Лариса Шкатула - Замуж не напасть [litres самиздат]

– Нет, милый, – она отводит его руки, – должна тебя разочаровать. Нам предстоит небольшой перерывчик.

Если честно, то до "перерывчика" ещё два дня, но в голове у Евгении созрел план. Он высветился моментально, как фотовспышка: нужно вернуть Аристову его контракт и популярно объяснить – она не предмет для торгов. А если и предмет, то ему никак не принадлежащий!

Для этого хорошо бы Виталика отправить домой, но так, чтобы про папку он не вспомнил и не забрал её с собой.

Пока же она ему улыбается, шутит и в который раз себе удивляется. Евгения, которая раньше не могла сказать малейшую неправду и при этом не покраснеть! Человек, на лице которого любая переживаемая эмоция проявлялась будто на пленке! И вот она говорит заведомую ложь, не моргнув глазом!

Значит, происходящие с ней в последнее время метаморфозы дают не только положительные результаты?

Неожиданно ей на помощь приходит сын Никита. Вернее, прибегает, нервничая и чуть не плача.

– Мама, форма-то у меня здесь, а матч через полчаса… Здравствуйте, – кивает он Виталию; вчера, когда она заезжала к матери, Никиты не было дома, так что она их так и не познакомила. Сын играет в школьной футбольной команде и, как всегда, собирает все в последнюю минуту.

– Таля, отвези парня на стадион. Отложим уж дня на три свой праздник!

– Как скажешь, – соглашается он и сам кричит:

– Никита, не переживай, я тебя отвезу!

– Правда? – тот выглядывает из своей комнаты со счастливой физиономией и тут же вспоминает. – Мам, а где мой мяч?

– И так всегда: мама, где! – всплескивает руками Евгения и идет на балкон. – Сейчас принесу.

Никита выбегает со спортивной сумкой, заталкивает в неё мяч и, зашнуровывая кроссовки, спрашивает:

– А какая у вас машина?

– "Вольво".

– Ух, ты!

Евгения слышит, как они уезжают на лифте.

– Только бы он был дома! – приговаривает она, набирая телефон Аристова. Если Толяна не окажется, она боится, что в следующий раз у неё просто не хватит духа вызвать его на разговор.

Но сегодня определенно её день, потому что трубку берет сам Толян.

– Это Лопухина.

– Слышу.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Срочно?

– Срочно!!!

– Чего ты кричишь? У меня хороший аппарат. Я даже слышу, как ты обзываешь балдой хорошего человека.

– Я могла бы догадаться! – хмыкает Евгения. – У кого ещё хватит ума звонить среди ночи, чтобы просто подышать в трубку.

– Я никак не мог заснуть.

– Может ты стал пить?

– С чего ты взяла?

– В последнее время ты совершаешь слишком много немотивированных поступков.

– Ах-ах, как ты научно выражаешься! Ладно, где мы увидимся? Подъехать к тебе?

– Нет! – выкрикивает Евгения.

– Какая ты нервная стала, – участливо констатирует Толян. – Знакомства с крутыми мэнами не пошли тебе на пользу. Вот видишь, я уже слышу, как ты запыхтела. Давай посидим в ресторане "Гостиный двор". Там можно спокойно поговорить. Всей музыки – скрипка да пианино. Но народу нравится. Ты выходи на уголок, я тебя подхвачу.

Глава пятнадцатая

– Я все знаю, – говорит Толяну Евгения; они сидят на открытой веранде ресторана "Гостиный двор" и ужинают.

– Всего никто не знает! – спокойно отвечает Толян.

– Ну, почему мне так хочется чем-нибудь в тебя запустить? Тарелкой или бокалом – всё равно! – от возмущения она даже перестает жевать.

Ни тот, ни другой до встречи не успели поужинать и сейчас, не стесняясь, уплетают отбивные. Как говорится, аж за ушами трещит!

На столе у них безалкогольные напитки. Евгения настояла: Толян за рулем, а она пить в одиночку не желает, не алкоголик.

– У меня есть таблетки – антиполицай! – – предложил было Аристов.

– Ещё чего! Не дай Бог, с тобой что-нибудь случится, а я до смерти себя виноватой буду чувствовать.

– Неужели я тебе так дорог!?

– Мне дорого мое спокойствие, – отрезает она.

– Ты, Лопухина, агрессивна по своей природе. Никто, кроме меня, этого не знает. Все клюют на твои невинные карие глазки. Считают тебя тихой и безобидной. О, под этим пеплом горит огонь!

– Что ты имеешь в виду, говоря о пепле? Мои волосы?

– Вовсе нет, – в его голосе сквозит невольная мягкость. – Волосы у тебя красивые. Русые. Пепел – иносказание. Что это такое, ты, Лопухина, не поймёшь. Ты прагматик!

– Я прагматик?!

Такого в свой адрес она ещё не слышала. Конечно, Толян ехидничает, а она, как назло, никак не может начать обещанный важный разговор. Только наберёт побольше воздуха: вот, сейчас, как он её сбивает с толку своими язвительными замечаниями.

– Толян, чего ты от меня хочешь? Чтобы я ни с кем не встречалась? Считаешь нормальным, когда женщина одна?

Неожиданно Толян от её слов смущается. Неужели они поменялись ролями? Или она просто попала в струю?

– Хочешь, чтобы я до старости жили без мужчины и тихо стервела?

– Ну, ты и слово выдумала! – бормочет он, не отрывая глаз от тарелки. – Влюбилась, что ли, в этого Виталия?

– Не твоё дело! – взрывается она; кажется, сегодня они достали её до печёнок! – Я тебе что-нибудь должна? Обещала? Или ты просто хочешь со мной переспать?

– Дура! – цедит он сквозь зубы.

Теперь жаром обдает Евгению: всё-таки на откровенное хамство у неё пока маловато дыхания. Пока? Разве она и дальше собирается прогрессировать в этом направлении?

– А ты – скотина! – всё же не остается в долгу она. – Впрочем, я не собираюсь соревноваться с тобой, кто лучше схамит… В общем, я принесла контракт. Забирай.

– Как так – забирай? Возможно, твои отношения с Еланским – не моё дело, но контракт – как раз моё! Верни бумаги хозяину. В нём всё законно.

– А что делать с его обещанием жениться на мне? Быть честным с тобой – меня обмануть. Сдержать слово мне – тебя кинуть.

Аристов чувствует себя неуютно от её слов. Он вертится на стуле, постукивает пальцами по столу. Наконец, как бы признавая свое поражение, машет рукой.

– Считай, что я просто сделал доброе дело.

– Иными словами, хочешь, чтобы теперь я чувствовала себя обязанной тебе? Ты помог моему жениху! Тогда, пожалуй, мне лучше и вправду расстаться с Виталием, чтобы не быть обязанной никому! Получится, что ты сделал доброе дело совершенно постороннему человеку. Взял первого встречного мужика с улицы и подарил ему несколько миллионов. Так, от широты души!

Толян бледнеет.

– Вот как ты решила: фейсом об тейбл?

– Давай уж по-русски: мордой об стол!

– А я и не сопротивляюсь! – он поднимает руки кверху. – Всё правильно: заслужил – получи!

– Ах, какие мы покорные! – сердится Евгения. – А то ты не знал, что подло поступаешь! Что я тебе плохого сделала?

Голос её вздрагивает, и она с трудом справляется с охватившей её обидой.

– Ты… плохого? Да я… я для тебя!..