Элиот Шрефер - Тусовка класса «Люкс»

– Иди, Ной, – сказала она, указывая на место во главе стола, – иди посиди с нами, расскажи, каково жить там, на вершине мира.

Ной уселся за стол и, вдыхая тяжелые лакричные пары, идущие от его стакана со спиртным, поведал о своей надежде показать Таскани, что мир не ограничивается одним Манхэттеном.

– Само собой, Ной, – сказала Олена, – она уже знает, что существует и другой мир. Желая научить ее, как жить, не слишком ли ты много на себя берешь?

– Я ее учитель, – ответил Ной, – а значит, это моя обязанность.

Мне всегда казалось, что учителя не лучшие кандидаты, чтобы просить у них совета. В конечном итоге все сводится к жалобам на тяжелую работу и маленькую зарплату. Но что касается тебя, ты не слишком много работаешь и хорошо зарабатываешь, так что я уступаю. Возможно, ты и прав.

Едва отхлебнув из своего стакана, Олена метнулась к раковине и сплюнула.

– Мама! Даже албанцы больше этого не пьют!

– Титания! – укоризненно проговорила Гера. – Это не очень благовоспитанно.

При слове «благовоспитанно» Олена закатила глаза:

– Мамочка, откуда ты?

– Что? – переспросила Гера и, повернувшись к Ною, игриво добавила: – Титания завидует, как я хорошо говорю по-английски.

– Ха! – Олена снова уселась за стол и поддела вилкой обуглившийся кусочек. – Ну да, примерно.

– В общем, я думаю, вы делаете доброе дело. Может быть, вы познакомите Таскани с Титанией, как вы уже сделали для Дилана с Федерико.

– Ода, – сухо сказала Олена, – не сомневаюсь, мы с ней станем лучшими подругами. Прошу вас, Ной, сделайте милость!

– Думаю, Таскани могла бы много узнать от тебя, – обиженно сказала Гера.

– Верно, – согласилась Олена, – например, таблицу умножения.

Она весело и зло прищурилась и взяла в рот еще один обгорелый кусочек. Ной смотрел на ее губы, представлял, как прижимает к ним свои, и думал, как убедить ее пойти сегодня с ним.

– И что еще важнее, – продолжала настаивать Гера, – ты могла бы многому у нее научиться, Титания. Она вращается в хорошем обществе.

– Французы придумали для такого поведения особое название. Не правда ли, Ной? – сказала Олена. – Это arriviste 16. Но, видишь ли, мама, в Америке такой способ восхождения по социальной лестнице уже устарел. Здесь каждый рассчитывает только на собственные силы.

На лице и у Геры, и у Ноя было написано сомнение.

– Ной, – взмолилась Олена, – это же правда, то, что я сказала? Правда?

Она искренне жаждала услышать подтверждение, куда девались ее обычная ирония и сдержанность? Похоже, это убеждение очень много для нее значило. И, подумав о том, сколько времени она провела, таская подносы и чистя чужую одежду, Ной понял, что это и должно быть так. Причиной ее сдержанности, ее холодности была гнетущая боязнь навсегда остаться пленницей своего класса, В этом они с Ноем были похожи: они оба пытались преодолеть социальные барьеры, препятствующие их самореализации.

– Это правда, – медленно проговорил Ной, кладя руку на ладонь Олены. Ему хотелось почувствовать ее мягкость, успокоить, приободрить. – Сейчас намного больше возможностей для усердного и плодотворного труда, чем то было раньше.

– Очень осторожное утверждение. – Олена убрала руку, подняла свой стакан, мрачно посмотрела на прозрачную жидкость и поставила его на место. – Очень, очень осторожное.

– Олена пойдет в школу, и это будет чудесная школа, – сказала Гера, заключив изящную ручку дочери в свою широкую ладонь.

– И также правда, – продолжал Ной, – что, к лучшему это или нет, решающую роль будет играть то, как успешно она сдаст СЭТ. Скажу вам честно, я знал в Принстоне многих выходцев из стран бывшего Восточного блока и все они прежде учились где-нибудь в другом месте. Я не хочу сказать, что американская высшая школа при поступлении отнесется к тебе предвзято, но вполне может выйти так, что они не обратят внимания на твои документы об образовании. Они не имеют понятия об албанских школах. Они могут усомниться в качестве твоего аттестата.

– Но у меня прекрасные оценки. Я много работала, чтобы их получить, – запротестовала Олена.

– Мое мнение как специалиста, – продолжал Ной, – это что твоя оценка за СЭТ – единственное, что будет учтено при поступлении.

– Я уже сдала тест «Английский язык как иностранный», и сдала хорошо.

– Это прекрасно, но удивляться тут нечему, ты говоришь очень бегло. СЭТ – это совсем другое дело.

Олена сжала руками голову:

– Но это смешно. Как может один тест значить больше, чем четыре года работы? У меня есть два месяца на подготовку. Два месяца.

– Да, Ной, – заговорила Гера, – я хотела кое о чем с вами поговорить…

– Думаю, я знаю, о чем вы собираетесь спросить, – перебил ее Ной, – буду рад помочь.

– Ну, – Гера искоса посмотрела на Олену, – видите ли, у нас нет таких денег, которые вы…

Олена в упор глянула на Ноя:

– Это будет для тебя большой обузой, и мы ничего не можем тебе предложить.

Ной посмотрел на Геру – нежную, любящую мать, мечтающую о том, чтобы ее дочь получила самое лучшее, потом взглянул на Олену, казавшуюся совершенно равнодушной, даже враждебной, в любую минуту готовой к обороне.

– С Таскани мы начинаем заниматься в девять утра…

– Олена может учиться по выходным! – воскликнула Гера.

Ной покачал головой:

– Из этого ничего не выйдет. Ей нужны куда более интенсивные занятия. Если мы хотим добиться результата, мы должны усиленно работать. Каждый день.

Олена осторожно кивнула.

– Я как раз собирался сказать, что с Таскани мы начинаем в девять утра. После этого я еду к другим ученикам и редко возвращаюсь раньше десяти вечера. Это чересчур позднее время для того, чтобы нормально сконцентрироваться.

– Я справлюсь, – запротестовала Олена.

– Нет, мы будем заниматься по утрам. Я выхожу из дома в восемь, значит, это будет с половины седьмого до восьми.

– Я буду делать крепкий кофе, – предложила Гера, – и вы будете вдвое меньше платить за квартиру.

Олена пристально смотрела на Ноя и крутила на колене салфетку.

– Почему ты это для меня делаешь ? – тихо спросила она.

– Тебе подходит это время? – спросил Ной. Он надеялся, что Гера не станет возвращаться к вопросу о квартплате – конечно, он бы не дал ее уменьшить, но ему не хотелось смущать Геру.

– Конечно, подходит, – ответила Олена, – я и в три могу встать, если понадобится.

– Возможно, и понадобится. Я собираюсь каждый день давать тебе проверочную работу на три с половиной часа.

Олена кивнула.

Ной залез в свою сумку и вынул оттуда две тонкие книжицы – синяя печать на газетной бумаге.

– Это настоящие СЭТы, ими снабдило меня агентство, а у них свои источники информации. Сегодня ты должна сделать оба. Это семь часов. Постарайся уложиться в это время. Отметь все слова, которые не понимаешь. Пока пропусти три самых сложных упражнения на «дополнить предложение». Тебе нужно будет выиграть время для теста на эрудицию.