Andrew Лебедев - Проститутка Дева

Жить осознанно?

Никто так не живет.

Разве что единицы из миллионов – философы.

Но жизнь философов, как правило, не задается.

Как жил Кант в своем Кёнигсберге? Счастливо улыбаясь, глядел на звезды, а счастья земного не имел!

Великий Ницше имел такие роскошные усы, и другом его был Вагнер… А с женщинами?

А с женщинами счастлив не был!

Жить осознанно?

Это значит ответить на главный вопрос – "зачем"?

Определиться с пресловутым "смыслом жизни".

И если после этого определения не захочется сразу покончить с собой, то тогда придется пойти дальше и определить жизненные приоритеты. Что и кого беречь и спасать? Вечную душу ли? Или благословенное здоровье чресел и желудка?

У женщин с этим все бывает легче и проще.

Они проскакивают первую позицию (необходимости определиться с главным, с "зачем") и сразу перескакивают на распределение приоритетов: типа дом-семья, дети и душевное спокойствие и комфорт… или – гулять, пить, кутить, танцевать и песни петь!!!!

Это происходит от того, что в женщинах центр тяжести ближе к земле.

У них таз развит больше, чем голова, по массе.

А от низкого центра тяжести они более устойчивы в равновесии и менее склонны ко всякого рода дестабилизирующим рефлексиям.

Поэтому и Мария Витальевна всегда быстро приспосабливалась, автоматически и не задумываясь, на подсознательном автопилоте находя верный жизненный путь.

Что?

Полюбить теперь мужа, когда он вдруг появился в ее жизни этак по-английски, out of the blue?

Кстати.

Кстати говоря, у нас у русских отчего-то "на английский манер" ассоциируется только с обычаем исчезать с вечеринок без того, чтобы попрощаться с гостями и хозяевами, а на самом-то деле английский манер заложен не в факте исчезновения, а в факте появления "out of the blue", что по-русски означает "вдруг откуда ни возьмись"!

И вот в ее комфортной московской жизни, в которой все было – и квартира на Екиманке, и Мерседес-кабриолет, и кредитки гоулден виза, по которым без лимита можно было покупать в бутиках Жуковки и Барвихи, и теннис с красивыми голубоглазыми блондинами – где все было, вдруг появился муж, который до этого присутствовал только в поле мнимых чисел. И нужно было теперь бросить эту привычную столичную жизнь в России, ради супружеского долга и ехать в самую далекую даль, до которой тридцать часов лёту и восемь промежуточных посадок в местах с самыми экзотическими названиями – Катманду, Бомбей, Куала-Лумпур, Бангкок, Джакарта…

И вот вопрос!

Если муж существует только там, на уме, то почему супружеский долг перед мнимым виртуальным супругом должен быть реальным?

Супруг был виртуальный, а лишения связанные с супружеским долгом – самые что ни на есть материально-воплощаемые.

Мария Витальевна, слава Богу, не задумывалась над этим.

Она просто определилась на уровне подсознанья.

Надо!

И сделала правильный выбор, потому что дело было не в мнимости виртуального супружества с Макаровым, а в реальности материальных благ, кои от этого супружества происходили.

Муж, может быть, и был виртуальным, но деньги, которые он давал на жизнь, они были в высшей степени реальными.

Потому что всё: и теннисная ракетка за пятьсот долларов, и утренний круассан с финским маслицем, и бензин в баке Мерседеса, на котором Мария Витальевна ехала после завтрака на корт, – все эти реалии московской жизни были оплачены мнимым виртуальным мужем…

И был бы в ее жизни красивый мальчик Иван Борщанский, не будь у нее виртуального мужа?

И были бы в ее жизни те два красивых молдавана, что клеили обои в ее гостиной в квартире на Екиманке?

Не было бы мужниных денег, не было бы и теннисной ракетки, не было бы и денег на ремонт квартиры, не было бы и корта, на котором она познакомилась с Иваном, не было бы и квартиры, и "Мерседеса", и кредиток…

Но что-то бы вообще было вместо этого?

Наверное…

Но это уже была бы другая реальность.

Может, в ней был бы скучный муж-бизнесмен, который приставил бы к Марии Витальевне платного агента – подсматривать за ее любовными связями? А может, в новой реальности была бы бедная жизнь учительницы английского языка, работающей в обычной московской школе, и муж простой инженер? …

Счастье Марии Витальевны было в том, что она никогда не задумывалась, она просто жила.

Жила, доверяясь автопилоту, который был у нее не то в теменной, не то в затылочной части… А может и вовсе не в голове, а ниже? Но был!

Автопилот в ней точно, на все сто процентов присутствовал.

– Люблю я тебя, заразу, – признался ей Макаров, крепко обнимая и по-хозяйски прихватывая, облапливая ее руками во всех сладких мягких местах ее нежного тела.

– Люблю и за это все прощаю.

Мария Витальевна улыбалась и исподлобья бросала на мужа игриво-ласковый взгляд.

Собственно, а что?

Можно и с мужем жить!

Выдержки из дневника участницы риэлити-шоу "Последняя девственница" Красной Шапочки Алка как всегда сидела в позе сфинкса и читала очередную книженцию.

– Что читаешь? – спросила я как можно доброжелательней. – Интересно?

– Нет, это не очень, – Русалочка зевнула, прикрыв рот рукой, и натянула плед на ноги. Все-таки есть в ней определенный шарм, уж точно не как у бестолковой Нежки.

– А что так?

– Да это учебник по латыни. Вот, решила повторить.

– Вау! – я вообще обалдела. – Ты чё, ещё и по-латыни разговаривать учишься?

Алка засмеялась:

– Да ты что? Кто ж на латыни разговаривает? Это мертвый язык. Язык медиков и юристов. А я в медицинском учусь.

– Ах ну да, ну да, точно! – вспомнила я и запнулась. Ну вот о чем будешь с этой ученой дамой говорить?

А она вдруг сама мне комплимент отвесила:

– Знаешь, Шапо, мне нравится, как ты одеваешься.

– Правда?

– Ну да, ты всегда с большим вкусом подбираешь одежду. Это, между прочим, не всем дано.

– Ну как же, надо выглядеть на уровне, – усмехнулась я. – На нас же вся страна смотрит.

– Так уж и вся? – засмеялась Алка и посмотрела на черные зрачки направленных на нас камер.

– Ну, если не вся, то две трети точно. Так что нужно быть на уровне, а не как эта Нежка. В ней ведь что? Только бюст! А так она, если присмотреться, склонна к полноте. Не замечала?

– Нет, – честно призналась Русалочка.

Я решила, что можно приступить к обработке этой умненькой девочки и сразу в лоб спросила:

– Слушай, Алочка, а вот тебе кто больше из наших парней нравится? Я так понимаю, что с Карабасом у вас дружеские отношения, а вот сексуально кто тебя больше привлекает?

И тут Алка вспыхнула, покраснела, уткнулась в свою латынь и тихо, но строго так мне и заявляет:

– Я предпочитаю об этом не распространяться. Тем более перед камерами.

Для меня это было неожиданностью. Я взбесилась даже и закричала: