Кирилл Рябов - 777 [litres]

Я высадил Ираду через дорогу от своего дома и объяснил, как найти дворницкую.

– Скажи старику, что ты от меня. И сиди, жди моего звонка.

– А если ты не позвонишь?

– С ума сошла, что ли?

Получилось убедительно вытаращить глаза, так что Ирада, кажется, успокоилась.

– Ладно, – сказала она. – Поздно жалеть.

– Вот именно. Если старик на месте и всё в порядке, скажи ему, чтобы вышел и помахал рукой.

– А если его нет?

– Тогда сама выйди и помаши рукой.

Она пошла, поникшая и жалкая. Поздно не поздно, а всё-таки Ирада наверняка двести раз обо всём пожалела. Видимо, слишком я был неуклюж в своих действиях. А ещё этот старый пистолет, выглядящий так, будто им швырялись об стену, эта машина, пропахшая землёй, моё лицо… Раньше оно было жёстким, уверенным в себе. С годами стало покорным. А теперь нечто среднее. Я посмотрел в зеркало. Глаза как у загнанной собаки.

Кто-то свистнул. Я огляделся. Старик помахал рукой и подошёл ко мне.

– Хороша, – сказал он.

– Через пару часов заберу её, – ответил я. – Нужно только решить кое-какие дела.

– Война, сынок?

– Война.

– Куда едешь?

– Зачем тебе знать? Приеду, расскажу.

– Вот это правильно, – кивнул старик.

Тут в фургоне раздался стук.

– Это кто?

– Военнопленный, – ответил я.

Потом мы немного помолчали. Я всё хотел сказать что-то вроде «Если я не вернусь…», но не знал, как закончить фразу. Я хлопнул старика по плечу и вырулил на дорогу.

Здание скотобойни стояло посреди пустыря в нескольких километрах от трассы. Оно было частично разрушено, окна зияли пустотами, будто мёртвыми глазницами. Вокруг было тихо, ни одной живой души. Ну, может быть, только души коров и свиней бродят где-то поблизости. Я остановился напротив, вылез из машины, закурил и стал ждать. Время текло медленно. Это раздражало. Почему так? Годы пролетают, глазом не успеваешь моргнуть, а минуты иногда тянутся вечность. Кажется, успеваешь за это время состариться.

Я посмотрел на часы. Оставалось сорок минут. И тут зажужжал телефон. Это был Вагиз.

– Ты уже на месте?

– На месте, – сказал я. – Жду тебя.

– А брат? Брат с тобой?

– Со мной, не волнуйся.

– Дай-ка ему телефон.

– Не дам.

– Почему?

– По кочану! – заорал я и нажал отбой.

Немного взбодрился. Так его! Никакой жалости.

Прошло пять минут. Потом ещё пять. Потом десять. Потом я устал считать и закурил ещё одну сигарету. Не успел даже затянуться, услышал звук двигателя. Рукам стало холодно, голове жарко. Ещё и во рту пересохло. По дороге ехал красный «Мерседес». Я вытащил пистолет из-за пояса и переложил в карман пальто. «Мерседес» подъехал и остановился. Вагиз выбрался из салона, а следом вылезли Славик и человекоподобное существо.

– Это Овощ, – сказал Вагиз. – Мой лучший друг.

– Мы договорились, что ты один приедешь, – ответил я.

– Разве? Э, нет. Мы не договаривались. Это ты сказал, чтобы я один ехал, но мне то что с того.

«Вот сука», – подумал я, сжимая пистолет. Пора было пускать его в дело, но что-то меня держало. Убить сразу троих оказалось труднее, чем одного.

– Где Равиль? – спросил Вагиз. – В кузове?

– Нет, – ответил я. – Он не здесь.

И тут из грузового отсека раздался стук. Потом сильный удар о дверь. Вагиз рассмеялся.

– Ах ты, лошара, я же говорил, не играй со мной.

– Ты этого не говорил. Ты сказал, что у меня с тобой тягаться не получиться.

