Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Первым в квартиру вбежал в коричневой, из кожзаменителя, куртке, упитанный, с белым лицом, рыжий, за ним тоже штатские – молодой узкоглазый в болоньевой куртке и шапке из нутрии узкоглазый здоровяк-казах, следом – в темно-сером пальто и ондатровой шапке лет тридцати пяти-сорока – русак. За ними вперемешку ввалились в милицейской форме и в штатском человек пять-шесть. Русак в темно-сером пальто проскочил в столовую, заглянул на лоджию. Рыжий шарил по другим комнатам. Быстро вошел в детскую, включил свет, сдернул одеяло со спящего Ситки Чарли. Ситка открыл глаза: "Что?".

– Вы что себе позволяете? – срываясь на фальцет, пропикал я. -

Как вы смеете? – Почему у меня вышло заискивающе? Нельзя с ними так.

Но по иному у меня не получалось.

Рыжий выскочил в коридор, огляделся.

– Смею, – крикнул он, – потому что твой брат Нуртас убил человека!

Кто-то невидимый двинул в бок. Я закачался, присел.

"Самолеты противника вторглись в воздушное пространство

Гельголландии и на бреющем полете бомбят объекты".

– Что-о?!

Вслед за мной вскрикнула и матушка

– Кто это? – спросил про Ситку рыжий и зашел в ванную.

– Брат. Он больной.

– Где отец? – оперативник заглядывал в северную комнату.

– В больнице.

Меня знобило и шатало из стороны в сторону.

– Мой сын не убийца! – с криком подошла мама к рыжему. – Вон из моего дома!

Рыжий и ухом не повел

– Где паспорт Нуртаса?

– Он потерял его.

В голове раздавался беспорядочный стук, во рту пересохло, я с трудом ворочал языком.

– Может это ошибка? – жалобно выдавил я из себя.

– Ошибки нет. Есть свидетели… Твой брат убил человека.

– Вон отсюда! – истошно вопила мама.

– Поздно кричите. – уже спокойней сказал рыжий. – Раньше надо было возмущаться. Сын ваш нигде не работал, дошел до убийства.

– Я повторяю, мой сын никого не убивал.

Не обращая внимания на матушку, рыжий прошел в холл и отдавал приказания:

– Вы остаетесь здесь до утра. А ты, Нуржан, – Он ткнул пальцем в узкоглазого. – Поезжай в КПЗ и вытащи мне того… Я буду у себя.

В засаде остались трое. Майор предпенсионного возраста, это был участковый из опорного пункта, дунганин лейтенант и русский в штатском.

Мама спросила майора про рыжего: "Кто этот хам?".

– Сайтхужинов.

Дунганин и русский расположились у телефона, в холле на топчане.

Ситка спал, я ходил по коридору и слышал обрывки разговора из столовой мама с участковым.

– Скажите моему сыну, что это ошибка.

Майор кивал головой и молчал.

Я лежал и замерзал под одеялом из верблюжьей шерсти.

Спал я часа два-три. За окном темень. В столовой на стуле дремал майор.

– Иди сюда. – позвала меня мама. – Вот милиционер говорит, что еще неизвестно кто кого убил. Правда?

Майор пробудился от дремы.

– Вообще, даже если бы сын мой кого-то и убил, то вы не имеете права хозяйничать в доме моего мужа.

Участковый пожал плечами. Его дело исполнять приказы.

В начале девятого зазвенел телефон. Снял трубку русский мент.

Говорил недолго. Положил трубку.

– Вас вызывает Сайтхужинов.

Районный уголовный розыск стоит отдельно от основного здания РОВД во дворе, в одноэтажном домике с верандой.

На веранду вышел вчерашний узкоглазый.

– Заходи.

– Мы знаем, вы человек серьезный, занимаетесь научной работой, – заговорил Сайтхужинов. – Должны понимать… Вы можете помочь и нам и брату.

