Алиса Орлова-Вязовская - Детонька [publisher: Издательские решения]

Стальные пластинки доспехов неприятно скрипнули. И когда разгоряченный Янек крикнул на весь каток: «Я один проехал, один, не держался, смотри, мамуся!» Влада подпрыгнула как ужаленная. «Мамуся»! О господи! Осталось только добавить слово «пани».

Настроение испортилось окончательно. Ну почему сын веселый, радостный и активный с чужими людьми? А с ней вечно похож на испуганного кролика? Неужели для того, что бы Янек стал раскованным и уверенным в себе, она должна как дура прыгать по квартире с мячиком и изображать клоуна?

Авторитет у ребенка должен быть только один, мама. Что бы потом, в своей налаженной и успешной жизни, не распыляться на благодарности всем и каждому. Кто создал условия, тому и благодарность. Влада четко понимает, кому говорить спасибо за достигнутое. Нет, не родителям, да они добрые, да любили, правда, по-своему пониманию, а на правильный путь кто поставил? Называется «угадай с трех раз», пани бабуся, конечно! Вот и Влада должна стать для сына самым важным и единственным человеком, достойным благодарности. Прямо нарочно все лезут и лезут со своей заботой, и Анька с мужем и мама, теперь еще Ирма навязалась, и вообще все! Даже воспитатели в саду: «Мамочка, а Нина Николаевна меня всегда по голове гладит перед сном. А няня Гуля, а Елена Паловна, а дядя Костя…» Кто спорит, педагогам деньги заплатили, что бы с ребенком занимались, вот они стараются. Хотя, платили-то именно за занятия, а не по головке гладить. И получается, что каждый встречный, словно нарочно хочет развалить непререкаемый мамин авторитет. Да кто поверит, что им всем так нравится мальчик Янек. Обычный ребенок. Словом, пусть все держаться в четких рамках и не лезут со своей любовью. Без них есть, кому любить и заботиться.

Когда позвонила Анька и счастливым шепотом, что бы не сглазить, сообщила, что пошел четвертый месяц и роковой рубеж перейден, Влада обрадовалась. Вот и славненько, родит сестра своего ребенка и перестанет покушаться на племянника. И мама займется новой детонькой.

Начало весны в этом году не задалось. Конец марта, а снег, словно не собирается таять. Влада уже несколько дней перестала ездить на мойку. Надоело, утром садишься в чистую машину, а к работе она подъезжает вся забрызганная по самые стекла. Как там, у сына в саду? В понедельник провожали ребят и все притащились с целым ворохом курток и комбинезонов на сменку. Говорят, за городом снег так и лежит огромными сугробами, тяжелый и мокрый. Курица Ирка, хотела на неделе прокатиться и удостовериться, что Катюнечка не гуляет в грязном пальто и ноги у нее не промокли. Как бы не так, на середине дороги в жидкой грязи, машина заглохла, Ирка битый час сидела в холодном салоне и стучала зубами, пока за ней не приехал злой Дима.

Чего потащилась? За такие деньжищи, Катькино пальто нянечки сами почистили бы. И с мокрыми ногами никто не ходит, Нужны им приключения с соплями и карантином. Да ну ее, клуша, лучше бы на работу устроилась.

В отеле вялое затишье, не сезон. Влада уткнулась в монитор с таблицами, задумалась, начала высчитывать, сколько осталось до отпуска. Да уж, считай не считай, все равно больше двух месяцев. Странная она какая-то стала последнее время, вдруг в отпуск захотелось. Летом сыну исполняется пять лет, хотелось отметить, как следует, что бы запомнил на всю жизнь. Зимой они были на дне рождения у истеричного капризули Давидика. Родители конечно вытряхнулись по полной. И Георгий и Манана с тремя старшими дочками заказали грандиозное шоу. Были и аниматоры, и конкурсы с призами и танцы с героями мультиков. Дети объелись, нехотя ковыряли праздничный торт с фигурками футболистов. Янек раскраснелся от гордости, в конкурсе со стихами выиграл водяной пистолет. И сразу побежал к Владе, заглядывал в глаза, словно хотел убедиться, что сделал все правильно, заслужил мамино одобрение.

Ну и ладно, она тоже придумает, как отметить день рождения, может даже лучше чем у Давидика. Но, летом все разъедутся, кого приглашать? А может плюнуть на деньги и отвезти сына в Диснейленд? Ну и пусть поездка будет всего пять дней, а не две недели. Зато Янек просто обалдеет от впечатлений, и все самое лучшее в детстве будет связано с мамой и больше ни с кем. И тогда чувство благодарности не позволит сыну поступать так, как когда-то поступил его дедушка.

Влада с нетерпением ждала пятницы, почему-то очень захотелось, что бы сын был рядом, вот прямо сейчас, сию минуту. Нет, она вовсе не собиралась кудахтать над ним как Ирка, и тискать каждые пять минут. Просто что бы был рядом, странно… Может у нее с нервами что-то? Или это весенний авитаминоз так действует?

Ну, все, теперь рабочий день тянется как резина! Вроде время идет, а смотришь, еще обеденный перерыв не наступил. Господин Николич собрал «пятиминутку», О господи! Он на часы вообще смотрит? Нудит и нудит, все уже давно все поняли! Зевает господин Кранц, вежливо прикрывшись блокнотом.

Влада вернулась в кабинет, и сразу строгим тоном выговорила Ксении, вот тут ошибка, здесь не досмотрела, краснеть из-за нее надо у начальства? Ирма стоит рядом и терпеливо ждет, когда подруга освободится, что бы выпить кофе.

У Влады звонит мобильный, вот как знала, Ирка эта квочка неуемная, до шести вечера не дождется? Ну, сейчас получит по полной программе, будет знать, как отрывать людей от работы.

Только воздуху набрала, что бы высказать, но Ирина закричала первая, Она действительно не говорила, а кричала, голос, почему то захлебывался. Слова выходили не четкими, словно Ирка давилась, или плакала. Выкрикивала что-то про автобус, аварию… Влада ничего не поняла, но по спине медленно поползла струйка пота и почему-то левая нога мелко затряслась. Даже видно было как ступня быстро, быстро стучит по полу. Ирма уставилась на прыгающую ногу, брови удивленно поползли вверх.

Ксения ойкнула, придвинулась ближе.

– Владислава Михайловна, вы такая бледная, что-то случилось?

Влада разжала пальцы, телефон выскользнул. Ирма успела подхватить его почти у самого пола.

– Автобус… там… автобус… сказали… авария… – Слова давались с трудом, губы еле двигались, как после заморозки у стоматолога.

– Это где мальчик ваш? – Вскрикнула Ксения.

Влада проглотила подступивший к горлу комок, зачем-то пригладила итак гладко забранные в пучок волосы. Почему-то перед глазами возник экран, дурацкий старый экран на котором сто лет назад крутили детям диафильмы. И на нем в плохом качестве замелькали черно белые кадры. Ухмылялся лисьими глазами Марек Домбровский, стоя на лыжах заснеженного склона, в окне красивого автобуса с надписями на польском языке показалась пани бабуся, Две фигуры, согнувшись под тяжестью узлов, осторожно переходили замерзшую речку, папа, сидящий на старом диване…