Андрей Ларченко-Солонин - Инок

Лезвие ножа полосонуло по куртке, разрезав её и слегка задев кожу. Из раны вниз по телу стекала тоненькая струйка крови. Но боли не было. Он лишь молил Бога о том, чтобы хватило сил. Ведь вместе с кровью из тела постепенно уходила жизнь.

Нападавшие, в свою очередь, тоже казались несколько обескураженными. Они явно не ожидали такого поворота событий. Развернувшись, бандиты пошли цепью в обратную сторону.

– Чертовщина какая-то. Он словно рысь прыгает. Я его ножом, а ему хоть бы что. В натуре оборотень. Куда мог деться-то? Сматываться надо, не то не жить нам.

– Заткнись, придурок! Иди, если хочешь. Но тогда тебе уж точно долго не прожить, по крайней мере, на этом свете. Ты поверь мне на слово.

– Должен быть вон за тем клёном, айда туда.

Но они вновь ошиблись. Встав за дерево, Серёга немного присел и сразу же бесшумно как кошка, перескочил метра на два в сторону, спрятавшись за корявой липой, которая могла бы стать ему надёжным укрытием. Но прятаться на этот раз человек вовсе не собирался.

– Чёрт побери, его здесь нет. Как сквозь землю провалился.

Бандиты остановились в нерешительности. Этого оказалось вполне достаточно.

Сделав резкий выпад, ударил локтем с разворота стоящего к нему спиной, где-то в районе шейного отдела позвоночника. Кость хрустнула, и несчастный с криком упал на землю. Двигаться он уже не мог, да и вряд ли вообще когда-нибудь сможет. После этого набросились сразу двое. Тот, что был справа, оказался чуть проворнее. Он уже замахнулся своим ножом над жертвой, но ударить так и не успел. Кисть вместе с зажатым в ней оружием как-то неестественно изогнулась в обратную сторону.

Нападавший не успел произнести ни звука, а лишь слегка приоткрыл рот и затих навеки. Прижав его к себе, Сергей укрылся от второго воина человеком, словно живым щитом. Не успев вовремя сообразить, что произошло, тот ударил своего же товарища, угодив прямо в сердце.

Первым вытащив нож из обмякшего тела, сразу воткнул его в шею вытаращившему до удивления глаза убийце. Люди упали. Быстро достав острые, словно бритва, кинжалы из уже мёртвых тел, бросил оба сразу. В живых оставалось ещё четверо.

А человек в белом бондано со странными символами чёрного цвета вновь застыл на месте. Он лишь исподлобья, не моргая, смотрел на них взглядом, в котором не было даже намёка на нерешительность или страх. Люди стояли вплотную друг к другу.

Те, что совсем ещё недавно считали себя центром вселенной, сейчас трястись в буквальном смысле этого слова, словно дворовые собачонки. От былого героизма и самоуверенности не осталось и следа.

«Когда душу целиком поглотил ужас, нельзя сражаться, а тем более побеждать. Сейчас, наверно бросятся все сразу. Прикончить их не составит труда. Ведь эти люди одержимы лишь страхом и ненавистью, они ничего не видят дальше собственного носа».

Пожалуй, именно так всё и произошло. Кинулись в бой, словно стая голодных и обезумевших псов. Спокойно стоявший перед ними человек лишь немного отклонился в сторону, и тот, что бежал первым, сделав последний прыжок, с криком: «Умри, собака!», – пролетел мимо. А потом, словно мешок с дерьмом, грохнулся на землю. Руку второго с уже занесённым ножом Серёга успел перехватить, а затем отточенным до автоматизма движением завёл за спину в вытянутом положении. Когда нападавший почти упёрся лицом в землю, резко ударил тыльной стороной ладони по локтевому суставу. Кость хрустнула. Рука согнулась в обратную сторону. Боец дико заорал и выпустил своё оружие. Ещё двое отлетели, получив ногой в пах.

Когда враги вновь поднялись на ноги, они уже отнюдь не горели желанием вновь вступать в схватку и, дико крича: «Спасите! Оборотень!», – в ужасе кинулись бежать в разные стороны.

«Что же, бегите, бегите. Поскорее расскажите своему хозяину, что здесь произошло. Пусть порадуется. Да возвращайтесь поскорее с подкреплением».

«Что скажет он мне сейчас? Кто придёт на сей раз, менты или бандиты? Что же, не буду гадать. Тем более, что конец у этой истории, скорее всего, будет один и тот же».

Ждать пришлось недолго. К месту недавней схватки шёл человек. Шорох листвы и треск сломанных веток издалека слышны в мёртвой тишине поистине глухой ночи.

В холодном сиянии лунного света силуэт подошедшего виднелся довольно отчётливо. Он небрежно поставил ногу на один из трупов и заговорил, а вернее, закричал, так как ближе подходить, наверное, попросту боялся:

– Эй, ты. Ты слышишь меня? Я знаю, ты победил. Никто тебя убивать не станет. Сдайся властям, и мы отпустим твою жену и ребёнка. Там, на дороге, стоит милицейский УАЗик.

Вадим оказался умнее, чем можно было предположить. Он сумел справиться с эмоциями. Поняв, что одолеть этого человека в честном поединке не смажет никогда, даже собрав всю свою гвардию, изворотливый выродок решил больше не губить попусту своих людей, тем более что многие из них были преданы ему до мозга и костей.

«Для достижения цели лучше воспользоваться чужими руками. Более организованными, многочисленными и менее ему близкими силами правопорядка».

– Послушай, ты, придурок! Прикрой-ка ты лучше свою пасть да перестань орать как недорезанный.

Последнее замечание, незнакомцу явно не понравилось.

– После всего того, что здесь произошло, я охотно верю, что вы сразу меня полюбили и передумали убивать. В милицию я сдамся только после того, как моя семья будет в безопасности. А тем прихвостням, что сейчас сидят в УАЗике на дороге и ждут момента, чтобы со мной разделаться, скажи, пусть уезжают. Я сам приду к прокурору. Но если, не дай Бог, с близкими мне людьми что-нибудь случится, если хоть один волосок упадёт с их головы, я сделаю то, что обещал твоему шефу по телефону, а возможно, даже чуть больше. Как ты понимаешь, мне терять нечего. Исполнить задуманное смогу, и в этом вы, наверно успели убедиться. Иди и передай всё, как я сказал.

Человек ушёл, а Серёга так и остался сидеть на прежнем месте.

«Пора уходить и мне. Через полчаса здесь будет вся милиция города. Они ни за что не поверят, что всё это сделал один человек. Будут требовать, чтобы раскаялся, назвал сообщников, написал чистосердечное признание. Знаю я их методы. Убийство с особой жестокостью. Смертную казнь отменили. Значит, пожизненное, и это в лучшем случае. А в худшем? А в худшем Вадим просто-напросто купит ментов, которые подсадят в камеру своего человека. А ночью, когда все будут, ничего не подозревая, крепко спать, он перережет мне горло.

На этом печальная история, скорее всего, закончится. Хотя, наверно, вряд ли всё так просто. Я сумею постоять за себя. Но ведь могут пристрелить и при попытке к бегству. Скажут, что совершил нападение на часового с целью захвата оружия и был убит на месте. Да мало ли что можно придумать.