Владимир Царицын - Касатка и Кит

И добавил: - Своим компаньонам из Норвегии. - Он вдруг увидел, что

Анфиса согласно кивнула, словно была в курсе его бизнеса и все знала о его компаньонах.

- Так отправь с компьютера моих пацанов, - предложил Женька. - У нас этот, как его? Интернет тоже имеется.

Латышев отрицательно покачал головой.

- Я пойду.

- Ну раз решил… А вот что! - вдруг обрадовался Женька неожиданно и вместе с тем закономерно появившейся мысли, - мы все тебя проводим.

- Да тут же недалеко, - подмигнул Никита, памятуя о Женькином недавнем бормотании.

- Все равно проводим. Заодно прогуляемся. А то погуляем, а ты возьмешь, да передумаешь своим норвежским корешам по компьютеру письма слать.

На улицах Полынограда царили шум и веселье. Казалось, из своих уютных теплых квартир в снег и мороз высыпали все жители поголовно.

Нет, конечно, людей было меньше, чем в разгар дня, но, темнота, своровавшая у города и у мира часть пространства, создавала иллюзию запруженности улиц и дворов. Все вокруг визжало, бабахало и взрывалось, в сугробы сыпались искры бенгальских и прочих огней, в черное звездное небо одна за другой уходили ракеты. Они уходили с визгом и взрывались там, в вышине, освещая крыши домов, шапки снега на козырьках и карнизах, счастливые, радостные лица людей на Земле.

Каждый взвизг и взрыв петарды сопровождался дружными криками: "Ура!

С Новым годом! Ура-а-а!"

Супруги Лещевы с Анфисой довели Никиту до самого крыльца его подъезда. Женька крепко пожал другу на прощание руку, долго тряс ее и настаивал на обязательной скорой встрече в новом году, только обязательно еще до рождества. А с рождеством определимся, сказал он.

Определимся, пообещал Никита. Потом Женька полез обниматься. Он был немного пьяненький; опьянел как-то вдруг и сразу. Пока шли до

Латышевского подъезда, Женька постоянно прикладывался к прихваченной им из дома плоской бутылочке коньяка. Предлагал Никите, но тот отказывался; что-то сегодня ему вообще пить не хотелось. А Женьке видать хотелось, вот он и набрался. А когда высвободил Никиту из своих объятий, его куда-то резко повело в сторону, и Наталья, как верная и добрая супруга кинулась за ним и, цепко ухватив за шкирку, удержала нетрезвого мужа на ногах.

- Ну ладно, Никита, - повернулась она к Латышеву, - поведу моего

"рыбака" баиньки. Дойти бы…

- А что? Я нормальный, - пьяно возразил Женька.

- Нормальный, нормальный, - ворчливо согласилась Наталья, - как всегда нормальный. Пошли уже! Смотри, только не падай, держись на ногах. - И, повернувшись к Никите, бросила ему на прощанье: - А ты давай, действительно, приходи к нам. Не теряйся, хорошо?

- Хорошо, не потеряюсь, - пообещал Никита.

- Жалко… - Наталья посмотрела на него, на Анфису, махнула рукой: - Жалко у пчелки. - И повела Женьку домой, крепко взяв его под руку.

Анфиса стояла рядом с Латышевым и грустно на него смотрела.

- А ведь ты ее знаешь… - сказала она тихо.

Никита тоже посмотрел на Анфису и промолчал. Не стал спрашивать:

"кого ее?". И так было понятно.

- И любишь. Вижу, любишь. Конечно…, ее невозможно не любить.

Повернувшись, Анфиса побежала догонять Лещевых. Наталья крепко и надежно фиксировала мужа, но он и сам практически не шатался. Втроем они исчезли за углом.

За спиной Никиты громко рванула петарда, но он даже не вздрогнул.

А может, не услышал. Он улыбался и о чем-то думал. Он что-то решил для себя, на что-то решился.

Светлана проснулась. На часах было десять. Десять утра. Еще рано, можно спать, да спать. Легли-то в седьмом часу.

