Геннадий Прашкевич - Русская мечта

«Про телегу!» – громко отвечали крестьянские дети.

«Про какую еще телегу?» – недоумевал учитель, потирая вспотевший лоб.

«Ну, про телегу жизни. Там, где лирический герой. Ну, это… Он там матом ругается».

«А! – вспоминал Ксаверий Петрович. – Наверное, без меня Колотовкин занимался с вами?»

«Он! Он!»

И действительно. Везде успевал Колотовкин.

«В Греции, например, – пытался расшевелить Виталий директора школы Калестинова, – все есть. Я знаю в Томске массажистку, ей один больной говорил. Давайте создадим в селе постоянно действующий стройотряд. На нужды школы. Заключим пару договоров, отремонтируем классы. А останутся деньги – всем селом отправимся в Грецию».

«Как это всем селом? – дивился директор. – Это же восемьсот дворов!»

«Ну, мы возьмем только тех, кто работает на отлично».

«Скотник Вешкин работает на отлично, – осторожничал директор. – Его тоже возьмем с собой? Он Грецию там пропьет».

«Ну не возьмем Вешкина».

«Но он работает хорошо».

«Как же такое решить?» – заходил в тупик Виталий.

«А вот сиди и не прыгай».

Из Благушино до обитаемых мест добраться можно было только Рекой.

Правда, подобием заболоченного проселка иногда пользовался Гоша Горин – местный почтальон. На колесном тракторе «Кировец» он умудрялся проезжать прямо в районный центр. При этом страшно гордился, что ни разу не проделал указанный путь без аварии. Его знакомую Ляльку, совхозную кладовщицу, при первой встрече надсмеявшуюся над невеликим ростом учителя Колотовкина, Виталий в конце концов покорил прямотой. Мол, рост – это ерунда. В постели, мол, все одного роста. Вычитал красивую фразу в книжке, а получил по морде. Но уговорил, уговорил однажды Ляльку зайти к нему попить чаю. Лялька согласилась, но при этом все как бы не понимала происходящего, все спрашивала: да зачем? Что за чай-то? Но село небольшое. Порядочной девушке, кроме как замуж, выйти некуда. Вот Виталий и уговаривал. Лялька под его руками все млела и таяла, а все равно как бы не понимала, к чему чай-то? Да что за чай? Ужас как сильно Лялька походила на учительницу географии Светлану Константиновну, давно уехавшую из Благушино. У Виталия сердце замирало, когда Лялька крутила кругленьким задом – вылитая географичка. Бодро и бессмысленно повторял, подталкивая девку к пропасти: «А вот попьем чаю-то!» Так дрейфовали по ночной улице к затаившемуся темному домику, страшному, как волчья пасть. Напротив дежурного аптечного пункта (несмываемая гордость села, поставленная речным управлением) Виталий посчитал, что Лялька так упирается исключительно из-за известной девичьей боязни. Поэтому шепнул ободряюще:

«Ну вон мой домик. Иди. Там сейчас никого нет».

«А ты куда?» – испугалась Лялька.

«В аптечный пункт».

«Зачем?»

«К чаю возьму чего-нибудь».

Опять схлопотал по морде.

А еще снились Виталию странные сны.

Например, снилось много денег. Дождь накрапывает, серые кочкарники, марь, комары, на душе сумеречно, а на дороге – мешок. И видно, что набит большими деньгами. Просыпался – сердце стучит, чем-то неведомым дышит из тьмы, на душе смутно. Вот где заработаешь столько денег? Кто может столько потерять? И куда ухлопать такую прорву? Механизировать ферму? Построить новую баню? Приобрести учебные пособия, расширить библиотеку, пригласить с лекцией космонавта Гречко?

Вставал, распахивал окно.

Врывалось в комнату невнятное бормотание лягушек, некая птица испуганно вскрикивала, будто это она с той стороны распахнула окно и внезапно увидела перед собой учителя ботаники и географии Виталия Ивановича Колотовкина.

А над миром, над тысячеверстными болотами, над непроходимой тайгой, над разбросанными по берегам реки беспросветными сибирскими деревушками – звезды, звезды… Тысячи звезд… Подмигивают…

День конца света начался с оглушительной духоты.

Первой на школьный двор примчалась Эллочка Шишкина (шестой класс), за ней лениво приплелся сын благушинского кузнеца – Кешка Власов (пятый класс), ленивый, черный. Дружной ватагой подтянулись молодые Вешкины – Ленька, Герка и Люська (соответственно пятый, шестой, седьмой классы). Явилась Люськина одноклассница Катька Яковлева. Озабоченно пробасила:

«Здравствуйте».

Кешка удивился:

«Чего такой голос?»

«Зеленую черемуху ела».

«От этого не голос садится».

«И это тоже», – загадочно согласилась Катька и исчезла.

Зато появились шумные близнецы Васеневы – Ванька да Игорек (оба – шестой класс), оба ладные и крепкие. Игорек сразу закричал:

«Элка, дура, разгадай загадку!»

«Да ну эти твои загадки, – отмахнулась Элка. – В каждой все жопа да жопа, ничего путного!»

«Да ты чё? – обрадовался Игорек. – Никаких жоп!»

«Ну, давай. Чего там?» – нехотя согласилась Элка.

«Маленькое, зелененькое. Прыг да скок, прыг да скок. Что это?»

Элка подозрительно нахмурилась:

«Жопа, что ли?»

«Ну, ты совсем!» – не выдержал Игорек. Было видно, что Элка ему страшно нравится.

Элка нахмурилась еще подозрительнее:

«А если не жопа, то чего все прыг да скок?»

– Отставить! – ласково приказал Виталий. – В русском языке, Шишкина, есть много других хороших слов, не обязательно пользоваться только одним. Я вас собрал не просто так. Я вас собрал по делу. Сегодня ставим смелый научный эксперимент, а то уж сильно какое-то дохлое получается у нас место.

Он не преувеличивал. В Рядновке (а уж она совсем затерялась в болотах) громом разбило сосну, так на голом стволе явственно обозначился профиль Иисуса Христа. Конечно, парторг Калестинов объяснил людям, что вовсе это профиль не Христа, а профиль скотника Гриши Зазебаева, но ведь все равно как бы чудо.

А вот опять не в Благушино.

Устроились на завалинке.

Из открытых дверей школы несло масляной краской.

Из тех же дверей доносился хриплый голос: «Когда обои клеишь, главное, чтобы пузырей не было. Вот взяли мы как-то с Колькой два пузыря». Береза перед калиткой, промытая недавним дождичком, светилась пронзительной зеленью. Так же пронзительно зеленела трава. Близнецы Игорек и Ванька в шароварах и без рубашек пристроились на березовых чурбаках. Комары близнецов почему-то не трогали, в основном крутились над Элкой. Мать у нее работала бухгалтером, поэтому летом Элка носила настоящую городскую панамку и тонкую кофточку, чем выгодно отличалась от других босоногих дур. Элкин отец лет шесть назад вышел из дому за пивом и не вернулся. Говорили, что стал человеком, плавает в дальних краях на больших кораблях. Но кто знает? Элка, например, не знала. Но понимала близнецов Васеневых. Они жили без родителей, только с бабкой, и не было в их жизни никакой радости. В виде протеста они даже поджигали избу. К счастью, Виталий увидел дым. «Ох, убьете бабку!» Братаны хмуро кивнули: интересная мысль.