Адель - Хрущёвка

Шли годы, некогда капризные дети стали прыщами подростками и со дня на день готовились выпорхнуть из, отчего гнезда навстречу взрослой жизни. Однако жёны их старели не по дням, а по часам и былая красота более не радовала мужицкий глаз, ни красотой изящных губ, ни осиной талией. Однако враждовали соседи, и по сей день. И зачастую главным поводом для ссоры был – футбол. Сейчас же настал заключительный этап сезона и две команды, что неудивительно, это Химик-Арсенал и Химки-М, боролись за путёвку во второй дивизион, а там и до главной лиги страны рукой подать. Весь сезон команды шли вровень и если отставали, то на одно или два заветных очка. С сентября по май, что Удо Каплан, что сибиряк Валера сидели на ножах перед телевизорами и крыли благим матом всё живое.

И что ни скажи, но была в них общая черта – они терпеть не могли футбольных судей. Оба считали, что те продажные твари и вместо глаз у них пустые впадины. «Овца ты паршивая!», неистово орал Валера. «Паскуда! Ты куда смотришь!», доносились животные вопли из соседней квартиры. На этом их сходство, пожалуй, кончаются. Ищи, свищи, но общего в них, кроме ненависти к полосатым судьям, до определённого момента не было. Год выдался предельно жарким, на днях они столкнулись на лестничной клетке, и по обыкновению между ними завязалась словесная перепалка.

–Видел я вчера, как твой жалкий Химик-Арсенал отскочил. Если бы не купленный судья, Вы бы в жизни ростовчан не победили.– надменным тоном выразился Удо Каплан.

–Чья бы корова мычала!– Валера завёл старую шарманку.– Всю жизни, сколько я Вас помню, на дне барахтались и тут впервые за футбольный век поднялись в турнирной таблице. А гонору, будто лигу выиграли без единого поражения. Вот увидишь в конце сезона, мы от Вас камня на камне не оставим.

–Молчал бы ты лучше, болельщик любительской команды. Да мы Вас поимеем, как куртизанку на панели!– в спорах Удо часто терял над собой контроль и ему, как эмигранту трудно подбирать более мягкие выражения в ссорах.

–Ну, ты и сволочь!– сибиряк Валера издал суровый клич и оголил мужицкие кулаки.

Спустя минуту, двух недовольных жизнью боевых петухов разнимала сварливая уборщица – баба Маня. Живого места на волосах не осталось, кругом седина, да и сама баба Маня кошёлка хилая, аж метла из рук валится, но видна в ней идейная закалка, пропитанная Советским режимом. Не впервой, стало быть, ей двух крикливых мужиков на лестничной клетке разнимать. Толстого борова она схватила за волосы, а худого прибалтийца взяла за шкирку, ибо стрижётся он гад под двоечку. «Сволочь! Паскуда! Куртизанка! Дешёвка! Хрен моржовый!», бранные фразы стасовались в куче и не понятно, кто кого обзывал, на сей раз.

–А ну прекратили, шакалы!– ругалась баба маня.– Да, Сталина на Вас нет!

Старая уборщица в одиночку растащила по углам двух здоровых мужиков и дала злостным нарушителям порядка шваброй по темечку. Соседи, все как один, схватились за голову и неспешно разошлись по домам. Кстати, это первый случай, когда спор между ними зашёл настолько далеко, что они пустили в ход кулаки.

У Валеры пострадало ребро, оппонент лягнул его копытом в живот, а у Каплана от прямом удара в челюсть вылетел зуб. Пришлось идти к стоматологу, а сильнее врачей со сверлом в руке, Удо ненавидел лишь Валеру. Процедура болезненная, но Удо стерпел мучительную боль и со вставным зубом, он через два часа кушал в парке сочную шаверму. В отличие от мужей, их жёны не ссорились по пустякам, например, губная помада, или лак для ногтей, они были куда выше всякой ненависти и за глаза называли их – детьми.

Со дня схватки в подъезде, прошла целая неделя, однако страсти между соседями не утихал ни на минуту. Намечался финальный отрезок футбольного сезона, где Химки-М и Химик-Арсенал поборются за выход в первый дивизион. Матч обещал быть огненным, за два дня до старта в газете появилась новость о том, что якобы фанаты Химки-М подбросили фанатам Химик-Арсенал свиную голову со словами: «Она любила Вашу команду, но мы поджарили её на вертеле!». В отместку болельщики Химик-Арсенал, собрали в кучу атрибутику ненавистной им команды. Получилась гора из футболок, свитеров и красных шарфов. Благодатный огонь чадил на всю округу, цветное знамя врага пылало ярко и, собрав пепел в урну, фанаты горлопанили у стадиона песни.

Незадолго до матча, болельщики команд учинили потасовку на одной из улиц города. Владелец бара во избежание погрома вызвал на место происшествия стражей порядка. Ровным строем, люди в погонах, с четырёх сторон окружили буйную толпу, взмахнули чёрными дубинками и в два счёта разогнал скопище гневных людей. А наиболее прытких хулиганов, они заковали в стальные наручники, и упекли на пятнадцать суток.

«Сегодня на изумрудном газоне, сойдутся две команды: всеми любимый Химик-Арсенал и неуступчивый Химки-М», гласила вывеска у стадиона. Слегка поддатый Валера беглым взором очертил плакат и, докурив сигарету, затерялся в толпе болельщиков. Стадион пестрел от обилия красок, и восторженные фанаты невнятно кричали в рупор о нерушимом братстве русского народа. Куда ни глянь всюду пьяные морды, куда ни ступи всюду разлитое пиво и шелуха от семечек. Народ стекался на стадион, точно вода стекается в сливное отверстие. Люди шли на матч семьями, катили по брусчатке открытые коляски, держали детей за руку, либо сажали на отцовские закорки. В общих чертах, праздная толпа вела себя в меру благопристойно. Кулаками не махались, пили сдержанно, в запой не впадали и главное, что при детях матом особо не ругались. Фирменные кепки, флажки, футболки и прочая символика команды, словно гирлянда в канун Нового года, украшала стадион и вселяла бодрости игрокам на поле. Знать, что сегодня трибуны болеют только за тебя, дорогого стоит.

Судья дал заветный свисток, и футболисты разыграли в центре поля белый мяч. Первые двадцать минут, футболисты Химик-Арсенал, как и подобает хозяева поля, рьяно давили на гостей и зажимали их в штрафной площади. Упругий мяч в середине тайма дважды чиркнул о массивную штангу, и близко не коснувшись сетки ворот. На табло горят нули… Обе команды, в целом проводят унылый матч и россыпью забитых мячей отнюдь не балуют. Судья дал свисток на перерыв, и потные футболисты ушли за кромку поля, в раздевалку. Положение в турнирной таблице не позволяло тренерам обеих команд строить атакующий футбол. Играли от обороны и чересчур много пасовались. Однако трибуны не хандрили от безудержной тоски, напротив, они били в барабаны, кричали песни, поднимали над головой колкие плакаты и неспешно потягивали хмельное пиво. Знойная жара, оставила палящие лучи солнца при себе и молочные облака, задавали тон столь важному для всего района событию.