Но что-то заставило ее проснуться. Что? Ведь так хорошо спалось, сон какой-то приятный смотрела. Он закончился? Сон? Она не помнила.

Проснулась и тут же забыла свой сон. Осталось только что-то теплое в груди. И поняла, сон был приятным. И не важно, что она не помнит, о чем он…

…Вчера все-таки пришлось идти в гости. Кабиров, гад, уговорил.

Приехал часов в девять вечера и с порога заявил:

- Светка! Если вы с Егором быстренько-быстренько соберетесь и поедете прямо сейчас со мной, то я на вас не обижусь совершенно!

- А если не очень быстренько?

- Ничего, я подожду. Времени у нас еще целых три часа. Правда на одну только дорогу не меньше получаса уйдет, пробки откуда-то взялись. И это перед самым Новым годом! Но ничего. Успеем.

- А если я отклоню твое предложение?

- Ты станешь моим лютым врагом на всю жизнь и вынуждена будешь уволиться. Вместе работать мы не сможем. Ни за что! И ни при каких обстоятельствах.

- Кабиров! - наигранно возмутилась Светлана. - А ты ничего не путаешь?

- В смысле?

- Кому из нас двоих увольняться придется.

- А, ну, да. Перепутал маненько… Ну, не обессудь. Голова кругом. Не мудрено и перепутать. Я ж практически с работы за тобой, то есть за вами с Егором заехал. Весь предпраздничный день как белка в колесе крутился… Так что, собираетесь?

- Я вообще-то…, - начала Светлана.

Она вдруг засомневалась, правильно ли решила, что никуда не пойдет, ни в какие гости, что они с Егором будут сидеть дома и смотреть телевизор. Она будет пить шампанское, а Егор что-то безалкогольное. Веселенький будет Новый год, нечего не скажешь.

Но…, она так решила. И за себя и за мужа. Решила и все. Она привыкла решать в одиночку. Всегда решала сама, никогда не пряталась за чужой спиной, а уж за спиной Егора тем более. И никогда ее не мучили сомнения по поводу правильности принятого решения. Ну…, почти никогда. Редко. И теперь, видимо, был тот самый редкий случай.

А может, лучше, вдруг подумала она, встретить Новый год в шумной, но в приятной и веселой компании, чем сидеть вдвоем? Два чужих человека в пустой холодной квартире, молчаливых и молчащих…

- Свет, а может, примем Серегино приглашение?.. Привет, Серега! -

В дверях, за спиной Светланы появился Егор. Она обернулась и смерила мужа критическим взглядом. Одет как всегда по-домашнему, выглядит каким-то помятым, не выспавшимся что ли. И выбрит плохо. Впрочем,

Кабировы Егора всяким видали. Большей частью вообще небритым и в довесок пьяным.

- Хорошо. Переодевайся. И побриться не забудь.

- Да я вроде…, - Егор с жестким шелестом провел рукой по щеке.

- Хорошо. Я мигом.

У Кабировых была полная квартира людей. Благо квадратные метры позволяли. Совсем недавно Сергей приобрел новую четырехкомнатную квартиру в доме, стоящем практически по соседству с тем, в котором

Светлана купила однокомнатную своему Павлику. Но Кабировский дом был круче. Кроме Сереги, его супруги Кати и долговязого шестнадцатилетнего сына Артема, были Серегины тесть с тещей, соседи

- супружеская пара, Андрей и Алена - какой-то дальний родственник

Денис из Раздольного, девушка Дениса Элла, потрясающая длинноногая блондинка с пухлыми губами и неожиданно карими глазами, и еще одна супружеская пара Кабировских друзей. (Правда эти двое только встретили Новый год и тут же умчались к кому-то своим, к родителям, кажется). Да еще и они с Егором. Причем, Егор - единственный совершенно непьющий человек в этой компании, а непьющий человек всегда создает некую неловкость и напряженность в общении. Либо на это обстоятельство плюют и стараются не замечать, или действительно не замечают и вскоре забывают о нем. И тогда этот непьющий чувствует себя изгоем.