Юлия Рябинина - Только не я

– Тогда что вам от меня надо? – делаю шаг к нему, а он, как ни странно, отступает, чем очень удивляет меня.

– Да, просто решили прогуляться, да, Лекс? – еще два парня отлепляются от подоконника и идут к нам.

Дыхание перехватило от того, что все парни оказались такими высокими, и я по сравнению с ними почувствовала себя абсолютной моськой среди слонов.

– Да, а че, это теперь проблема?

Хамоватый голос Лекса заставил передернуть плечами. Да еще его этот взгляд, брошенный на меня вскользь. Такое ощущение сложилось, что перед ним не человек стоит, а крысеныш какой-то, столько во взгляде надменности. Хотелось по лицу ему заехать.

– Ладно, беседуйте, а я, пожалуй, удалюсь, – попятилась я к двери и даже успела за ручку взяться, когда мне на плечо легла тяжелая ладонь.

– Ты это, – голос Лени, который мне теперь в кошмарных снах, наверное, будет сниться, – тебе Тим звонит, трубку возьми. Поговорить с тобой хочет.

Я дернула плечом, и он тут же убрал руку. Не оборачиваясь, я пошла обратно в зал.

««Звонит», – бьются в пустой голове слова Лени, – «Звонит». Зачем он мне звонит?»

С одной стороны, у меня какое-то маниакальное чувство радости проснулось внутри, как будто я этого подсознательно желала и ждала, только себе не признавалась, и это мучило и преследовало меня. И вот благодаря Лене я это осознала. А с другой стороны, я до дрожи в коленях боялась последствий. А если Вася узнает? И вот это для меня каждый раз, когда я думала о Тимофее, служило отрезвляющим и спускающим с небес в мир действительности ведром холодной воды. Сжимаю вспотевшими ладонями кофту на груди, пытаясь сглотнуть эмоции, потому что горечь в виде слез подступила к горлу, а мне плакать сейчас никак нельзя, надо потерпеть чуть-чуть. Отыграть свою роль, и тогда я буду свободна, и тогда можно снова закрыться в своем мирке и помечтать, а еще оставить на ночь на главном экране его фото и заснуть вместе с ним.

– Елисеева, только тебя и ждем, – ворчит Константин, и я подбираю свои листы со словами Снегурочки и поднимаюсь на сцену. – Отлично, все по местам, продолжаем.

Не утро, а дурдом какой-то. Даже на нашем этаже была слышна возня людей в коридоре. Народу понаехало, как будто премьера большого концерта должна состояться сегодня.

У нас в детдоме такой суеты никогда не было. Хотя… Я глубоко вздохнула. У нас и родителей-то почти ни у кого не было, а те дети, что были из неблагополучных семей, не были избалованы вниманием своих предков. Фух, что-то раздумалась я не вовремя. Встала перед зеркалом, поправила костюм. Красиво, конечно, ничего не скажешь. Голубой цвет, как мне кажется, всем идет, а с белыми волосами тем более очень неплохо гармонирует. Я перекинула косу через плечо и натянула на голову шапку Снегурки. Все же хорошо, что не кокошник, который они изначально пытались мне подсунуть, и от которого я наотрез отказалась. И так слишком сильно притянула к себе внимание, еще и светиться белобрысой гривой будет абсолютно лишним.

Надела белые ботинки в цвет колготок и только взялась за ручку, как в дверь забарабанили. У меня от испуга аж дыхание перехватило. Распахиваю дверь, а на пороге девчонка из группы стоит, запыхавшаяся вся.

– Там Костик, весь извелся, тебя потерял, – проговорила она, дыша рвано. – Куда запропастилась? Еще текст повторить нужно.

– Да иду я уже, – выхожу из комнаты и захлопываю дверь.

Девчонок нет, они на уроках. Это меня отпустили из-за утренника.

– Там столько народу собралось, – пристраивается Евгения сбоку. – В прошлом году почти никого не было.

Кошусь на нее. Нет, ну вот мне-то зачем это знать? Еще голову забивать мусором разным. Я, на самом деле, волнуюсь очень сильно, поэтому сейчас хотелось бы вместо трёпа поймать свой дзен и отыграть роль нормально.

– Женя, ты извини, но я и так волнуюсь, а ты меня еще пугаешь масштабностью предстоящего выступления, – улыбаюсь ей мило и в то же время пытаюсь взглядом показать, чтобы она заткнулась. – И насколько я помню, там все-таки утренник для деток, правильно?

Она кивает и поджимает губы, видимо, намек поняла правильно. Оставшийся путь прошел в молчании. Девушка не заговаривала больше, а я, как и хотела, искала внутренний покой.

В актовый зал заходили с заднего входа, и по мере того, как мы приближались к сцене, шум в зале был слышен все сильнее и сильнее. Народу действительно собралось прилично, видимо.

– Елисеева, ты надо мной решила поиздеваться? – послышался сзади голос Константина Вячеславовича, и я напряглась.

– Да что вы так распереживались? – поворачиваюсь к нему лицом. – Все же отрепетировано до скрипа в зубах, – улыбаюсь. – Это же детский утренник, не так ли?

Мужчина кивает, но при этом на лице маска напряжения застыла.

– Все правильно ты говоришь, Елисеева, вот только в этом году нас решила посетить администрация городского округа, поэтому все должно быть идеально, – он подходит ко мне вплотную, – идеально, пожалуйста!

– Да, я все поняла, поняла, – делаю шаг назад, – не переживайте.

Отхожу еще, а Константин в это время отвлекается на звонящий сотовый, и я облегченно вздыхаю.

– Нервный он какой-то с самого утра, уже всех нас достал, – тут же слышу за спиной голос Светы.

– Да мне-то что до его проблем? – пожимаю плечами, – Я вообще не понимаю, зачем он меня втянул в эту авантюру?

– Ну, ты и не поймешь, детка, – Света кривит губы в ухмылке, раскидываясь неуместными словечками, – ты же не знаешь, как это – вариться в котле средь богатеньких детишек и их предков.

Она замолкает, оглядывается по сторонам и быстро подходит к началу занавеса, чуть приоткрывает штору, манит пальцем к себе. Чертово любопытство. Подхожу к ней и встаю сбоку, выглядывая через приоткрытую щелку в зал.

– Смотри, – обводит мне пальцем первый ряд девушка.

Но там кроме мелочи никого нет, как и на втором. Дальше уже рассаживаются дети постарше, следующие несколько рядов по возрастанию. Ничего особенного, все ясно и ожидаемо. Впереди сидят те, кто поменьше, а дальше уже те, кто тупо ушел с уроков, но таких было человек двадцать, не больше. Я мельком скользнула по ним взглядом, но кроме Леника никого не узнала. Что ж, этого стоило ожидать.

– И что? – пожимаю плечами и смотрю на Свету. – Все как обычно, у нас в детдоме так же.

Ухмыляюсь, не понимая, что она хочет мне сказать и на что намекает.

– А вон туда глянь, – она протягивает руку и берет меня за подбородок.

От этого жеста я опешила немного. Она поворачивает мою голову в сторону ниши, которой я даже не замечала никогда на репетициях. Ниша была похожа на углубление в стене с бетонным парапетом и напоминала лоджии для вип-персон в театрах.

– Вот там-то как раз и собрались те, ради кого это все затевалось, – Света широко улыбается, видимо, ей понравилось то, что она увидела на моем лице глубочайшее удивление.