Юлия Рябинина - Только не я

Я тогда так разошлась, что лицо начало полыхать от того, в каком тоне я со взрослым человеком разговариваю, но остановиться уже не могла.

– Но это не так, мы познакомились чисто случайно.

– Я, кстати, ничего такого вообще не думал, и не волнуйся, я тебя прошу.

Мужчина встал со стула, подошел к пакету, который сам же принес, выудил оттуда мандарин и, повернувшись, протянул мне.

– Вот, погрызи и успокойся.

Я зависла на несколько долгих минут, смотря на протянутую ко мне руку с мандарином в ней. А потом… черт, до сих пор стыдно об этом вспоминать. А потом я просто разревелась, как самая последняя нюня. Никогда не прощу себя за это, но то чувство, которое на меня нахлынуло в тот момент, затопило меня. Этот невинный жест привел мой внутренней мир в диссонанс. Отец Тимофея ну никак у меня не ассоциировался с тем мужчиной, который предстал передо мной в тот миг.

– Прекращай реветь, быстро, – он присел рядом со мной на кровать и чуть приобнял за плечи, при этом умудрился всунуть мне в трясущиеся руки мандарин. А после того, как мне все-таки удалось собраться, у нас действительно состоялся очень долгий «задушевный диалог». Из которого я узнала, что, оказывается, мама Тимофея тоже жила в детдоме, и что он, Николай Николаевич, безумно был влюблен в нее, и что я очень на нее похожа, но есть одно большое «НО»: Василиса и ее мать. И Николай Николаевич переживает за то, что они будут строить козни. Я его понимала и представляла, что творится у них в семье за закрытыми дверями. Перед уходом мужчина обещал подумать, как все можно получше устроить, и попросил, чтобы я побольше думала о себе и выздоравливала. Но перед тем, как закрыть дверь, кинул на меня взгляд, показавшийся таким холодным и бездушным, что в душу закралось подозрение: а может, мужчина мне всю дорогу врал?

***

В дверь постучали, отвлекая меня от воспоминаний. Я только хотела было открыть рот, чтобы сказать «войдите», как дверь открылась, и в нее вошла Верка.

– Привет. Можно?

Стоит на пороге, как неродная, крашенные в белый цвет волосы собраны в высокий хвост, а подведенные черным карандашом глаза смотрят в мои, не мигая.

– Привет, – отвечаю ей, но в душе понимаю, что разговаривать с ней абсолютно не хочется, потому что это больше не моя Верка, а какая-то чужая девчонка, совсем не похожая на мою подругу.

Мягкое сидение давило на пятую точку. Мы уже почти подъезжали к больнице, в которой лежал Тимофей, а меня до сих пор не отпускало чувство смущения, которое поселил в моей душе его отец. Так некстати я вспомнила его звонок днем.

Я, будто оголтелый хомяк, влетела в комнату после занятий. Николай Николаевич позвонил ровно в тот момент, когда прозвенел звонок, и сказал, что водитель уже на месте.

«Что значит, на месте?» – хотелось бы мне уточнить у мужчины, но я только поблагодарила его и вылетела из класса, даже не попрощавшись с ребятами. Предстоящая встреча с Тимофеем окрыляла настолько, что не чувствовала ног под собой.

– Что надеть? Что надеть?

Вытаскиваю из шкафа вещи, а в мозгу мечется мысль, что ему, скорее всего, будет пофигу, как я выгляжу.

– А вдруг он не хочет меня видеть? – вдруг останавливаюсь на полпути. – Нам же с ним так и не удалось поговорить…

Еще и картинка возникла перед глазами, как я смалодушничала и убежала из столовой в тот момент, когда парню было очень больно и плохо.

– А вдруг он обиделся?

Черт, почему я об этом не подумала раньше? Перед тем, как соглашаться на эту встречу. А если он меня пошлет? Так я этого точно не переживу.

– Есения, немедленно успокойся и возьми себя в руки и не забивай голову не нужными мыслями. Думай головой, а не… кхе, мысли рационально. Если бы Тимофей не хотел тебя видеть, разве пришел бы к тебе его отец?

И вдруг, словно осиное жало, мелькнула неприятная мысль:

«А вдруг он делает это специально? Может, Тимофей действительно не хочет меня видеть, и он эту встречу подстроил, чтобы я себе не надумывала ничего лишнего, чтобы сразу подрубить все наши чувства на корню? Блин, блин…»

Сажусь на стул и натягиваю джинсы. Так меня надолго не хватит, надо успокоиться и отбросить все эти дурацкие мысли.

Вышла из здания я на трясущихся ногах. Настолько себя накрутила, что коленки ходили ходуном, мысли мешали сосредоточиться на движениях. И все те успокоительные, что мне кололи в больнице, пошли побоку, совсем никак не помогают.

Черная тойота стояла ровно возле входа, мне даже лишних шагов не пришлось делать. Но самое главное, меня никто не остановил, что тоже было удивительно. Вот только когда заднюю дверь открыл взрослый мужчина, я все же взглянула на ту часть здания, где располагались окна директрисы, и, собственно, увидела ее саму. Она, заметив мой интерес, тут же скрылась за шторкой.

Все это очень странно было наблюдать, но размышлять на ходу об этом было не совсем удобно. Я решила, что подумаю обо всем завтра, плюхнулась в приятно пахнущее кожей авто, придвинулась вплотную к двери и устремила взгляд в мелькающие мимо серые здания, порытые тонким слоем снега. Машина ехала довольно-таки быстро, и я поняла, что поездка будет недолгой. Откинулась на спинку сиденья и тяжко вздохнула. Тревожное чувство сковывало меня, и это не только из-за Тимофея, меня еще не отпускал разговор с Верой.

– Яся, я не хочу быть с тобой врагами.

Девушка смотрит мне в глаза, и в них читается искренность, от которой меня до сих пор воротит. Верка действительно настолько уверилась в том, что ничего плохого-то, в принципе, и не произошло, что мне стало неприятно на нее смотреть. Я, конечно, догадывалась, что ей это внушает, скорее всего, Дима, а она, будучи в него влюбленной, дальше своего носа ни хрена не видит, ну тут я им не судья, пусть сами разбираются в своих отношениях. Я уже больше не хотела быть третьей ногой, а уж тем более, что-то доказывать этому человеку. Я свои выводы сделала, и, надеюсь, она – тоже.

– И я не хочу, Вер, поэтому предлагаю просто не общаться, – вот так просто слетели с моих губ эти слова, и на душе сразу так легко стало. – Поверь, я на тебя обиды никакой не держу, но и дружить с тобой я, как раньше, не смогу.

Натянув наконец-то джинсы, я встала со стула и отошла от девушки настолько далеко, насколько позволяли размеры комнаты.

– Ясь… – начала Вера, делая шаг по направлению ко мне.

– Вер, давай закончим это разговор, он ни к чему не приведет.

– Ха. Вот правда Дима про тебя сказал, что стоило только хвост распушить и богатенького упыря подцепить, и все, королевой себя почувствовала тут же. Зря я пришла. А он мне говорил, чтобы не ходила, сказал, что превознеслась ты над нами, но я ему не поверила, думала, что врет. Оказывается, не врет. Действительно зазналась.