Геннадий Прашкевич - Пожить в тени баобабов

– Никакие гробы вскрывать я не собираюсь, – отрезал капитан. – Этим займутся спецслужбы. И очень скоро займутся. Я, собственно, потому и спустился к вам. Чтобы вы знали.

– Спасибо. – Николай Петрович энергично кивнул. – Надеюсь, за это время вы навели справки не только о зайце?

Капитан, наконец, улыбнулся.

Сухо, но улыбнулся.

– Разумеется, Николай Петрович. Потому я к вам и заглянул. Мы, Николай Петрович, рассчитываем на вашу помощь.

– К вашим услугам.

– Шифрограммой нам сообщили: этот заяц, зачинщик драки, приведшей к смертельным исходам, не кто иной, как некий Кудимов, объявленный в розыске. Пара убийств, подозрения в разбое. Он из бывших спортсменов. Вполне возможно, что пытался бежать в Германию, но не смог сойти в Киле с парома. У нас, знаете ли, контроль.

– Где он сейчас?

– Кудимов?

– Ну да. Заяц этот.

– В госпитале.

– Не сбежит?

– Мы к нему подсадили медбрата. Хороший, крепкий медбрат.

– А как мои люди?

– Один мертв. Другой… Хорошо, если дотянет до Питера…

Капитан встал:

– В Санкт-Петербурге попрошу вас не торопиться. Предстоит выполнить некоторые формальности.

Николай Петрович кивнул.

– Конечно.

Проводив капитана, он сделал еще глоток.

Вроде выпито немного, а голова кружится. Отчего бы это? Гена мертв?… Наплевать. Все равно собирался менять команду… Дима при смерти?… Так это только дай бог, чтобы не протянул долго… А вот «зайцу», точнее, тупому быку Кудимову… Быку опять повезло… Везунчик… Не пристрелили его в гостинице, не сожгли в печи в крематории, не зарезали на борту парома…

Впрочем, вздохнул Николай Петрович, все это уже не имеет значения. В Питере Кудимова все равно возьмут. Возьмут без шума и надежно.

Николай Петрович усмехнулся, вспомнив слова капитана.

«Спецслужбы займутся…»

Вот именно, спецслужбы и займутся. И очень хорошо, что этим займутся именно спецслужбы. У сотрудников наших спецслужб хороший навык работы с быками.

А капитан…

Николай Петрович презрительно фыркнул.

«Потому и спустился к вам…»

Попробовал бы ты не спуститься к нам!

Пыжился, льдом дышал, показывал форму, гусь!.. «Справки навел…» Уж думаю, тебе подсказали, где их искать и как ими воспользоваться… Дали, наверное, понять, на кого ты, гусь, наводишь справки…

Типичный исполнитель, вздохнул Николай Петрович. Тупой исполнитель. Ни на грош личной инициативы…

Вот! Вот! – вздохнул. Именно так. Ни на грош личной инициативы. В августе, например, тоже не нашлось людей, которые не побоялись бы взять на себя инициативу. Потому и оттанцевали «Лебединое озеро» за три дня. Кругом одни исполнители. Отучили людей думать. Возникла нестандартная ситуация, все сразу летит к чертям.

Он усмехнулся, вспомнив сухой тон капитана.

«Контрабанда…»

Знал бы ты, голубчик, что мы возим… Только тебе ведь не дадут заглянуть в гроб…

И затосковал.

Домой! Домой! Отдохнуть малость. И не малость, а хорошенько отдохнуть. А быка сраного сразу в тот же день – в какой-нибудь мордовский лагерь. А то под Иркутск. Как можно подальше. Пусть рассказывает на ночь сказки бывалым зекам. Про гроб, про контрабанду. Для убедительности можно подарить быку маску и халат с драконами.

Но прокол…

Николай Петрович покачал головой.

В Питере явный прокол… А это значит, что бродит где-то по Питеру обозленный Игорек. Игорька специально придется отлавливать…

Но как?! Как мог уйти Игорек от Виктора Сергеевича?

И бык с ним…

Может, за Кудимовым кто-то стоит?

Да нет, вряд ли… Не похоже… Типичный дилетант. Видно по почерку… Но удачлив. Удачлив, скотина!

– Сонечка, – сказал Николай Петрович недовольно, когда в дверь постучали. – Сонечка, я же тебя просил, загляни попозже. Правда, загляни через полчасика, я отдохнуть хочу.

И открыл дверь.

И отступил в страхе:

– Ты!?

– А ты кого ждал?

– Да у меня… Ко мне много народу ходит… – в мертвом страхе отступая к дивану, выдавил из себя Николай Петрович. – Ты сюда зря пришел… У меня здесь разные люди бывают… Ко мне и сейчас должны придти…

Коротким толчком отбросив Николая Петровича на диван, Валентин неторопливо запер дверь и, прихрамывая, подошел к столу. Он был только в тапочках и в кожаной куртке. Под курткой виднелись цветные трусы. Только куртку, видимо, и успел прихватить, убегая из госпиталя.

– Чистые штаны у тебя найдутся?

– Не налезут на тебя мои штаны, Валентин Борисыч.

Валентин не поверил:

– Странно. У тебя вроде задница не маленькая.

Рука Николая Петровича медленно ползла под подушку.

Коротким ударом, нанесенным в считанные доли секунды, Валентин сбросил Николая Петровича с дивана.

– Макарова носишь?

Покрутил пистолет в руке:

– Зарегистрирован?

– А как же, Валентин Борисыч. У нас все по закону, – Николай Петрович смотрел на Валентина с нескрываемым ужасом. – Ты, надеюсь, не собираешься стрелять в каюте?

– Пока нет.

Сорвав с вешалки серые, хорошо отглаженные брюки Николая Петровича, Валентин натянул их на себя, морщась от боли в простреленном бедре. Брюки налезли. Пистолет Валентин сунул в карман.

– Мне тоже одеться, Валентин Борисыч?

– Зачем? В халате ты лучше смотришься.

И кивнул в сторону телефона:

– Бери трубку и звони капитану. Говори только то, что я тебе выдам. Для начала скажи капитану, что ты взят в заложники. Будешь умничкой, попробуем договориться без крови.

Путь на грузовую палубу им обеспечили.

Паром жил обычной жизнью.

Никто из пассажиров ни о чем не догадывался, никому из пассажиров в голову не приходило, что параллельно совершенно обычной, даже рутинной судовой жизни на пароме может протекать еще одна, совершенно не похожая на внешнюю. Естественно, никто из пассажиров и не увидел странную пару, медлительно проследовавшую чуть ли не в обнимку друг с другом на грузовую палубу и устроившуюся у загруженного микроавтобуса, откуда хорошо просматривались все подходы к «мерсу».

– Входы на грузовую палубу перекрыть, – приказал Валентин старшему помощнику капитана, взявшему на себя роль посредника. – Сами оставайтесь возле «Икаруса». К нам без предупреждения не приближаться и никаких действий, не ставя меня в известность, не предпринимать.

Морща густые брови, старший помощник остановился возле «Икаруса». Своих чувств он не скрывал: разглядывал Валентина с брезгливостью, впрочем, и с интересом. Наверное, впервые видел настоящего террориста, захватившего настоящего заложника.

– На грузовую палубу никого не впускать, – добавил Валентин, – пока я сам не прикажу этого.

Ствол пистолета Валентин прижал к напряженному горлу Николая Петровича, тяжело прижавшегося к чернильно черному борту «мерседеса».