Марио Льоса - Разговор в «Соборе»

— Я не знал, что наш Феррита женат, — сказал он. — Красивая, говорите? Потому он ее и прятал.

— Вы совсем замучились, дон Кайо, — сказал Лосано. — Отдохнули бы. Вряд ли сегодня будет что-нибудь важное.

— Помните, три года назад, когда пошли слухи о готовящихся беспорядках в Хулиаке? — сказал он. — Четыре ночи глаз не смыкали — и ничего. Я старею, Лосано.

— Позвольте спросить? — Подвижное лицо Лосано сладко расплылось. — Поговаривают о смене кабинета и что вы, дон Кайо, — войдете в правительство. Я как услышал, чуть в пляс не пустился, дон Кайо.

— Не думаю, что президенту это нужно, — сказал он. — Попытаюсь его разубедить. Но если он заупрямится, придется принять.

— Это будет замечательно, — еще шире заулыбался Лосано. — Вы же сами видели, какая неразбериха оттого, что министры дела не знают: взять того же Эспину или доктора Арбелаэса. Теперь все пойдет по-другому, дон Кайо.

— Ладно, поеду-ка я в Сан-Мигель, отдохну немного, — сказал он. — Не сочтите за труд позвонить Альсибиадесу: пусть будит, только если что-нибудь очень срочное.

— Виноват, дон Кайо, мы опять заснули. — Лудовико растолкал Иполито. — В Сан-Мигель? Слушаю, дон Кайо.

— Поезжайте спать, — сказал он, — машину подадите сюда к семи. Сеньора в ванной? Да, Симула, приготовь чего-нибудь. Здравствуй. Сейчас спать пойду. Сутки на ногах.

— Что-то у тебя глаза бегают, — засмеялась Ортенсия. — Хорошо ли повеселился ночью? Был на высоте?

— Я изменил тебе с военным министром, — сказал он, слыша, как настойчиво нарастает прерывистый звон в ушах, как беспорядочно стучит сердце. — Пусть принесут чего-нибудь, я просто падаю от усталости.

— Сейчас, дай я постелю, — Ортенсия оправила простыни, задернула шторы, а он почувствовал, что летит вниз по скользкому откосу, а в отдалении увидел во тьме смутные тени; он продолжал скользить и погружаться, как вдруг его грубо вырвали из этого слепого тумана, дарующего вязкий густой покой. — Кайо! Кайо! Я тебе пять минут кричу. Из префектуры, говорят, что очень срочно.

— Дон Кайо, сенатор Ланда уже полчаса как в аргентинском посольстве. — Глаза резало, голос Лосано безжалостно колотил в уши. — Он проник через черный ход, агенты не знали, что это посольство. Вы уж простите, дон Кайо, что пришлось вас потревожить.

— Хочет скандала, хочет отомстить за унижение. — Медленно-медленно возвращались к нему зрение и слух и власть над своим телом, но собственный голос казался ему чужим. — Оставьте там людей, Лосано. Если выйдет — сейчас же в префектуру. Если Савала выйдет из дому, взять — и туда же. Алло, Альсибиадес? Позвоните доктору Лоре, немедленно. Передайте, что через полчаса я буду у него.

— Супруга Ферро ожидает, дон Кайо, — сказал Альсибиадес. — Я ей говорил, что вас сегодня не будет, но она не уходит.

— В шею ее! — сказал он. — Свяжитесь с Лорой. Симула, сбегай на угол, скажи охране, чтобы вызвали по рации патрульную машину.

— Что случилось, что за гонка? — сказала Ортенсия, поднимая брошенную им на пол пижаму.

— Да так, неприятности, — сказал он, натягивая носки. — Сколько я спал?

— Часик, — сказала Ортенсия. — Ты же, наверно, умираешь с голоду. Подать обед?

