Юлия Флёри - Стервам слова не давали

– Сколько раз тебе повторить?

– Это ты себе повтори. Смори, не сделаешь так, как я сказал, – Демьян угрожающе навис надо мной, больно сжал запястье, – лично придушу, суку.

– Да пошёл ты, упырь. Я сейчас жене твоей позвоню, чтобы ты своей жизнью занимался, а не в мою лез, и посмотрим, чей труп выловят.

– Лар, – заулыбался этот гад, своей жены он почему-то боялся, меня отпустил, – мы же мирно беседуем, ты просто понять меня не хочешь.

– Если это всё, то мне пора.

– Ты послушай моего совета, так всем легче станет.

– У меня с вашим Гошей ничего не было, нет и не будет. И чтобы было понятнее, сообщаю, что я выхожу замуж и через две недели улетаю. Навсегда.

– Что?

– Разговор окончен.

Вышла из приват-комнаты и тут же набрала Гошу.

– Привет, привет, давно тебя не видел. – Щебетал он как ни в чём не бывало.

– Привет. Слушай, такое дело, ты Демьяна знаешь?

– Кого? – Удивился вполне искренне.

– Да, не важно, я вот что хотела узнать, ты про наше знакомство кому и что говорил?

– Это не в моих интересах, Лариса. Что случилось?

Спокойный, размеренный голос, ничего не понимаю!

– Наверно, просто ошибка… – Проговорила, скорее, для себя.

– Это всё? Я сейчас немного занят.

– Извини, пока.

Медленно протирая экран телефона, я не могла понять, что происходит. Даже набрала номер Фили, но сбросила до того, как пошёл гудок. Позвонила Машке, и она меня ошарашила.

– Это правда?

– Привет, ты о чём? – Не поняла я и на всякий случай посмотрела, правильно ли попала.

– О замужестве, правда? – Шипела она в трубку.

– Обалдеть. Маш, а у вас такое сарафанное радио, что ли?

– Ты ответь: да или нет?

– Нет. Мы с тобой только вчера об этом говорили, а что?

– Фу-у, а я поверила. Вот трепло!

– Ты о ком?

– Да, жирдяй этот, позвонил, говорит, всё пропало, гипс снимают, клиент уезжает… Короче, наше дело труба.

– Очень интересно, может, ты мне и объяснишь, почему меня сватают к какому-то Гоше, если уж так близко общаешься с нашим общим знакомым?

– Что значит к какому-то? Гошка – это прозвище. Фамилия Фили – Гошанов, оттуда и пошло. Ты чего?

– Да я как-то не связала…

Я поймала себя на ковырянии стены и руки от неё тут же убрала, вернулась на кухню. Чтобы не трепаться в коридоре.

– Ой, у меня идея, ты завтра чем занимаешься?

– Завтра? Смотря когда… а что? – Опомнилась я, уловив, что мне не нравиться Машин тон.

– После обеда что делаешь, где будешь?

– С часу до пяти у меня мастер-класс в нашем центре культуры, с Матео. Я тебе вчера говорила, а потом как обычно в ресторане. Ты встретиться хочешь?

– Очень! Всё, ловлю на слове, завтра увидимся. – Пролепетала она и тут же отключилась, а мне вся эта суета вокруг определённо не понравилась.

«Осень стелет в ущельях туман,

Ханума ты моя, Ханума.

Боже мой, я схожу с ума.

Полюбил я тебя, Ханума.

Ты – мой опиумный дурман,

Я с тобой без вина пьян.

Свет ты мой и моя тьма,

Ханума ты моя, Ханума.

И вот однажды, – о небо мое!

Я с другим увидал ее,

Он ласкал ее, обнимал,

Посадил на коня и пропал».(Ю. Гарин)

– Гремело из колонок музыкального центра на всю квартиру, поэтому в том, что Маша проникла незамеченной, не было ничего удивительного. Кроме самой песни, в квартире также можно было расслышать заунывное подпевание этим же словам, больше похожее на вой дикого зверя, явно перебравшего и явно голодного, короче, самого Фили. А в глубине квартиры, на полу под барной стойкой, постелив под мягкое место небольшой серый ковёр с длинным ворсом, сидел и сам хозяин квартиры, затягиваясь сигаретой. В свободной руке держал квадратной формы бокал из толстого стекла с коричневой, предположительно, алкоголь содержащей жидкостью. Одно его колено было поднято, на него и упиралась рука с сигаретой, второе же свободно лежало на ковре, с подвёрнутой во внутрь стопой. Между словами песни и в проигрыше Филя закрывал глаза и не дышал, и вообще, весь его внешний вид был показательным, но, к счастью, не свойственным для мужчины в привычной жизни.

– Я рыдал, как дитя, во тьме

По любимой моей Хануме.

И понял я под покровом тьмы:

Не видать мне моей Ханумы! – Запел он с новыми силами, и пьяно оглянулся, когда грохочущая музыка вдруг стихла, оставляя его наедине со своим воем.

– Филя, ты, Простофиля… совсем охренел, да?! – Подбежала к нему растрёпанная Машка и вырвала из рук окурок, гневно затушив тот о костяную пепельницу. – Год! Филя, год не курил, ты… ты вообще о чём думал?! Чем?!

– Мелкая, не бузи, давай, включи там… кнопочку…

– Да иди ты, кнопочка! Я тебе сейчас включу!

Попыталась грубо растормошить пьяного друга, несколько раз пнула его острым мыском осеннего сапожка, но потерпела неудачу и оказалась зажатой в объятиях и сидящей на его коленях.

– Пусти! – Дёрнулась она. – Пусти, сказала. – И дёрнулась снова, попыталась отбиться, вывернуться, укусить Филю, но мужчина в несколько раз мощнее её лишь насмехался над жалкими трепыханиями этого воробышка.

– Маш, выпьешь со мной?

– С чего бы?

– За новую жизнь! – Воодушевлённо произнёс Филипп и залпом допил содержимое бокала.

– С чего бы она у тебя новая стала? Жениться собрался, что ли?

– Ага, на тебе. Только ты меня одна и понимаешь. Машка… – Зарылся носом во взлохмаченные волосы и вдохнул их запах. – Улицей пахнешь, свежестью…

– Хорошо, что не выхлопными газами и реагентами. – Маша всё же от Фили отслонилась, уселась напротив, отделила кусочек тонко нарезанной сырокопчёной колбасы и полностью положила его себе в рот, облизнув при этом кончики пальцев. – Слышь, Филя, я вообще-то по делу пришла. Ты как?

– Я лучше всех, но своё дело можешь засунуть… не в обиду сказано. Ничего сейчас не хочу, всё достало. – Тяжёлый выдох хорошо охарактеризовал состояние Фили на данный момент, но жалеть его не спешили.

– А если я скажу, что это связано с Ларисой?

Филя недобрым взглядом окинул спутницу, зло оскалился, потянулся за бутылкой, но та вовремя успела ухватить её в свои цепкие ручки.

– Не дам, пока не выслушаешь. – Попыталась противостоять одиночному рывку за бутылкой Машка, но не рассчитала, завалилась на спину и оказалась придавлена тяжёлым мужским телом.

– Я уже всё забрал, – победно покрутил в руках добытую в схватке бутылку Филя, – поэтому слушать просто не вижу смысла.

– Ага, поэтому подвываешь под её любимую песню?

– Это и моя любимая песня, так что не угадала.

– Ну и ладно. И не стоит она этого. Завязывай. Курение – зло, пьянству бой!

– Не начинай… – Филя наполнил бокал, полурастаявшие кубики льда, постукивая о края стекла, поднялись наверх.