Кира Кумирова - Несчастная Писанина

– Отхожу, только арестуй-ка ты вон того студентика, Кирилла. Он убил. Точнее не сразу. Было так. Выпив излишне, этот ваш мужчина упал посреди площадки, да уснул. Кирилл его не заметил, спрыгнул с лихих горок, – обводила она взглядом роллердром, – да ударил доской бедолагу в голову. Колени у него подраны, у Кирилла. Мужчина потерял сознание, а студент решил, что намертво убил. С испуга сыпанул ему в горло порошок свой для курения. Хотел никотином отравить. Оттого и слюна, и рвота. Но помер ваш труп, потому что захлебнулся. Был без сознания и не смог откашляться. Непреднамеренное, у вас, Семен Михайлович. Следы его рвоты на обуви парня. Он стоял рядом, когда бедолага задыхался.

Распорядившись о задержании, следователь нагнал даму в коричневом длинном плаще, – мне нужны ваши показания. Фамилия, имя?– он вытянул к ней блокнот с ручкой.

– Фамилия, Имя… – Морщинистой твердой рукой она записала Кристи, Агата.

К исчезнувшему городу Эбле добирались семь суток через границы Курдистана и Сирии. Вокруг не было ничего, кроме засухи, песка, камней и редких кочевых пастухов.

В последний день пришлось выкачать топливо из второго вранглера и бросить его в песках. Четверо сотрудников National Geographic берегли воду и запасы пропитания.

– Дон, Эбла исчезла шесть веков назад! – это был не вопрос, а констатация факта. Молодой парень в клетчатой арафатке смотрел на того, кто был за рулем уставшими карими глазами. Он жмурился. Пыль песков забилась под веки. Первые два дня глаза ужасно чесались, а теперь привыкли. – Как Кэрри хочет отыскать, то что исчезло? Эбла не рудник Тамерлана и не книга Света древних ацтеков. Огнепоклонники выжгли свой город неспроста. Стерли, – провел он согнутым локтем по мутному стеклу врангеля, смахивая желтую пыль, – будто города никогда не было.

– Они сделали это трижды, Алекс! – встрял в разговор фотограф экспедиции по имени Стью.

Дон не был настроен на разговор. Они подписали контракт, взяли оплату и предоставят эти несчастные фотографии руин Эблы заказчице Керри Бишоп. Всего то и осталось, добраться по геометке до мигающей красной точки навигатора.

Стью прикурил сигареты. Он приспустил с губ арафатку, делая пару глубоких затяжек, сразу же выкидывая половину сигареты. В машине и без того нечем дышать, и он не мучал парней более десяти секунд. Но каждые полчаса.

– Огнепоклонники спалили Эблу первый раз в шестисотом. Следующий правитель решил, что он поумнее и отстроил город вокруг остатков храма во второй раз. И бац! Опять пожар! Третью Эблу возводили силетуры, гои и рулины, кочевники, часть сбежавших рабов из Персии. – Стю бросил быстрый взгляд на дремавшего возле него Микаэля. Парню вчера стукнуло девятнадцать. Совсем зелёный, зачем его Дон потащил на край света? Микаэль обожал слушать пересказы искателей тайн Эблы. Он приоткрыл сонный глаз. Все-равно на этих барханах особо не выспишься! Вверх-вниз, как на американских горках, уши закладывало, голова нет-нет, да ударится в ветровое стекло.

– Третья Эбла сгорела из-за… неосторожности, – вставил свою реплику Мика, делая вид, что он тоже кое-что знает. Вот только выразился он через чур деликатно.

– Неосторожности! – передразнил его Дон. Он впервые за день произнес какие-то слова. – Камень, Мика, у них горел камень! Пески расплавились в стекло. А глина, которая осталась от испарившегося оазиса, похоронила под собой тела людей. Они кинулись в воду. Сначала сварились, а потом превратились в обожжённые изделия из глины. Неосторожности…

– Как жители Помпей в застывшей лаве?

Дон кивнул, резко беря влево, объезжая обветренный скелет верблюда. Сначала одного, но вскоре, ими выстлались пески на сколько хватало взгляда.

– Тормозни, Дон! – Стью схватился за камеру, сбрасывая с нее прозрачную защитную пленку. – Сделаю снимки! Тут тысячи верблюдов! Смотри! Какие белые кости!

– Из-за соляной розы ветров, – Алекс вышел размять ноги,– соль вперемешку с ветром обточила их… и время.

– Двигатель перегрет, парни! Буду стоять, закипим! Потопаете в Эблу на своих двоих!

Стью торопился спускать затвор. Почему чем ужасней смерть, тем она красивее? В своей пугающей красоте: количестве жертв, невероятности случившегося, тайн. Такие истории, как Перевал Дятлова, Бермудский треугольник, Тунгусский метеорит, исчезнувший малазийский самолет никогда не наскучат публике. И скоро Кэрри Бишоп впишет в их список исчезнувший город огнепоклонников Эблу.

Спустя четыре часа кости верблюдов все еще мелькали за окнами врангеля. – Чувствуете? – озирался Мика на своих коллег,– жарит…

– Ты в пустыне! – взглянул Алекс на бортовой компьютер. – Не исправен? – обернулся он на Стью, – не жарковато… – зной мог подняться до пятидесяти, но не на столько. Термометр стремился стрелкой к цифре шестьдесят три градуса.

– Это Эбла. Мы приближаемся к…– Дон не успел договорить, что собирался. Слева и справа от их машины дыбились вверх оплавившиеся городские стены. Песок стал стеклом. Ворота распахнуты, а в центре храм со светящимися лучами. Такими яркими, что даже в очках на них невозможно было смотреть.

Врангель рвался вперед. Стью начал щелкать камерой, опустив ветровое стекло. Внутрь салона тут же ударил поток адского пекла. Руль под перчатками Дона начал плавиться. Рычаг переключения провалился в днище.

– Прыгайте! Уходим! – закричал Дон. Он увидел, как парни выпрыгнули из полыхающей под капотом машины и отпустил руль… но не смог сдвинуться с места. Подошвы его трекинговых ботинок приплавилась к педалям. Он нагнулся, расшнуровывая обувь, но машина уже летела в стену храма. Шест рулевого колеса пронзил Голову Дона через глаз. Он смотрел на спасшихся коллег, пройдя на вылет через салон и багажник.

– Доооон! – Мика рвался из рук Алекса и Стью. Они удерживали его за влажную потную рубашку.

– Он умер, Мика! Бежим отсюда! К черту эту Эблу! – Алекс встряхнул Мика за плечи и тот, его услышал. Все трое рванули обратно к главным воротам. Стью решил у него солнечный удар, когда слева и справа он начал видеть людей, окружающих их. Прозрачные светящиеся тела с глиняными табличками в руках.

– Алекс…

– …я тоже их вижу! Беги! Это все от обезвоживания!

Три пару рук ударились о сомкнувшиеся врата. Их кисти получили ожоги второй степени. На ладонях отпечатались обрывки древних текстов. Толпа сияющих светом огнепоклонников приближалась. Бежать некуда. Еле хватает воздуха, чтобы дышать. Мика чувствовал, как его язык пристал к пересушенному верхнему нёбу. Дернув его с силой, он оторвал кусок плоти, кровь заструилась из его рта, – опи пас упьют… шепелявил он раненым ртом, – смотпите… там… Кейии… Кейи Бишоп.