальства, может ли оно меня куда-то пристроить работать инструктором. К счастью, как раз в это время появилась такая возможность — я мог начать работать основным инструктором (в обязанности этого человека входит проведение занятий со сформированными парами человека и собаки и их координация), в то время как человек, исполнявший эту работу раньше, руководил занятиями для новичков.

Я работал на этой должности в течение трех или четырех месяцев. Это позволило мне заниматься со всеми собаками подразделения, которых было около тридцати. На одно занятие ко мне приходило от четырех до шести пар «собака — хозяин», менявшиеся каждую неделю. Вести занятия с таким количеством учеников — нелегкая задача даже для опытного инструктора, но, несмотря на то что иногда усидеть на нескольких стульях не получалось и я выбивался из графика, я получил именно ту работу, которая мне нравилась.

Не в последнюю очередь работа была тяжела еще и потому, что мне не хватало опыта. Хотя к тому времени у меня уже была Жемчужина, в глазах некоторых кинологов я всё еще был новичком. Некоторые из них были в профессии уже двадцать лет, а теперь я должен был помогать им тренировать своих собак, выявлять возникающие проблемы, находить их решения и руководить действиями хозяев, повышая их уровень знаний. Иногда приходилось очень деликатно вести себя. Подтверждая свою квалификацию, нужно сначала выполнять какую-то простую, нудную работу и только затем, завоевав уважение коллег, переходить к чему-то более сложному.

Но всё определяется количеством. Работа с таким большим количеством собак, каждая из которых обладает своими особенностями (не говоря уже о хозяевах), — это замечательная возможность поучиться. Будучи уверенным, что я не всегда принимал верные решения, я взял себе за правило интересоваться мнением более опытных кинологов по тому или иному вопросу, что и делаю до сих пор. Но мне всё еще приходилось самому составлять планы занятий и строго контролировать себя во время их выполнения. Если ты работаешь с группой кинологов, очень важно заставить их действовать слаженно, возможно, даже вынудив поменять свои мнения. Проводя занятие таким способом, ты, вероятно, быстрее добьешься того, что они будут работать с тобой, и повысишь свой уровень. Что же касается дрессировки самих собак, то это более простой процесс. Они всегда хотят работать и только и ждут, чтобы показать себя с лучшей стороны. Собаки никогда не ругаются, не льстят и не хотят поторговаться с тобой, им чужда суета. Если они понимают суть задания, которые ты даешь, то будут каждый раз выполнять его на пределе своих возможностей.

Но это вовсе не означает, что для собаки каждый день — праздник, и тем более я не хочу сказать, что любой человек может стать кинологом. Как я уже говорил, полицейских собак тренируют на выполнение определенных задач, и в то время как одни из них хорошо справляются с одним типом заданий, другие отлично выполняют совершенно иные. Здесь мы имеем дело с тем, что работа, которую будет выполнять собака, должна подбираться с учетом ее характера (а иногда и породы). Например, спаниелю Жемчужине (известно, что эта порода славится упертым характером и плохо поддается дрессировке) подходит работа по поиску чего-либо, чем она и занимается. Спаниели готовы работать целый день, не показывая признаков усталости. Конечно, ради их же здоровья, особенно в жаркие дни мы даем им отдохнуть независимо от того, хотят они этого или нет. Но в основном мы делаем это, чтобы их носы отдохнули, а слизистые оболочки восстановились.

Другие собаки, например лабрадоры, хороши при работе в людных местах, их добродушный характер является большим подспорьем к этому. Бельгийская овчарка малинуа благодаря своим скоростным качествам, быстрому бегу и сильной целеустремленности является хорошей бойцовой собакой. Бладхаунды, которых нечасто можно встретить в Британии, используются по всему миру как поисковые собаки, поскольку обладают хорошим нюхом, отличной способностью держать след. Что же касается немецких овчарок, то вы можете считать мое мнение предвзятым, но я думаю, что это отличные полицейские собаки — мастера на все руки в собачьем мире.

У собак есть и другие специальности. В пожарной службе работают собаки, вынюхивающие химические вещества, которые могут взорваться. Возможно, самой знаменитой из таких собак стал Тео, который, как говорят, умер от разрыва сердца после того, как его хозяин ефрейтор Лиам Таскер погиб, сражаясь с огнем в Афганистане. Они были неразрывно связаны друг с другом и составляли замечательную команду. Только за пять месяцев работы они обнаружили массу тайников с оружием и четырнадцать бомб, сделанных в домашних условиях, — в то время для военного кинолога с собакой это считалось рекордом. Тео стал шестой собакой, убитой во время конфликтов в Афганистане и Ираке, а Лиам — триста пятьдесят восьмым солдатом служебного подразделения, погибшим на этих войнах. Пусть земля будет им пухом.

Что же касается Финна, то он был очень хорошо натренирован. Мой пес один из немногих, кто, имея огромный опыт по поиску, преследованию и задержанию преступников, прекрасно ведет себя с обычными людьми и в то же время, как я уже сказал, может работать с группой прикрытия. Это значит, что на него можно положиться и он выполнит свою работу в любых, самых рискованных ситуациях. И он это не раз доказывал. Именно поэтому у него всегда было так много работы. Поэтому такие собаки, как он, — на момент ухода на пенсию их было двое, — имели среди полицейских прозвище «Гуччи». Я постараюсь, чтобы сам Финн никогда не узнал об этом.