— Некогда, — сказал он. — Сержант, в министерство иностранных дел, живо, живо. Включите сирену, давайте, давайте прямо на красный, я тороплюсь! Министр ждет меня, я предупредил, что приеду.

— Министр проводит совещание, не думаю, что он сможет принять вас. — Молодой человек в очках, в сером костюме, недоверчиво оглядел его с головы до ног. — Как доложить?

— Кайо Бермудес, — сказал он, и молодой человек вскочил и скрылся в сверкающих лаком дверях. — Простите, доктор, что врываюсь. Дело очень важное. Это насчет Ланды.

— Ланды? — Лысый, приземистый человечек с улыбкой протянул ему руку. — Неужели он…

— Да. Уже час как он — в аргентинском посольстве, — сказал он. — Очевидно, будет просить убежища. Он подымет большой шум, сильно осложнит нам жизнь.

— Самое правильное — немедленно выпустить его за границу, — сказал доктор Лора. — Скатертью дорога.

— Ни в коем случае, — сказал он. — Позвоните послу. Объясните, что Ланду никто даже не думал преследовать, что он в любую минуту может выехать из страны со своим паспортом.

— Я могу дать послу слово лишь в том случае, если это действительно так, — уклончиво улыбнулся доктор Лора. — Вы сами понимаете, в какое положение вы поставите правительство, если…

— Это действительно так, — быстро сказал он и поймал сомневающийся взгляд министра.

Лора, согнав с лица улыбку, вздохнул и нажал кнопку звонка.

— Посол как раз звонит. — Молодой человек в сером костюме с улыбочкой, как-то бесстыдно оголявшей десны, проскользил по кабинету, сделал нечто вроде реверанса. — Какое совпадение…

— Ну, раз уж он попросил убежища, — сказал доктор Лора. — Пока я буду говорить с послом, вы, дон Кайо, можете позвонить из приемной.

— Вы позволите мне позвонить? Только попрошу вас выйти на минутку. — И увидел, как лицо секретаря залилось яростной краской обиды, как он опустил глаза и покинул приемную. — Лосано? Ланда может появиться с минуты на минуту. Не трогайте его. Фиксируйте все передвижения и сообщайте мне. Я буду у себя. Да. Да.

— Все понял, дон Кайо. — Длинный, стройный, серый молодой человек прохаживался взад-вперед по коридору. — А Савалу, если выйдет из дому? Ясно, дон Кайо.

— Да, он действительно попросил убежища, — сказал доктор Лора. — Посол очень удивлен. Не верил своим глазам — Ланда, виднейший парламентарий, лидер большинства. Он выполнил мою просьбу с тем условием, что Ланда не будет арестован и что сможет выехать за границу когда пожелает.

— Вы мне оказали большую услугу, доктор, — сказал он. — Теперь постараюсь закрепить нашу удачу. Очень вам благодарен.

— Сейчас, быть может, не самое подходящее время, и все же хочу первым вас поздравить, дон Кайо, — сказал, улыбаясь, министр. — Я был очень рад, узнав, что вы станете членом кабинета.

— Это еще только слухи, — сказал он. — Ничего пока не решено. Президент мне ничего не предлагал. Кроме того, не уверен, что приму это предложение.

— Все решено, и мы этому решению страшно рады, — сказал доктор Лора, беря его за руку. — Вам придется переступить через себя и согласиться. Президент вам доверяет, и не напрасно. Всего доброго, дон Кайо.

— Всего доброго, — кланяясь, сказал молодой человек в сером.

— Всего доброго, — сказал он и своими руками одним яростным рывком, оскопив его, швырнул студенистый комок в лицо Ортенсии: жри! — В министерство, сержант. Секретарши ушли уже? Что с вами, Альсибиадес, на вас лица нет!

— Франс Пресс, Ассошиэйтед Пресс, Юнайтед Пресс — все дали сообщения, посмотрите телетайп, — сказал Альсибиадес. — Говорят о десятках арестованных. Откуда узнали, дон Кайо?