Алексей Зайцев - Дом плачущих ангелов

— Не плачь, — произнес я.

Девочка подняла на меня заплаканные глазки и, поджав губки, сказала:

— Ты обманщик!

— Это еще почему? — удивился я.

— Ты меня предал.

— Когда это? — проговорил я удивленным голосом.

— Не скажу! — ответила девочка.

— Но что я сделал? — спросил я, пытаясь докопаться до истины.

— Обманул меня! — был ответ.

— Как?

— Уехал.

— Куда?

— Не знаю.

— Ну и что?!!

— Я без тебя плачу! — девочка отвернулась и снова заплакала.

— Откуда ты меня вообще знаешь? — вырвалось у меня.

— Мы с тобой в одной группе!

— Где? — переспросил я.

— В одной группе, в садике.

— По-моему, я слишком стар для садика, — улыбнулся я.

— Опять врешь! — обиженно махнула она на меня рукой.

— Почему вру? — вновь удивился я.

— Потому что я на полгода старше тебя, — поучительным тоном проговорила девочка.

Мне захотелось поскорее убраться из этой палаты. И потому я скрестил руки на груди, придал лицу серьезное выражение, голосу твердость и громко спросил: «Хорошо, чего ты от меня хочешь?»

— Ты обещал на мне жениться.

Глаз мой предательски стал подергиваться, сбивая столь удачно состряпанный имидж строгого, уверенного в себе взрослого. Однако я снова взял себя в руки и произнес: «Но я не могу этого сделать!»

Девочка громко зарыдала.

— Послушай, — в отчаянии сказал я, — ты очень хорошая, милая девочка, ты обязательно найдешь себе в будущем хорошего мужа. А я… я правда сожалею, что не могу на тебе жениться.

— Честно-честно? — спросила девочка, перестав как-то вдруг сразу плакать.

— Честно-честно! — поспешил заверить ее я.

— Ну тогда иди, — сказала она и, улыбнувшись, открыла мне дверь.

Я вышел. Однако перед тем как дверь успела захлопнуться, мне мельком удалось увидеть, как она сбросила с себя преждевременную фату.

Снаружи все стало выглядеть еще более мрачно. Вокруг стоял дикий холод, под ногами моими хлюпала грязь, которой прежде тут не было и в принципе быть не могло, а едва уловимая прежде мелодия звучала теперь громко и отчетливо. Была она сродни тем, что звучат в фильмах ужасов в самые напряженные моменты. Довершали же и без того холодящую кровь картину дверные поскрипывания, шум ветра и чьи-то стоны. Вскоре у меня появилось неприятное ощущение, будто бы за мной кто-то наблюдает. Срочно нужно было отыскать главврача. Однако для этого, по всей видимости, пришлось бы вернуться в приемное отделение, к этому нахальному медику, что так зло надо мной подшутил, а мне этого жутко не хотелось. С другой стороны, блуждать тут мне тоже не очень нравилось. Ладно, черт с ним! Возвращаюсь обратно. Я глубоко вздохнул и уже собрался было уйти, как вдруг мое внимание привлекла надпись на одной из дверей. Надпись гласила: «Самый первый. 1976.»

— Ну, если самый первый, — подумал я, — то это, наверное, главврач и есть.

Впрочем, прежде чем войти, я еще некоторое время колебался — после встречи с клоуном и девочкой я был по горло сыт общением с душевнобольными. Однако могло и получиться. Я отворил дверь.

— Привет! — сказал мне одетый в ковбойский костюм парень лет двадцати пяти.

— Привет, — невесело пробормотал я.

— Черт, как же я рад, что ты до меня дошел!

— Вы главврач? — спросил я, сознавая всю нелепость этого вопроса.

— Нет, старина, я твой лучший друг!

— Кто? — переспросил я.

— Боюсь у нас не так уж много времени, мне еще нужно успеть тебе кое-что рассказать.

Потом он вытащил из кармана своих ковбойских брюк большущую сигару и, закурив ее, сказал:

— Меня зовут Кит.

— Дурацкое имя, — сам того не желая, произнес я. Ковбой усмехнулся и, лихо заломив на бок свою самую что ни на есть ковбойскую шляпу, сказал:

— Его дал мне ты.

— Что? — удивился я.

— Слушай меня внимательно и не перебивай, — проговорил он вместо ответа.

— Хорошо, — согласился я.

— Тебе ни в коем случае нельзя оставаться в доме плачущих ангелов. Она уже идет по твоему следу. Ты слишком много времени потратил на призраков. Это зря. Они тебе не помогут. Ты должен будешь раздобыть стихи для волшебной мелодии. Стихи — это твой ключ к выходу. Некоторые отдадут их тебе сами, у других стихи придется забрать. Остерегайся ангелов. Останешься без ключа, и они займут твое место. — Он помолчал, а потом добавил: — Если, конечно, Она не доберется до тебя раньше. Но тогда и им тоже придется несладко.

— Я ничего не понял…

— Первым, кого ты придумал, был Кит, плачущий ангел, плачущий ангел…

— Это все?

— Да. Тебе о чем-нибудь говорит этот текст?

— Если честно, то нет.

— Ладно, — сказал ковбой, — там разберемся. А теперь тебе пора. Ищи ангелов. Первый десяток-другой дверей советую пробежать не заглядывая. Во-первых, там почти наверняка только призраки, а во-вторых, Она уже рядом.

— Слушай Кит, — сказал я ему, — а ты не хочешь пойти со мной?

Он улыбнулся.

— Хочу, но не могу. Мне придется попробовать ее задержать.

— А кто Она такая?

— Тебе решать, — загадочно сказал он, направляясь к двери.

— А ты ее не боишься? — спросил я.

— Как же ты мог забыть? — он с укором посмотрел мне в глаза. — Я ничего не боюсь.

— Тогда идем?

— Идем! — проговорил он и, взяв связку динамита, лежащую на дубовом столе, вытолкнул меня вон.

Когда мы оказались в старом добром переплетении коридоров, Кит пожелал мне удачи и отправился туда, откуда я пришел. А я, несколько сбитый с толку его рассказами, помчался вперед, пробегая бесчисленные кабинеты, якобы населенные неизвестными мне призраками. Остановился я в аккурат у двадцать первого кабинета. Однако, что следовало делать дальше, я не знал. С одной стороны, стоило вернуться, не уходить в самую глубь этого сумасшедшего здания, а с другой… с другой, возможно, стоило послушать этого самого Кита. Хотя он, конечно, псих… и, судя по всему, довольно опасный… и даже динамит у него вроде бы настоящий… Совершенно непостижимым казалось, как он сумел его здесь раздобыть.

Я еще немного постоял перед дверью двадцать первого кабинета, а потом послал вслух ко всем чертям тех, кто меня в этот дурдом определил и зашел в гости к очередному пациенту.

Войдя внутрь, я ни капли не удивился тому, что столкнулся лицом к лицу с психом, наряженным Дедом Морозом. Одетый в красную шубу псих стоял и улыбался, поглаживая упрятанными в рукавицы пальцами свою белую бороду.

— Мне нужен главврач, — сказал я. — Или на худой конец строчка из песни. То есть, стихи для музыки… я все правильно говорю?

— Эх, внучек, внучек! — печально пробормотал Дед Мороз.

— Что, вы не можете мне помочь? — решил я сразу расставить все точки над «i».