Арина Теплова - Птичка

– Вы думаете, он будет искать Вас?

– Возможно, – кивнула Глаша.

– Итак, жду Вас послезавтра вместе с сыном. И мы сразу же уедем. Дмитрий исправил мне временный паспорт, и оставил достаточно денег. Мы сможем добраться до столицы. Матушка примет нас и поможет, а дальше я думаю, отправимся в Италию. У нашей семьи есть небольшой домик в Палермо. Сегодня мне надо купить одежду и привести себя в порядок, – заметил Николай, указывая на свою небольшую бородку.

– Я люблю Вас, милый, – прошептала Аглая, ласково проведя рукой по его щетине.

Акватория Черного моря, берега Российской империи,

1834 год, Декабрь

– Лево руля! – раздался громкий приказ Скарятина. Он стоял на правом борту корабля, недалеко от капитанской рубки и смотрел в бинокль. “Ольга”, разведывательный корвет, был первым кораблем, вверенный ему командованием. Многие годы, едва в шестнадцать поступив в морской корпус, Дмитрий грезил о капитанском звании и рьяно желал этого. И вот теперь его заветная мечта-цель осуществилась. Он стал капитаном корабля первого ранга. Это назначение Скарятин получил еще год назад. Но, ни в прошлую свою кампанию, когда он был в ссоре с Аглаей, ни теперь, когда она могла покинуть его, он не ощущал радости от этого звания. Сейчас возвышаясь посреди палубы с биноклем в руках и зная, что теперь он капитан линейного корабля, Дмитрий не чувствовал радости и гордости, как этого хотел долгие годы. На его душе было мрачно и темно.

Ненароком Дмитрий взглянул на руку и отметил, что сегодня опал имеет насыщенный черный цвет. Уже вторую неделю перстень на его левой руке, привлекал его напряженное внимание. С каждым днем камень становился все темнее. Он прекрасно знал, что это связано с ней. Он боялся признаться себе, что Аглая вновь разлюбила его, как и пять лет назад и что она вновь отдаляется от него. Скарятин пытался внушить себе, что не стоит обращать внимание на камень. Ведь он знал, что Глаша безумно любит Петрушу, и никогда не решится отставить сына. Да возможно она разлюбила его, Дмитрия. Но, все же она побоится уехать из его дома, ибо не отважится на разлуку с Петром. Однако черная мысль об ее отъезде точила Скарятина. И он ежечасно думал лишь о том, насколько сильны ее чувства к Николаю? И сильнее ли они ее любви к Петруше?

Ближе к Рождеству на сутки для пополнения провиантом “Ольга” зашла на остров Суджук, что располагался в Цемесской бухте. Там Скарятин получил почту, из дома и депешу из военного адмиралтейства. Закрывшись в своей каюте, он долго смотрел на два конверта, и ощущал, что теперь решается его судьба. Около минуты помедлив, он все же решил вскрыть сначала конверт с депешей из адмиралтейства. Контр-адмирал уведомлял его, что корвету “Ольга” следует направиться к северным берегам Османской империи, а именно к мысу Инджебурун и провести разведывательную операцию. Задание следовало выполнить не ранее двадцатого января 1835 года. До этого дня к “Ольге” должен был присоединиться бриг ”Поспешный”, которому было приказано, в случае нападения турков, держать оборону и прикрывать “Ольгу”.

Скарятин прочитал приказ контр-адмирала еще раз и отложил конверт. Взяв дрожащей рукой другое письмо, он пробежал глазами по адресату. Строки были выведены чуть коряво и явно не рукой Аглаи. Скарятин медленно вскрыл конверт и почел словно приговор:

”Ваше благородие Дмитрий Петрович, пишет Вам няня Петруши, Акулина Федоровна. Двадцать пятого октября, на следующий день, как Вы изволили отплыть на корабле, Аглая Михайловна уехала из дому. Она пыталась забрать с собой Петрушу, но я по Вашему наказу не отдала ей мальчика. Пришлось, правда, поднять на ноги почти всю дворню, чтобы защитить Петра Дмитриевича. С того печального дня барыня не появлялась. Сегодня уже десятое декабря, и я не знаю, что мне делать. Петруша здоров. Я, как и прежде, присматриваю за ним. Однако прошу Вас дать наставления, как и что нам делать до Вашего приезда.

С уважением, раба Божия, Акулина”.

У Дмитрия потемнело в глазах, и он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он резкими нервными движениями расстегнул узкий ворот кителя. Около четверти часа он нервно ходил по кубрику, и лишь немного взяв себя в руки, вновь присел на стул. Дикое желание немедленно ехать в Севастополь пульсировало у него в висках. Однако он не мог. Он был на службе, и у него был приказ – следовать к берегам османской империи. Его военная кампания оканчивалась только в марте месяце. Он не мог все бросить. Если он покинет корабль теперь, это будет расценено как дезертирство. Он давал присягу и не мог ее нарушить. Схватившись за голову, он начал нервно думать, ища решение.

Скарятин понимал, что надо успокоиться и забыть на эти три месяца об Аглае. Выкинуть ее из головы и достойно выполнить задание. Но он не мог. Он вновь схватил письмо от адмирала и вновь прочел его. В письме значилось, что это задание он должен был выполнить до февраля месяца и к марту вернуться в Севастополь. Дмитрий тут же смекнул, что если он отправиться к берегам Турции немедленно и сделает разведывательный доклад ранее, то уже через месяц он сможет вернуться в Севастополь.

Стремительно вылетев из своей каюты, он устремился наверх на палубу.

– Заканчиваете погрузку! – рявкнул Дмитрий на матросов, которые переносили на корабль запасы питьевой воды. – Через полчаса отплываем!

Пятнадцатого января “Ольга” уже как неделю курсировала у берегов османской империи. В тот день, Скарятин нервный, бледный и раздраженный уже с утра высматривал берега противника в бинокль и отдавал сухие короткие приказы. Около двух часов пополудни, нервное состояние Дмитрия достигло предела. В тот миг что-то оборвалось в нем, и все разумные мысли оставили его.

– Курс к берегу! – скомандовал Скарятин, приняв трудное для себя решение– начать разведывательную операцию немедленно. Он прекрасно знал, что должен дождаться брига “Поспешный”, который бы прикрывал его с тыла. И прекрасно понимал, что надо приблизиться к крепости под покровом ночи. Но терять еще несколько дней было не по силам Скарятину. “Поспешного” все не было, а Дмитрия точила змея ревности, которая не давала ему расслабиться ни на минуту.

– Ваше благородие, разрешите обратиться? – раздался сбоку от него молодой голос офицера.

– Говорите Ладейщиков, – кивнул Дмитрий, даже не взглянув на него.

– Разве мы не будем дожидаться “Поспешного”?

– Нет, – отрезал Скарятин.

– Но в приказе адмирала сказано, чтобы…

– Я, по-моему, ясно сказал, что нет! – уже взорвался Скарятин, и устремил мрачный испепеляющий взор на молодого человека. – А если бриг задержится еще на несколько недель? Мы так и будем здесь болтаться, словно дохлая рыба?