Сергей Алексеев - Дождь из высоких облаков

Наконец послышались голоса – Илья вскинул бинокль.

Из-за угла вагончика показалась мужская фигура в кожаном плаще, но не успел он еще узнать, кто это, как увидел еще одну – стройную, женскую.

Он сдернул запотевшие очки, прильнул к окулярам.

Это был «Будда»! Хорошо выпивший, неустойчивый. И рядом вилась девица...

Они не спешили, перекликались с кем-то в невидимой машине, махали руками.

Илья бросил бинокль, тяжело пыхтя, вытащил из-под сиденья пистолет, завернутый в бумагу, положил на колени и протер очки салфеткой.

«Будда», поддерживаемый девицей, наконец-то двинулся к подъезду, шагал широко и уверенно – свободная пола плаща развевалась...

Палец попрыгал и наконец нащупал предохранитель. Ствол лег на кромку приспущенного стекла...

Салон еще раз осветило – автомобиль разворачивался...

Мушка плясала, ловила обнаженную голову «Будды» – но мешала девица!

А до подъезда оставалось пять шагов.

Илья перевел дух, дыша в сторону, чтобы не потели очки, и снова прицелился.

Перед ступенями «Будда» чуть шатнулся, и девица ухватила его за талию – голова жертвы на секунду попала в перекрестье прицела... Но спутница уже уверенно вела его по ступеням.

Возле двери он оттолкнул девицу и неверной рукой потянулся к щитку домофона. Широкая и ярко освещенная спина оказалась на мушке. Илья зажмурился и надавил спуск.

Пистолет дернулся, гильза ударилась о лобовое стекло.

Он открыл глаза...

«Будда» лежал на ступенях вниз головой, а девица пыталась его поднять и что-то громко говорила...

В следующий миг перед глазами у Ильи поплыла белая пелена – очки запотели...

И, ослепший, он на мгновение замер, а потом резко вытолкнул пистолет за окно и, запустив двигатель, хотел тронуть машину с места. Но непрогретый мотор заглох.

Он снова покрутил стартер, снял очки и тут понял, что ехать невозможно: все стекла затянуло плотной изморозью, выделялась лишь царапина, оставленная гильзой.

Двигатель все же завелся, однако Илья приоткрыл дверь, осмотрелся и выскочил из машины.

Девица у подъезда капризно ругалась – а так все было тихо.

Он бочком выбрался со стоянки к домам, круто повернулся – и побежал по пустынной и гулкой улице старой Москвы...

Марина вернулась с бутылкой шампанского, веселая, но возмущенная.

– Этот дурак и впрямь ходит у подъезда! Представляешь – с пистолетом!

– Да ты что?

– Показывал – настоящий! Он же чокнутый. Еще убьет кого-нибудь...

– Я его позову! – Надежда метнулась к двери.

– Сиди! Сейчас сам прибежит, с закусками.

– Хоть бы Сердюка черти не принесли.

– Ты ему позвони, – посоветовала Марина, по-хозяйски доставая бокалы. – Скажи что-нибудь ласковое и что у меня сегодня ночуешь.

Надежда набрала номер, поднесла трубку к уху – длинные гудки.

– Странно. Не отвечает...

– Ну что? – Марина подняла хрустальный бокал. – Буду пропивать тебя, подруга. Чтоб ты наконец-то обрела покой. В замужестве!

– Спасибо. – Надежда чокнулась с ней и отставила шампанское. – Танцевать хочу. Я танцевать хочу! Да вот нет... партнера.

– Погоди, сейчас появится!

И будто в ответ ей на лестнице загремела битая посуда. Женщины насторожились.

– Гоша идет! – засмеялась Марина. – Лягушонка в коробчонке едет!

Они высунулись в дверь.

На последних ступенях лестницы стоял смущенный Георгий, а вокруг него на полу был разложен салат и осколки. В руках у него еще оставалось по тарелке и по бутылке – шампанское и водка.

– Уронил, – печально сказал он.

– Это к счастью. – Надежда забрала у него тарелки. – А вот хозяйскую посуду разбил, это плохо. Видишь, какие старинные тарелки?

– Я сейчас уберу!

– Не мужское это дело, – подбодрила его Марина. – Салат жалко, наверное, вкусный был...

Она принесла веник и совок, начала подметать, а Надежда и Георгий вошли в квартиру, поставили ношу на кухонный стол.

– Свершилось чудо! – прошептал он, пользуясь отсутствием Марины. – Я еще не верю!

И сделал попытку взять Надежду за руку – она увернулась, но тоже прошептала:

– Георгий... А правда, у вас есть пистолет?

Он обалдел от ее шепота.

– Есть...

– Дайте посмотреть, – терзала она блаженную душу. – Никогда не держала в руках...

Он выдернул из заднего кармана «макаров», благоговейно вложил в руки.

– Прошу вас, осторожнее. Заряжен...

Надежда взяла пистолет и молча удалилась в спальню.

Помедлив, Георгий посеменил к двери, постучал, но тут вернулась Марина.

– Гош, ты чего это в спальню ломишься? – спросила мимоходом. – Ай-ай-ай, нехорошо... Сейчас будем с тобой пьянствовать!

Надежда появилась из спальни веселая, похлопала в ладоши.

– Собираем на стол и гуляем! Георгий, вы умеете танцевать?

– Танцевать? – не поверил он своему счастью и забыл про пистолет. – Разумеется!

– Но сначала пьем и расслабляемся! Чтоб был кураж!

Закуски и вино перетащили на сервировочный столик, включили музыкальный центр – загремели танцевальные ритмы.

Расселись вокруг. Командовала Марина.

– Праздник продолжается! – подала всем бокалы. – С новосельем тебя, Гоша!

Они выпили – Надежда отставила бокал.

– Что же вы не пьете? – Георгий это заметил, попытался пошутить. – За нового соседа. Снизу.

– Она не пьет, – поспешила Марина. – Принципиально.

– Интересно! – усомнился тот. – Работала на телевидении и не пьет? Надя? Это правда?

– Правда. – Надежда взяла сотовый и набрала номер.

– А как же кураж?

– Будет, – пообещала она, слушая длинные гудки – не отвечали.

– Тогда я приглашаю вас! – Георгий вскочил и мотнул головой. – Прошу!

– Сначала потанцуйте с Мариной. – Надежда отключила связь. – А я посмотрю, умеете ли вы... – И добавила уже подруге: – Тамара почему-то вне зоны, а домашний не отвечает.

– Куда-нибудь уехала, – отозвалась та.

– Это плохо, если уехала...

Георгий беспомощно огляделся, но Марина проворно налила ему водки.

– Сейчас выпьем и пойдем, – обволакивающим голосом мурлыкнула она. – Лет пятнадцать с плеч долой, в омут танца с головой... За нашу Надежду, Георгий!

Он хватил полбокала водки, хотел что-то сказать, но Марина вывела его на середину комнаты, откровенно завиляла бедрами.

– Гоша, не отвлекайся! С дамой танцуешь. Смотри мне в глаза...

Надежда снова набрала номер – те же длинные гудки...

Илья бежал по узким улицам. Спохватывался, переходил на скорый шаг, но постепенно набирал темп и снова бежал, часто сворачивая за углы.

В его кармане звонил телефон, но говорить не было времени.

Наконец немного успокоился, пошел пешком. Редкие прохожие вроде бы не обращали внимания. И только тревожно мигали желтым ночные светофоры.

Вырвавшись из лабиринтов, он оказался на Садовом кольце. Огляделся.