Александр Щелоков - Хрен с бугра

Проведут съезд. Объявят, что олицетворяют горизонталь народа. Соединят ее с вертикалью власти. Потом повесят в своих кабинетах портреты. Понаделают новому вождю бюстов во весь рост. И крест на демократию поставлен. Снова будет у нас Большой Человек. И кричать станем: «Да здравствует вождь и учитель!». Фамилии только пока не знаю. Но она будет. Ведь мы ученые страусы. Хотели свободы? Нате вам, ешьте! Наелись? Досыта? Захотелось твердой руки? Получите!

— А цензура будет? — спросил я с ехидством.

— Не надо вибрировать, — Мурза откровенно злорадствовал. — Будет, конечно. Еще какая! Слыхали, кто к нам из Москвы едет?

— Кто? — насторожил уши топориком Луков.

— Сам! — Мурза поднял к небу указующий перст.

— Зачем?!

— Как зачем? Олицетворять вертикаль единства народа и власти. В губернской администрации уже пекут торжественный каравай, просеивают соль. В сквере Демократии зеленой краской обновляют траву. Для губернатора пишут сценарий встречи…

— Либретто, — сказал я, поскольку мудрость, обретенная в опыте, зря не пропадает. .

Мурза удивленно вскинул брови: должно быть, этой детали прошлого он не знал. Повторил упрямо:

— Сценарий. Пишут лозунги и плакаты. Раньше что было на них? «Народ и партия — едины!» Что теперь? «Власть и народ едины». Так в чем разница, объясните мне. Ладно, не будем дразнить гусей. Все сами увидите.

Так мы сидим, хористы прошлого. В обновленной губернской газете наши места заняли другие. Поют, заливаются на разные голоса. Как же, уверены, что они и есть властители дум и умов, четвертая вольная сила в обществе! Ой ли?

А мимо идут люди. Идет время. Идет жизнь. Идет история.

Куда?