– Простите, как вас зовут?

– Ибрагим Гузаирович.

– Ибрагим Гузаирович, Нуртас не мог убить человека. Подраться да… Он мог подраться. Но чтобы кого-то убить… И уж тем более, убежать. Нет… Он не такой.

– Ошибка исключена, – не сводя с меня белесых глаз, сказал

Сайтхужинов. – Вы не можете знать, что испытывает убийца и почему он скрывается с места преступления.

Сидевший рядом Аблезов молчал.

– Ваш брат в районе человек известный. Он дерзкий… – продолжал капитан.

– А что… убитый этот… Он что, слабосильный? Не мог за себя постоять?

– Да нет, – Сайтхужинов отвалился спиной на стену и оглянулся на

Аблезова. Инспектор кивнул. – Убитый, как раз не производит впечатления слабосильного. Малый в плечах, да и развит неплохо.

Зазвонил телефон.

– Да, да! Минут через пять освобожусь. Хорошо. – капитан положил трубку. – Так вот. Было бы хорошо, если вы вдруг где-нибудь встретитесь с братом…

– Где я с ним встречусь?

– Я говорю – вдруг встретитесь. Было бы хорошо, если вы уговорите его прийти к нам с повинной.

– Хорошо. Скажите только еще: кто убитый?

– Убитый некий Мурат Бисембаев.

У меня все опустилось. Сайтхужинов прав на все сто. Ошибка исключена.

Я шел мимо Никольского базара. Ярко светило Солнце, почерневшие сугробы источались мелкими ручейками. Я обходил лужи и думал: "Где

Шеф?". Почему-то кроме всего прочего с острой жалостью вспоминал я и о Докторе.

Дверь открыла новая смена. Дневная засада состояла из оперативника Михаила Копелиовича, участковых опорного пункта

Тлектеса Касенова и Иосифа Кима.

Оперативник ходил по столовой и разглядывал фотографии за сервантным стеклом. Фотографий было две. На одной из них Шеф с друзьями по Казоргтехсельстрою, на другой – мама на чьей-то свадьбе.

Рядом с ней ее родственник Мустахим и жена министра внутренних дел.

– Этого Мустахима я знаю, – сказал Копелиович. – Работал у него.

– Да. Мустахим мой племянник, работает в областной милиции.

Копелиович вышел в коридор позвонить.

Я тихо сказал матушке: "Мама, убил Нуртас".

– Ты веришь милиции?

– Ты ничего не знаешь. Мне Нуртас в воскресенье рассказал… Что убитый Бисембаев побил нашего Нуржана, а Нуртас за это вломил ему.

Еще он говорил, что как следует даст этому Бисембаеву.

– Никого не слушай, никому не верь.

– Я тебе еще раз говорю, – Бисембаева убил Нуртас.

В комнату зашел Копелиович, я замолчал.

На кухне Касенов и Ким призывали не отчаиваться.

– Пойми, – говорил Ким – судить будут только по показаниям Нуртаса.

– Как это?

– Терпилы то нет.

– Ну да. А расстрел?

– Смеешься? Какой расстрел?

– Хороший ты мужик Иоська.

– Чего там хороший? Ваша семья попала в беду. Я от матери слышал, что этот ногай вчера ей нахамил.

– Какой ногай?

– Татарин… – Ким улыбнулся. – Сайтхужинов.

– А-а… Было… Но его можно понять. В районе ЧП.

– Причем здесь ЧП? – возразил Иоська. – Надо понимать, с кем и как себя вести. Твой отец писатель?

– Переводчик.

– Все равно. – Ким оценивающе осматривал кухню. – Такую шикарную квартиру просто так никому не дадут.

– Я позвоню другу Нуртаса.

– Звони.

Встал Ситка. Он еще несколько дней будет отходить от лекарств.

СиткаЧарли выпил холодного чая и пошел обратно в детскую.