Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— У вас хорошо.

— Скоро будет открытие. Здесь будет много людей.

— Все очень оригинально.

— Вполне.

Я думаю, он нам не доверял, так как его глаза привыкли к неким стандартам. Всё правильно — какие-то пешие ребята, никакой техники, никакой продвинутой накрутки. Хорошо, что Ивану это было параллельно. Оно, быть может, таково было и мне. Тем более, что очень скоро мы расплатились и вышли, чтобы поймать на трассе попутку.

— Класс, — сказал водитель.

— Класс, — ответил водитель.

— А вы, если чисто вот так, — сказал он, — давайте я вас высажу на повороте. Там…. Там увидите… Не буду ничего говорить. Серьезно. Только спасибо скажете. Там пойдете между морем и железной дорогой. Так и идите. Но ничего говорить не буду. Тем более, что вы — не местные. Я серьезно. Не вру. Могу сразу довезти, но лучше так. Поверьте мне.

Всё это было хорошо. Особенного после Геннадия. Я думаю, что пыль сердца — вещь навсегда ощутимая. Это налёт. Краска. Наверное, лучше всего ничего не чувствовать.

Когда-то я хотел быть важнее. Мало чему удивляться. Ощущать себя неким пауком, вбирающим информацию и хранящих на всех своих ногах. Со временем, когда цель уже виделась достижимой, я полагал, что это может привести меня ко вселенской скуке. Теперь же было что-то среднее. Мог ли я, например, ожидать, что знание — это не сила, но скука? Тогда представьте себе смерть-скелет. Это даже не демон. Это вечное дерево, которое стоит ночью на скале. Ветер жуткий. Море черное и страшное. И в то же время, совсем недалеко дует ветер, и он еще страшнее. Еще вчера ты существовал. А сегодня — лишь тени дел твоих. Но дерево-скелет давно высохло. Хотя завтра оно прыгнет на коня, и вместе они поедут со скрипом по дорогам. И будет такой же ветер. И посетит себя самого в баре, который стоит непонятно где. Не важно название этого города. Может быть, он вообще стоит на трассе. Идёт мировой дождь. Водители обедают молча и скупо. Должно быть, это и не бар, но что-то собранное вместе. Тут даже есть и шест, вокруг которого крутится какая-та местная чувиха. Она, эта чувиха, и видит скелет.

— Чувиха, — говорит смерть.

— Дай денег, — просит та.

— Зачем тебе деньги?

— Ты замучила, смерть. Я знаю, что деньги не нужны. Тогда отмени жизнь. Такая умная? Отмени жизнь, и никто не будет просить денег. А так любой дурак может философствовать — мол, ах, деньги — это тлен. А что не тлен? Не есть. Высыхать. Стать деревом. Высоко, духовно, голодно. Дай денег?

— Зачем тебе деньги?

— Для счастья. Хоть немного счастья.

— Сопьёшься.

— Дай, а.

— На берегу моря стоит дом. В подвале спрятано много денег. Хозяин заработал их незаконно. Иди и бери.

— Уже хорошо.

….Мы шли по железной дороге. Был день. Часа четыре. Солнце, замешиваясь с облаками, образовывало световую смесь, которая отражалось в море. Здесь было начало бухты, рейд. Корабли стояли кругом, словно столовые приборы. Один близко, другой дальше, и еще — очень много приборов — далеко. Воздух был полон радиоволн. Капитаны общались с портом. Это была очередь.

С одной стороны — горы ровные, и — словно стриженные. Наверное, у них есть парикмахер, просто стрижка происходит на своей радиочастоте, и ни человек, ни зверь не знают об этом. Здесь есть что-то третье, и это нельзя понять просто так, с разбега. Я не могу этого понять.

Хотелось спросить у себя: кто я? У меня есть жена? Морена ли? Может быть, какая-нибудь еще? Ты не придумал всё это сам? Попробуй, скажи именно сейчас.

