Арина Теплова - Птичка

– Я устал и хочу спать, – произнес Скарятин глухо. Он демонстративно начал раздеваться и уже спустя минуту скрылся в ванной комнате, громко хлопнув дверью.

Аглая долго смотрела на дверь в ванную, за которой скрылся Дмитрий, после того как бросил свою угрозу. Ее думы о сыне с каждой минутой становились все мрачнее. Отчетливо осознавая, что Дмитрий нашел, чем ее задеть, она окончательно расстроилась. Петруша был слишком дорог для нее. И разлука с ним была для нее невыносима.

Через некоторое время она отошла к окну и, прижавшись лбом к холодному стеклу, начала лихорадочно размышлять. Она понимала, что Дмитрий не из тех мужчин, которые просто так бросив угрозу, забудут о ней. Неужели он и правда лишит ее сына? Она отчетливо осознала, что он способен это сделать. Ибо и раньше он вполне мог пойти и гнусность, лишь бы осуществить задуманное. И это повергло ее в крайнее волнение.

Она слышала, как Дмитрий вышел из ванной и лег в постель, уже через какое-то время он захрапел. Лишь через час, измученная горестными думами, Аглая потушила свечи и легла в постель, повернувшись спиной к Скарятину. Она долго лежала в темноте с открытыми глазами, понимая, что не может выбрать между Николаем и сыном. К тому же под ее сердцем жил еще один ребенок Дмитрия.

Ощутив, что руки Дмитрия ласкают ее живот и грудь, Глаша окончательно проснулась. Была глухая ночь. Он нависал над ней, придавив ее к кровати своим бедром. Заметив, что она проснулась, он тут же склонил голову к ее губам и властно обхватил ее рот. Она попыталась оттолкнуть его. Почувствовав это, он переместил губы на ее шейку, а его руки стали, более требовательными. Она начала отталкивать его сильнее, но его умелые и страстные ласки, не давали ей передохнуть. Она отчетливо ощутила знакомое нарастающее чувство возбуждения и взмолилась:

– Не надо… Прошу не надо!

– Вы моя жена, и Ваше место здесь…– прошептал он страстно, и вновь овладел ее губами. Уже через некоторое время Аглая перестала сопротивляться, понимая, что он слишком хорошо изучил ее и знал, как настоять на интимной близости, чтобы и она захотела этого.

Когда она проснулась, Дмитрия умывался. Он вышел из ванной облаченный в форму и свежее выбритый. Подойдя к трюмо, он взял свой перстень с опалом и, надев его, отметил, что камень стал грязно серый. Тут же его взгляд метнулся на Аглаю, которая сидела в кровати.

– Подумайте хорошенько, прежде чем уезжать из дома, – произнес он угрожающе. – Ибо я клянусь, что выполню обещание на счет Петруши.

– Вам совсем не жаль меня? – воскликнула она в сердцах, вставая. – Неужели Вы готовы жить с женщиной, которая не любит Вас?

– Ночью Вы отдавались мне, как и прежде. Это доказывает, что я не безразличен Вам, – произнес он прищурившись. Она ахнула и опустила глаза, горестно понимая, что в интимной близости он имеет над ней власть. Она всегда знала, что стоит ему лишь прикоснуться к ней, как она становится послушной в его умелых руках. Однако Аглая отчетливо ощущала, что ее сердце теперь занято Николаем, а не Дмитрием. – Я должен вернуться на корабль, проверить все. Завтра мы отплаваем. Я надеюсь, Вы будете благоразумной.

Он поправил перевязь с кортиком и, бросив последний предостерегающий горящий взор на молодую женщину, вышел из спальни.

Облачившись в изысканное прелестное платье и шляпку жемчужного цвета, Глаша еще раз посмотрелась в зеркало и тяжело вздохнула. Она вышла в коридор, ощущая, что ее душа разрывается от болезненного сознания о том, что она должна оставить Петрушу. Ее желание вновь зайти к сынишке, который теперь спал, было слишком сильным. Все утро и день она провела с ним. И ее материнская сущность все равно надрывалась от осознания потери.

Петруша был частью ее. Ее нервное сердце, стучало глухими ударами, когда она проходила мимо детской.

– Одумайся, как твой сын, будет без тебя? – ее внутреннее я прошептало ей.

Но ее сознание ответило:

– Он уже большой, ты выполнила перед ним свой долг. Он сможет и без тебя. У него есть чудесная любящая нянька. Да и Дмитрий прекрасно занимается с ним сам, когда бывает дома. И мальчику более, нужен отец, нежели мать теперь…

Однако эти фразы не успокаивали ее нервного сознания. Аглая понимала, что будет жестоко страдать, если ей придется оставить сына. Как было бы чудесно взять его собой и жить вместе с Николаем. Но она еще не знала, готов ли Николай принять ее. А тем более с Петрушей. Она прекрасно понимала, что возможно ради любви к Николаю ей придется пожертвовать своей любовью к сыну, и это было для нее трагедией. Если бы ни Петруша, она бы не задумываясь, уже завтра уехала с Николаем, и больше никогда бы не вспоминала о своей прошлой невозможной нервной жизни. Дмитрий Скарятин теперь казался молодой женщине неким злым существом, который с самого знакомства только и делал, что мучил ее. Да она забыла на время о его каверзах, но теперь Глаша вновь вспомнила то зло, которое он причинил ей. А теперь к этому прибавилась еще и его недавняя измена. Она понимала, что Дмитрий никогда не изменится и совсем не любит ее, ибо едва только у него появляется возможность, он совершает очередной гнусный поступок. Она любила его все эти последние годы, позабыв печально-гнусное прошлое, которое связывало их. Однако на той неделе, едва примирившись с ним, она вновь застала его в компрометирующей ситуации. Он пытался скрыть от нее появление Николая, делая вид, что ей только это привиделось. Дмитрию даже удалось прогнать позавчера ее законного так долго отсутствовавшего мужа, а вчера, несмотря на ее протесты, Дмитрий эгоистично добился от нее близости. Сегодня же он уже угрожал ей разлукой с сыном. Он постоянно приводил ее нервы в расшатанное состояние, и как будто специально делал ее жизнь печальной и тревожной.

Садясь в открытую коляску, Глаша все же надеялась, что в Дмитрии осталось еще что-то светлое, и он позволит ей видеться с сыном. Она понимала, что разлука с сыном будет жестоко терзать ее, но ее любовь к Николаю в тот момент была так сильна и эгоистична, что она была готова пойти на эти жертвы, не осознавая до конца всех тягостных мук, которые ее ожидали.

Теперь Аглая мечтала увидеться с Николаем, объясниться с ним, прикоснуться к нему. Ведь она считала его погибшим, и оттого его появление казалось ей теперь сказкой, прекрасной и невозможно желанной. Она надеялась, что Николай вновь мог излечить ее от страданий, словно он мог сделать ее жизнь доброй и светлой.

Демьян конюх, что увозил два дня назад странного приезжего в гостиницу, за щедрое вознаграждение рассказал Глаше, где остановился Николай.

Раздался легкий стук в дверь гостиничного номера и Николай явно не ожидавший посетителей подошел к двери. Едва он распахнул дверь, как увидел на пороге Глашу, прелестную, взволнованную и трепещущую.