– Так я был прав. Кстати, твои две минуты вышли, а ты так ничего и не предъявил. Славик, Овощ, сломайте ему позвоночник.

– А как же деньги, Вагиз Хайдарович? – спросил Овощ.

– Да откуда у этого суслика деньги? У него и мозгов-то нет.

Я рассмеялся. Нет, даже захохотал. Меня вдруг отпустило. Я достал «Кольт», направил Вагизу в лицо и нажал спусковой крючок. Никаких колебаний. Только вместо выстрела боёк клацнул вхолостую. Вагиз в одну секунду весь скукожился, будто усох, зажмурился и втянул голову в плечи. Всё это длилось не больше секунды. Потом он выпрямился и удивлённо посмотрел на меня. Я отступал, дёргая затвор. Его заклинило. Сраная пистулька заржавела! Наконец он сдвинулся, на землю выпал патрон. Я опять нажал спусковой крючок. Вагиз снова скукожился. Но выстрела опять не было. Овощ и Славик уже обходили меня с флангов, а Вагиз наступал по центру. Я отбросил пистолет, запрыгнул в кабину, и тут же следом влетели две гигантские руки, сграбастали меня за шею, за шкирку, за спину и вышвырнули на землю. Надо мной стоял Овощ. Из левой ноздри у него свисала сопля.

– Вагиз Хайдарович, он вас чуть не захуярил! – сказал Овощ радостно. – Но мы всё равно победили, правда?

– Хуявда! – ответил Вагиз раздражённо.

– А может, ему горло проткнуть и кровь спустить? Я умею. Долго будет помирать.

– Это точно? – спросил Вагиз.

– Обижаете, Вагиз Хайдарович. Я на этом собаку съел. Не в прямом смысле, конечно. Хотя собаку я тоже кушал. Когда в Китай ездил. А ещё меня один косоглазый кошкой накормил. Было вкусно. Как курочка.

– Заткнись! – сказал Вагиз.

Я не пытался вскочить и дать бой. Какой смысл? Я проиграл. Неужели могло быть иначе? Я попробовал представить, что буду чувствовать, истекая кровью. Овощ достал нож, и я закрыл глаза. Как в детстве, когда сдавал кровь из пальца.

– Стой, – сказал вдруг Вагиз. – Сначала проверю, что с братом. А то вдруг его и правда там нет.

Вагиз открыл заднюю дверь и тут же отлетел на несколько метров, как будто его сшибло взрывной волной. Следом вылетел небольшой чёрный тайфун, подскочил к Славику и отправил его на землю. Овощ успел махнуть ножом, но промазал. Тайфун был уже сзади. Послышался хруст, и огромная туша рухнула. На всё ушло не больше тридцати секунд. У меня перехватило дыхание, и я никак не мог отдышаться. Как будто сам только что уложил этих гадов крутыми приёмами. Когда тайфун остановился и обрёл чёткие контуры, я смог разглядеть его. Это было удивительно и неправдоподобно. Передо мной стоял Дубинок. Он задумчиво оглядел поле боя. Потом подошёл к Вагизу, наклонился и проверил пульс. Следующим был Славик. Проверять Овоща Дубинок не стал.

– Двое готовы, – сказал он, разглядывая свои кулаки. – Что-то я, похоже, сноровку теряю…

Я встал. Овощ лежал, уткнувшись носом в мой ботинок. Нос был какой-то неживой. Как и вся остальная туша.

– Блядь, – сказал Дубинок. – Что мы имеем? Два двухсотых, один тяжёлый трёхсотый, один обоссавшийся в машине. Два свидетеля. Один под вопросом.

Он разговаривал сам с собой, не обращая на меня внимания. Я подумал, что ничего этого нет. Просто Овощ проткнул мне горло, и это предсмертная агония. Дубинок залез в грузовой отсек. Послышались удары. Один, два, три. Я развернулся и припустил. Один шаг, два, три.

– Стоять на месте!

Дубинок вылез и смотрел на меня.