Если взять Дьявола, то у него много жён. Но он не обязательно на них женится. Это другая связь. Но всё равно — как же их еще назвать? Куклы вы коллекции? Но если он их любит.

В случае со смертью — это свадьба. Это тоже любовь….

Проехал поезд.

— Мне кажется, пешком мы не дойдем, — заметил Иван.

— Наверное, — согласился я.

— Возьмём попутку?

— Тут может ходить электричка, — предположил я.

— Ладно.

Это было громкое молчание вслух. Тогда мы увидели обезьян. Я и раньше слышал, что в горах близ этих мест живут целые стаи. Кто-то когда-то завёз этих животных, и они расплодились. Я не разбираюсь в видах и их названиях. Но что-то тут было не так. Это были слишком крупные обезьяны. Что они тут делали? Почему они купались в море, словно люди?

— Что ты об этом думаешь? — спросил Иван.

— Даже не знаю, — ответил я.

Прошёл маневровый локомотив, разделив нас и стаю на какие-то секунды. Завидев нас, они стали выходить из воды и приближаться. Я был готов ко всему, но мы продолжали свой путь, а обезьяны шли параллельным курсом, кружа и подпрыгивая. Казалось, что-то происходит с моей головой. Одна из обезьян вдруг отделилась от стаи и в несколько прыжков приблизилась к нам. Она смотрела мне в глаза, и недавняя картина со смертью-деревом и возвращении в мировой дождь стала еще сильнее. Я ощущал холод. Он усиливался. Как будто была некая сила, о которой я не знал, и которая могла указать об иной степени бренности.

— Слушай меня, — сказала она, — у меня всего несколько секунд. Здесь, неподалёку, есть ущелье. В нём живёт призрак девушки. Один раз в год она оживает и движется в сторону дороги, чтобы отомстить за свою смерть, но всякий раз сбивается с курса, потому что проходящие поезда слепят её, а провода высоковольтных линий уничтожают тонкую материю. Прошло много лет, но он еще жив. Вы его видели. Он вам не понравился. Сегодня наступает та самая ночь. Вы должны пойти и помочь ей.

Это и были те секунды, в течение которых мы находились под властью наваждения. Вскоре обезьяны понеслись толпой в обратном направлении и скрылись из виду.

— Ты это слышал? — спросил я.

— Да, — ответил Иван.

— Что ты думаешь?

— Я - большой любитель странного, — ответил он.

Вскоре мы увидели посёлок, который состоял из разбросанных по склонам гор домов, что так или иначе примыкали к пансионатам, где народ уже отдыхал — это был самый конец предсезонья. Местные в такую погоду напоминают ранние овощи. Но это, конечно, справедливо для тех, кто сдаёт жильё. Мы нашли небольшую площадь, окруженную парой кафе и парком из трёх ёлок. Оба кафе работали. Тут же были и магазины.

— Выпьем, — сказал я, — потом пойдем.

— Лучше там выпьем, — ответил Иван, — а то сил идти не будет.

— А куда идти?

— Доверимся интуиции.

— Как же?

— Но ведь мы попадали в Козлово.

— Это верно, — ответил я, — тогда не будем терять ни минуты. Возьмём коньяк. Как ты думаешь, она красивая?

— Привидение?

— Да.

— Мне кажется, что я ушел и не вернулся, — ответил Иван, — сейчас всё должно закончиться. Я проснусь. Но я не проснусь.

— Не будь обычным, — посоветовал я.

Весь алгоритм действий был понятным. Мы купили немного еды, немного воды и коньяку, батареек на плеер. У Ивана была модель, под которую не подходили батарейки нашего мира. Звучит странно, но это так. Тогда мы сделали скрутку батареек изолентой и подцепили провода. Что касается ансамблей, что он слушал, то лучше и начинать говорить об этом, потому что меломаны этого не выдержат. А уж географов и подавно оставим в стороне — ни одно из названий населенных пунктов из места, откуда прибыл Иван, не известно в нашей плоскости бытия.