Геннадий Прашкевич - Человек Чубайса

– С психиатром?

– Дельная мысль, – кивнула Нюрка, – но это со временем. А сейчас такое время, что минуты терять нельзя, и заниматься стоит только перспективным делом. Ну, заработаешь ты на своем пиве, – черт возьми, далось ей это пиво! – так это же весь твой потолок. Тебе тут некуда подниматься. Да и никакой это не бизнес. Это просто так, мелочевка для шашлычников. Настоящие бизнесмены нынче работают с муниципалитетом, с бюджетом. Вот видел Трубу? – она, конечно, имела в виду хозяина клюквенного «мерса». – Бери пример с Трубы. Он умеет дружить с администрацией. У них огромные заказы. Сам знаешь, чиновников никто не смеет называть бандитами, хотя воруют они не мало. Умеют заколачивать бабки, – заметила Нюрка с одобрением. – А ты – все равно бандит. Что бы ты здесь ни делал, так бандитом и останешься. При этом мелким бандитом. Ну, вот что это за офис? – окончательно возмутилась она. – Даже нет душа! – И повторила: – Хочешь, я сведу тебя с одним человеком?

Я злился, но не обрывал ее. Просто пожал плечами.

– Добросишь до «Зеленой пирамиды»?

– Это казино?

Она рассмеялась:

– Бывшую партшколу знаешь?

Я кивнул.

– В «Зеленой пирамиде» у меня выставка.

– А что ты там выставляешь?

– Поедем – увидишь.

Выставляла Нюрка картинки.

Я в этом деле ничего не понимаю.

Например, лежала зеленая толстая баба на полянке, типа удавленница, а над бабой сидели на ветке толстые зеленые птицы. Ничего такого на свете не бывает, поэтому это называется искусство. Конкретно. Сам художественный подвал («Зеленая пирамида») оказался низкий, потолки взяты под деревянную решетку, а людей много. Стены увешаны картинами, а на столике у стены стояли бесчисленные стеклянные стаканчики с водкой и прозрачное шампанское в фужерах. Многие курили, от этого зеленая баба на полянке показалась мне еще более страшной.

Привыкнув, я разглядел еще вавилонскую башню, тоже зеленую.

«Ты светлых красок не можешь купить?» – спросил я.

«Тебе не нравится?»

«Ну, абсолютно», – сказал я.

«Тундра».

Нас плотно прижали друг к другу и на мгновение я вспыхнул.

Не пытаясь оттолкнуть меня, Нюрка оглянулась на группу деловых мужчин, стоявших перед зеленой бабой. «Они все из мэрии, – негромко шепнула Нюрка, хотя нас никто не мог услышать, так шумно было в подвале. – Слушай и помалкивай. Сейчас я пойду к этим людям, я их знаю. Хорошо знаю, – зачем-то добавила она. – Тебе ни с кем говорить не надо, ты еще не умеешь говорить с такими людьми, нужный человек сам тобой заинтересуется, если, конечно, заинтересуется, и подойдет к тебе. Это я гарантирую. – Наверное, ничто не могло устоять перед ее напором. К тому же, она относилась к людям, которые любую проблему решают сразу, ни на миг не откладывая. – Видишь человека в замшевой куртке?… Он глава районной администрации, как раз сейчас у него сынок в запое, – бесцеремонно объяснила Нюрка. – Если возьмешь в будущее дело сынка, Иваныч-старший все для тебя сделает».

«Я не нарколог».

«А этого и не надо. Просто возьми сынка в дело, держи ублюдка при себе, не давай воли. И по морде, по морде всякий раз, когда он потянется за бутылкой. Тебе все простят».

«Что ты имеешь в виду?»

«Ну, неважно…»

«Этот Иваныч-старший, наверное, твой любовник?» – догадался я.

Нюрка сухо взглянула на меня: «Был». И немедленно изменила планы: сама подтащила меня к замшевому. Похоже, она выбрала удобный момент. «Картинки нравятся?» – спросил Иваныч-старший, сразу переходя на ты. «Нисколько, – обозлился я. – Разве это птицы? Под такими любая ветка обломится!»

Иваныча-старшего это позабавило.

«Я тебя знаю», – сказал он и мне сразу захотелось уйти.

Но Иваныч-старший объяснил:

«Это ведь ты в свое время возглавлял стройотряд Водного?»

«Ну, было».

«Я запомнил тебя. Я в то время курировал стройку. От горкома. До сих пор помню, как вам срезали заработки. Уж слишком много вы тогда работы закрыли за два месяца. Помнишь? Неправильный подход по тем временам».

И спросил:

«Работать не разучился?»

«Вроде бы нет».

«Хочешь опять попробовать?»

«Это как?»

«Да все так же, – засмеялся он. – Водоснабжение, канализация, тепловые сети. Работы много. Потянешь?»

«А условия?»

«Ну, самые льготные. Других таких нигде не найдешь. Организуй предприятие, технику получишь, заказами завалю. Есть, правда, одно но…»

«Ну?»

Если бы он соврал, я бы не стал слушать.

Но в глазах Иваныча-старшего (было ему под пятьдесят) что-то неуловимо дрогнуло. Что-то такое, чего я чисто определить не мог. Он честно сказал:

«Рядом с тобой будет постоянно находиться мой сынок. Такое дело, он у меня в разнос пошел. Никакого сладу. Надо попридержать».

«А я смогу?»

«Не знаю, – ответил Иваныч-старший. – Попробуй. Нюрка говорит, сможешь. Да и сынок при тебе будет находиться не просто так, – усмехнулся он. – Алкаш, конечно, но будет присматривать за тобой. Сам понимаешь, должен я знать, как ты используешь значительные суммы».

«Правильный подход», – согласился я.

«Ну, вот и будешь держать сынка при себе. Церемониться с ним не надо. Позже я подробнее тебе объясню. Я Нюрке верю, – подчеркнул Иваныч-старший с каким-то тайным значением. – Людей она понимает».

И спросил:

«Лады?»

«Где встречаемся?»

«А завтра и приходи в администрацию».

И отвернувшись, Иваныч-старший взял со столика фужер и отправился в самый дальний и дымный угол, сразу забыв обо мне. Я видел, как Нюрка протолкалась к нему и жарко зашептала что-то на ухо.

Он засмеялся.

Я решил, что они говорят обо мне и незаметно двинулся к выходу.

Начав с бара «Восток», я объехал с десяток ночных заведений и везде натыкался на ухмылку: «Иваныч? Конечно, был». Произносилось это с явным облегчением. И бармен Жора из «Рыб» нехорошо ухмыльнулся: «Был, конечно».

«Хороший?»

«На подогреве».

«Куда мог отправиться?»

«А я знаю? Да куда угодно».

«Ну, что значит, куда угодно?»

«Он баб у нас прихватил. Очень неоднозначных. Светочку и Розочку. Видел, наверное? Эти раскрутят его по настоящему».

«А территория?»

«Ну, какая у Иваныча территория? Не к отцу же ехать, – ухмыльнулся Жора, с любопытством присматриваясь ко мне. Наверное, хотел спросить, как я связался с таким придурком, но в „Рыбах“ умеют придерживать любопытство. Он только поправил галстук, идеально подходивший к серебристо-серому костюму и посоветовал: – Оставь Иваныча, пускай заливает глотку».

«Загнётся».

«А тебе жалко? – Жора таинственно поманил меня пальцем и когда я пригнулся, так же таинственно выдал: – „Ну, сколько нам лет?“ Это, значит, доктор спрашивает. У мальчика. А мальчик отвечает: „Осенью пять стукнет“. – „Ну, какие мы оптимисты!“