Александр Торин - Дурная компания

На Пусике Рао занимался сортировкой соединительных кабелей — длинный кабель он складывал в коробку рядом с длинным, белый с белым и короткий с коротким. Работой он очень дорожил, так как умение различать длину и цвет тысяч проводов, необходимое компании Пусика, позволяло ему существовать.

Эдик встал, снова глубоко вздохнул и подошел к Рао, который сразу же вскочил и с уважением склонил голову, ожидая указаний господина инженера. Эдик снова взял кусочек бумажки и поднес его к вентилятору. Листок повис в воздухе и, плавно колеблясь, опустился на пластиковую поверхность стола. Рао с интересом следил за этим необычным физическим экспериментом, напряженно пытаясь понять смысл происходящего.

— Турбулентные потоки… Теплообмен, — донеслось до меня. На моих глазах совершалась одновременно смычка умственного и физического труда, города и деревни. Рао старательно кивал и, похоже, был польщен столь продолжительным диалогом с белым человеком.

— Си, Си, сеньор инженер, — донеслось до меня.

Эдик продолжал рассказывать. Рао схватил листок и указал на него пальцем, явно пытаясь спросить, что же Эдик имел ввиду. Он прижал листок к груди, вопрошающе смотря на Эдика, затем повторил исторический опыт со свободным падением. Вдохновленный Эдик очень обрадовался, начал оживленно жестикулировать руками, указывая на вентилятор, и тут бедняга Рао окончательно запутался. Он явно ожидал, что Синьор инженер имеет в виду какой-то кабель, и кинулся к коробкам, начав доставать из них один кабель за другим и пытаясь предложить их Эдику. Ошарашенный обилием проводов теоретик вскоре был вынужден перейти на язык жестов, упорно отказываясь от белых, черных, длинных и коротких проводов. Через минуту Рао исчерпал свой запас и снова почтительно склонил голову, дожидаясь распоряжений начальника. Увидев застывшую перед собой фигуру со склоненной головой, Эдик растерянно махнул рукой.

— Си, Сеньор инженер, — радостно сказал Рао и сел на место. По-видимому, это был самый длинный за всю историю его работы диалог с начальством, так как каждый раз после этого случая он почтительно кланялся и здоровался при встрече с Эдиком, обнажая свои неправдоподобно желтые зубы.

Ко всеобщему удивлению, Эдик довольно быстро разобрался с технологией поиска неисправностей в замысловатых внутренностях Пусиковских коробок. «Я уже все умею, — радостно рассказывал Эдик во время послеобеденных прогулок вокруг компании. — Наверное, дядя Ефим меня скоро переведет на другую работу.»

Ефим, казалось, забыл о существовании Эдика, всецело занявшись проблемой дырок в подставках. Он дни и ночи пропадал в отделении для механиков, устраивая жуткие скандалы и то давая распоряжения просверлить отверстия, то отказываясь от них и выкидывая все подготовленные детали. Не прошло и недели, как все привыкли к немного нелепой фигуре Эдика, всем своим видом доказывающей, что скромный профессор из Кембриджа вполне в состоянии заниматься починкой замысловатых приборов, рожденных Командой под руководством бурлящего мрачного гения Ефима Пусика.

— Все, не могу больше! — Ефим нервным движением стиснул в руке салфетку. — Хватит! — Он раздраженно ходил с раскрасневшимся от гнева лицом из одного угла просторной комнаты в другой.

Академик с удивлением смотрел на немного сутулую фигуру Ефима, одетого в добротный черный пиджак, белоснежную рубашку и подобранный со вкусом галстук. Ефим расширил ноздри и лицо его стало багровым.

— Ты понимаешь, всему приходит конец. И моему терпению тоже. У них же куриные мозги, они не видят ничего дальше собственного носа. Все эти механики — это вообще кошмар, конец света! Борис бегает среди них, несет херню с умным видом, а дело стоит. Ты понимаешь, о чем я говорю? Сделали эти дырки зачем-то, просверлили не там, где надо было. Хоть ты нам помоги, что ли.

— Ефим, я все рассчитал, это элементарная задачка…

— Листен, Листен, все не так просто. Я чувствую, у меня на такие вещи чутье. Да, ты рассчитал, а на самом деле еще два десятка факторов будут играть. Сделаешь дырки рядом — вибрации начнутся, сделаешь подальше — основание начнет перекашиваться. Мне хочется сделать машину чистой, идеальной, отточить все до совершенства. Это как мой ребенок, ты понял?

— Ефим, о чем разговор, я еще раз все проверю…

— Да, пожалуйста. Нет, если не хочешь, не надо, я тебя не насилую.

— Ефим, я привык приносить пользу, не хочу чувствовать себя лишним ртом.

— Да брось ты, что за идиотские комплексы! У меня душа отдыхает, когда я с тобой разговариваю, считай, что ты этим одним пользу приносишь. Не хочешь, я понимаю, дырки это как-то непоэтично. Знаешь что, я к тебе пришлю Бориса, он в курсе всех этих проблем, как никто другой. Вытяни из него информацию, потрать денек-другой. Хотя я понимаю, он сволочь порядочная. — Ефим пристально посмотрел в глаза академику.

— Да нет, Ефим, я скажу честно, общаться с ним меня не тянет, а в работе у меня редко с кем-либо возникали конфликты…

— Думаешь, меня с ним общаться тянет? Такой деликатный, вежливый, скажет спасибо, улыбнется, а глядишь он невзначай тебе в морду плюнул. И при этом оскалится и скажет: «Извините». Он бы в нацистской Германии прижился, казнил бы людей в угоду идеологии с вежливым выражением на лице. Он же антисемит, что думаешь, я этого не вижу? Ну что поделать, для дела он полезен, блестящий ум, хотя и не может сделать ничего нового.

Академик тяжело вздохнул. Перспектива провести несколько дней бок о бок с Борисом его не вдохновляла.

— Хорошо, Ефим. Кстати, ты обещал помочь перетащить одного-двоих моих ребят. Мы бы здесь сделали маленькую лабораторию…

— Ладно, — Ефим нахмурился. — Дай мне их бумаги, начнем оформлять потихоньку. Знаешь что, пригласи-ка их поначалу поработать на месяц-другой, а там посмотрим, как дело пойдет. Позвони им прямо из компании, пусть приезжают, а все визы мы оформим. Хорошо?

— Да, конечно Ефим. У меня Володя в Москве, толковый парень, и Гриша в Израиле..

— Ну, пусть приедут, поработают, это не проблема. — Ефим поморщился.

— Значит договорились? Я Бориса к тебе пришлю, уж потерпи немного. — Он слегка усмехнулся.

Академик открыл тетрадь и снова всмотрелся в страницы, заполненные формулами и эскизами. Все несложные выкладки были ясны и понятны, и он с удивлением пожал плечами.

— Здравствуйте, — Борис появился на пороге, всем своим видом излучая недоброжелательность. — Ефим просил меня обсудить с вами проблему отверстий, — подчеркнуто официально сказал он по-английски.

— Да, — академик тоже перешел на английский. — Давайте так, вы мне еще раз изложите проблему, а я покажу свои последние расчеты.