Поль Авиньон - Диалоги пениса

Вообще-то Жан Тони редко выходит на люди. В его двенадцати квадратных метрах, в проезде Гатбуа, у него есть все, что ему необходимо. За четыре года безработицы он умерил свои потребности. Как-то он целый месяц безвылазно сидел дома. Когда на него сваливается минимальное пособие, он хватает тележку, которую украл в магазине самообслуживания, и отправляется на улицу Шароле, в магазин товаров, продаваемых по низкой цене, делает запасы целыми коробками и прикатывает тележку в квартиру. Для этого очень удобно жить на первом этаже. Конечно, шумновато, но он никогда не открывает ставни. Он включает телевизор и устраивается на кровати. Простыни так загрязняются, что он предпочитает их выбрасывать. Этого добра у него в подземелье навалом. Когда мама умерла, пять лет назад, все, что она ему оставила, – это столовое и постельное белье. Плохой был тогда год. Мама умирала, Натали требовала развод, сам он уволился из типографии. «Инфаркт», – так они говорили про маму. И пуф! Все рассыпалось, одно за другим, как в домино. У Натали тоже болело сердце. Но это совсем не та болезнь.

– Мне теперь хоть руки под онанизм затачивай, больше не хочется! Сказать тебе, до чего я дошел? Я уже почти не дрочу!

– Сегодня вечером ты просто настоящий поэт, Жан Тони!

– Еще бы! Это правда, я могу, если захочу! Писать стихи… Нет, не такие. Я хочу сказать, рифмы, вот. Я для нее сочинял поэмы, для Натали.

– Ей это, наверное, нравилось.

– Ха! Так понравилось, что она меня бросила ради своего лицейского дружка. Прикидываешь?

– Ох уж эти женщины!

Он проводит мокрой тряпкой по стойке, ожидая продолжения. Когда так начинают, всегда следует продолжение. А Франсуа все ждет и ждет…

– В них очень быстро влюбляешься, в женщин… И их, в основном, тоже легко зацепить. Наметить какую-нибудь красотку, заинтриговать ее, поприкалываться, глядя ей прямо в глаза. И бац! Заставить ее рассмеяться. Если удалось ее рассмешить, ты выиграл. Смех – значит, ей уже приятно, разве нет?

– Это верняк.

– Надо выдать ей что-то такое, что для нее непривычно, потом надо выслушать ее. Показать, что ты вроде как ею интересуешься! Что она единственная и неповторимая! И ты уже прибрал ее к рукам! Не получится сразу – приманиваешь ее на свидание. Две из трех придут, да, если ты их рассмешишь! С женщинами легко. Совсем не сложно: это как с животными!

– Да ну?

– Одно и то же! Ты не согласен? Конечно, тебе все это на хрен не нужно! С твоей мордашкой и с твоей попкой, тебе и так обламывается!

– Угомонись, Жан-Тони…

– Ну да, угомонись. Легко тебе говорить, с такой-то мордашкой! Правда, к ней бы еще крутую тачку, большую дачку да денег пачку. Ах, как они от этого балдеют. Проститутки! Ты видел этих толстых теток из шестнадцатого округа? Вон та корова важно расхаживает по авеню Фош со своей собачонкой! А та, другая, вертит жопой в бутиках с понтовым шматьем! Какие мы все из себя респектабельные! Все бабы суки! Проститутки, с одним единственным клиентом: мужем-мудилой! Шлюхи, воспитанные мамашей потаскухой!

Довольно! Больше не наливать белого! Перебрал… Лучше бы уж нес свой поэтический бред.

– Но скажите, месье Жан Тони, к Натали все это не относится?

– Ах, Натали! Она чудо! Когда она была со мной, я ощущал себя трехмачтовым судном – оно стояло на якоре, при ветре с моря, достигающем парусов. Одного ее слова было бы достаточно – и оп! Поднимайте грот! Все за работу! Отпускайте брамселя, поднимайте выше! В путь, на завоевание Америк! Рулевой, курс на Вальпараисо! Я готов был совершить кругосветное путешествие, без единого захода в порт, мне было так тепло с ней и с ее любовью.

– И что же?

– А то – она не произнесла этого слова… Я так и остался на причале. С тех пор, я в завязке!

– С женщинами покончено?

– О, я мог бы, сколько угодно! Мне попадались красивые, гарантирую тебе. Но что с того! У меня уже не получался этот трюк с поэмой. Слишком я их уважал, что ли! Мне ничего не стоило одаривать их улыбкой, с рукой, прижатой к сердцу. Это легко, говорю тебе. Надо просто оказаться в нужном месте и создать нужные условия. Но вот незадача, я уже не влюблялся. У меня не возникало желания потрахаться, мне хотелось попутного ветра! Я не хочу просто заткнуть дыру – я хочу два раза обогнуть мыс Горн! Это не так уж сложно понять! Но все бабы в этом мире чокнулись, разучились видеть отличие, все проститутки! Бедняжки! Знаешь, иногда мне их даже жалко, ты поверишь? За то, что отношения между всеми нами, мужчинами и женщинами, стали… Я предпочитаю оставаться дома и смотреть телевизор!

– Вот и отлично… А правда, не пора ли отправляться домой?

– Ты прав, малыш. Сколько я тебе должен?

– 19 евро 50 центов.

Жан Тони кладет на стойку свою последнюю бумажку в 20 евро – шуршит, они еще совсем новенькие, эти евро. Не то, что он…

Перенесемся в 1983 год. Тогда все были одержимы навязчивой идеей о безработице, и Жан Карл, достигший критического возраста – пятьдесят два года – не имел права терять работу. Он ухитрился стать необходимым – на посту главы отдела закупок одной автомобильной фирмы в несколько тысяч служащих заменить его было некем. Сам Жан Карл был из пробивных самоучек, теперь же он беспокоился за своего сына Бруно. Молодому человеку двадцать один год, в кармане у него скромный диплом коммерческого училища, который ценится не очень дорого на рынке труда, так что надо позаботиться о том, чтобы подсадить парнишку на лошадь, тем более, что, по сравнению с отцом, он неповоротливый и нерешительный. Жан Карл прекрасно понимает – в такой сложной экономической обстановке несколькими временными поручениями не вытащишь сына из прозябания.

Так что в отношении своего отпрыска Жан Карл преисполнен был самых благих намерений, которыми, как известно, вымощена дорога в Ад.

Летом 1984 года Жан Карл проводит две недели отпуска в Болгарии, неподалеку от мыса Калиакра, в отеле на берегу Черного моря. Во время экскурсии по внутренней территории страны, он случайно натыкается на одного производителя болтов. На своей фирме Жан Карл занимается тем, что десятками тонн в год закупает резьбовые детали. Едва он перекидывается несколькими словами с хозяином, в нем вызревает идея, которая резко набирает силу, пока он выслушивает рассказ о ценах на изделия этого завода – скромного, но современного, прекрасно приспособленного для достижения уровня качества, требуемого его фирмой. Болгарские единичные цены, помноженные на предусмотренный им объем заказов, оказываются вдвое ниже аналогичных цен на французском рынке. За пять лет розничная продажа, осуществляемая его фирмой, даст экономию около трех миллионов новых франков.

Вот и выход из положения для сынишки!