Пенелопа Дуглас - Доверие [litres]

– Знаешь, твоя логика несовершенна, – говорю я, сверля его взглядом. – Даже если женщина заявит на тебя права, она будет заниматься с тобой тем же, чем занимались другие женщины. Но если вы все заявите права на меня, то не будете делать со мной то, что делали бы другие мужчины.

Подавившись, Ной выплевывает пиво и забрызгивает все вокруг. Он смотрит округлившимися глазами на своего отца, кашляя в руку.

Я сдерживаю улыбку.

С трудом пытаясь отдышаться, парень вновь разражается кашлем и пытается вытереть залитые пивом джинсы. Джейк смотрит на меня через зеркало. Но молчит.

На сей раз не я первая отвожу взгляд.

—Ах! – От визга звенит в ушах. Подскочив на постели, я распахиваю глаза и откашливаюсь. Мои брови промокли от пота.

Этот запах… Я надрывно всхлипываю. В глазах жжет, мое тяжелое дыхание колышет волосы, спадающие на лицо. Внутри затягивается тугой узел, живот болезненно ноет.

Какого черта? Снова кашляю, не в силах отдышаться.

Боже. Мой сон почти рассеивается, но я до сих пор чувствую эту вонь. Едкий мыльный запах свечей, от которого выворачивает наизнанку…

На меня накатывает приступ тошноты, и я прижимаю тыльную сторону кисти к губам. В горле встает ком.

Шум эхом разносится по дому. А мое тело содрогается от боли. Не могу больше терпеть. Отбросив одеяло, падаю с кровати на четвереньки и быстро ползу к мусорной корзине, стоящей возле стола, нависаю над ней, испытывая рвотные позывы.

Ноздри и глотка как будто забиты смрадом. Не помню, что мне приснилось, однако я точно не могла дышать. До сих пор не могу. Хватаю ртом воздух.

Желчь подступает к горлу, меня рвет. Я кашляю и отплевываюсь над корзиной, ухватившись за край с двух сторон. Почему я все еще чувствую этот запах? Он обволакивает мое тело, как обволакивал каждый сантиметр мебели в комнате родителей. Начав плакать, тру себя по рукам, чтобы прогнать озноб. На кожу словно тонны грязи налипли.

Дрожа, даю волю рыданиям. Тошнота постепенно уступает место печали. Мне кажется, будто я снова вернулась в тот дом, где все такое жесткое и острое. Я даже не заметила, что не ощущала этого уже несколько дней. Холод. Тишину и стерильный воздух, обжигающий ноздри.

Глубоко вдыхая, заправляю волосы за уши. Аромат древесины и хвои, витающий снаружи, медленно вытесняет воспоминания о свечах.

Я падаю на задницу, прислоняюсь спиной к стене, опираюсь локтями на колени и зажмуриваюсь. По щекам катятся слезы.

Фу, больше не хочу это чувствовать . Качаю головой. Я больше никогда не хочу туда возвращаться.

Я здесь. В Колорадо. С ними. Среди ветров, теплого огня и новых запахов.

Сверху доносится скрип половицы. Открыв глаза, я медленно поднимаю взгляд к потолку.

Калеб. Его комната расположена надо мной. Что-то из мебели скрежещет по полу, опять слышен скрип и шаги. Вдруг позади меня раздается выкрик и какой-то стук.

Спальня Ноя соседствует с моей. Приложив кисть тыльной стороной к стене над головой, чувствую, как его кровать все быстрее ударяется в нее.

Я опускаю руку, слушаю частое дыхание и стоны. Не сдерживаю вновь наворачивающиеся слезы, однако уже не рыдаю.

Жаль, что он не один. Наверное, Ной позволил бы мне забраться к нему в постель, если бы я захотела. Словно старший брат, который защитит от волков, потому что мне приснился страшный сон.

Я бы не попыталась ничего предпринять, даже если бы мы оказались наедине, но…

Это приятная фантазия.

Теплая.

Безопасная.

Уютная.

Такой уж Ной.

Поднявшись, прижимаюсь лбом к стене и слушаю, как мальчики занимаются любовью с девушками. Меня переполняет боль, потому что я здесь совсем одна, забытая и… Я ревную. Почему я ревную?

Опять зажмуриваюсь, качаю головой. Слезы стекают на мои потрескавшиеся губы.

Направившись к двери, выхожу в коридор. Шум становится громче. Девушки хихикают в комнате Ноя, сверху доносится крик, затем стоны. Я прохожу мимо и медленно спускаюсь по лестнице. В голове как будто туман.

Холодный воздух касается моих обнаженных ног, принося облегчение утомленным мышцам. Нужно было надеть халат, только мне плевать. Завтра я должна отправить первое школьное задание, которое пока не готово, и не мешало бы вернуться в «Твиттер», проверить, выполнила ли та девушка свою угрозу. Однако сейчас я просто не в состоянии заставить себя беспокоиться обо всем этом хотя бы самую малость.

Когда пересекаю темную гостиную, справа замечаю потухший камин, испачканный сажей, который теперь напоминает черную дыру. Часы отбивают время. Я сбиваюсь со счета, войдя на кухню, и безуспешно пытаюсь сглотнуть – в горле пересохло.

Налив в стакан воды, делаю несколько больших глотков и быстро осушаю его до дна. Сразу же наливаю еще и, запрокинув голову назад, также пью залпом, пока наконец не утоляю жажду.

Смотрю в окно над раковиной. Всего через несколько недель земля покроется снегом. В доме будет тихо. И никаких женщин в радиусе десятка километров на несколько месяцев.

Эти мужчины похожи на демонов. Как они справляются с такой жизнью год за годом?

Как я справлюсь этой зимой?

В отличие от родителей они провоцируют меня на реакцию, и каждый раз, когда Ван дер Берги это делают, я получаю шквал эмоций, в которых не привыкла ориентироваться, поэтому говорю или совершаю какую-нибудь глупость.

Либо мое тело хочет ответить так, как не должно .

Я споласкиваю стакан, ставлю его обратно на сушку, опираюсь на край раковины и устремляю взгляд в пространство за окном.

Проведя месяцы взаперти с ними, я рехнусь. Парни сведут меня с ума. В итоге без трупа не обойдется.

Справа раздается звук, похожий на звон ключей. Вздрогнув, я резко поворачиваю голову.

Джейк сидит в темном углу за кухонным столом. Я выпрямляюсь. Сердце буквально выпрыгивает из груди. Он пристально смотрит на меня, крутит на пальце кольцо брелока и ловит ключи от машины в кулак. Рядом стоит бутылка пива.

На нем только джинсы, рубашки нет. Мои щеки вспыхивают. Теперь, когда он смотрит, каждый видимый участок моей кожи кажется еще более обнаженным. Я думала, Джейк у себя в комнате.

Но он, похоже, вообще туда не поднимался. Мужчина до сих пор в рабочих ботинках.

Сдерживаю дрожь, однако мои соски затвердевают и выпирают из-под майки. Я скрещиваю руки на груди. Не знаю, заметил ли Джейк. Секунду спустя он проводит пальцем по своим губам.

– Что… – произношу сдавленно и прокашливаюсь. – Что ты здесь делаешь?

На втором этаже включается музыка. «Devil in a Bottle». Джейк продолжает сидеть молча. Понятно, в кого пошел Калеб. Не разговаривать и не общаться – это разные вещи.

Я подхожу к островку, чтобы хоть как-то оградить себя.