Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Пуппо наморщил лоб.

– Полечу.

Зима тревоги нашей…

Приемщица из химчистки в микрорайоне "Орбита" Роза приглянулась

Берлиозу настолько, что он привел ее знакомить с матушкой. Мама не отошла от досады с провалом женитьбы Дракулы на дочери прокурора и не может без слез смотреть на Розу. Не потому, что приемщица сама по себе стремная, а потому что, по ее мнению, будущего у названного сына с такой пассажиркой нет. Роза характером и умом напоминает Гульжан

Я тоже немного на ушах от выбора Бирлеса, говорить об этом не стал, но балды ради спросил:

– Целку ей хоть сломал?

– Какой там… До меня сломали.

Дракула до сих пор боится встать на преступный путь, но мало-помалу втягивается в питие. Поддает он на работе и не пьянеет.

У Розы много братьев и сестер. Мама прикидывает: Бирлес женится на ней и родня сядет ему на голову.

Дядя Розы по матери начальник одного из строительных управлений города. Есен сидит на дефиците и водит дружбу с председателем горсовета Заманбеком Нуркадиловым, первым заместителем начальника городской милиции Сейдуллой Сулейменовым, свояком помощника Кунаева

Дуйсетаем Бекежановым. У дяди Есена дача в районе санатория

"Турксиб". Нуркадилов хоть и дружен с Есеном со студенческих лет, в гостях у однокашника бывать перестал, на дачу приезжает Сулейменов, руководящие строители. Дракула приставлен разливать гостям водку.

– У твоего Валерки бенгалка твердая? – поинтересовалась Кэт у

Терезы Орловски.

– Бенгалка? – переспросила Наташенька и, догадавшись о чем речь, ответила. – Она у него не бенгалка, прямо колотушка.

Твердая-претвердая и большая.

Родители с братом у Терезы Орловски живут в Усть-Каменогорске, родственников кроме мужа Валеры, свекрови со свекром в Алма-Ате у нее нет.

Валера старший инспектор ЭКО (экспертно-криминалистического отдела) МВД. Кроме того, что у него все там твердо-претвердо, парень он крепкого характера и сильно картавит. Интересный мужчина, мало говорит и мечтает о наследнике.Наташенька любит хорошо покушать. Это не значит, что она ест что попало и много. Кроме сыркокопченной колбаски любит она шашлык, казы, карбонат, жареную курочку, домашнюю выпечку. К супам и прочим жидким блюдам она равнодушна, предпочитает твердый продукт..

Отец Валеры в прошлом летчик гражданской авиации, русский. Отчим казах, отставной полковник КГБ, мать сотрудница бюро путешествий и экскурсий.

У мужа Орловски много и других хороших качеств. Он любит дочку, пьет в меру, зарплату, всю до копейки, приносит домой. Впрочем, на

Терезу не угодить. Время от времени она скандалит с Валерой и обзывает жидом.

– Я усский! – протестует муж.

– Точно узкий! – передразнивает Валеру Наташенька. – Как все евреи, без мыла в жопу любому залезешь.

Надя Копытова не верит в русскость Наташеньки и качает головой.

– Что ты нашел в этой жидовочке?

– Она моя черемуха.

– Блядво оно вертлявое, а не черемуха! – вскипает Надя.

Айгешат тоже считает Терезу Орловски двойным агентом.

– Не верь ей…

– Почему?

– Она называет тебя Бяшой…

– Что в Бяше плохого?

– Тьфу!

Я понимал, за что некоторые женщины невзлюбили Наташеньку. Она беспрерывно чирикает с неморгающими глазками, по пустякам не расстраивается, в представлении иных теток она слегка придурочная и при всем этом мужики любят старушку Шапокляк. Карл Маркс более всего ценил в женщинах слабость. Он знал, что говорил – отсутствие уязвимых мест в других нас настораживает.

В начале мая 86-го Тереза легла на сохранение в гинекологию первой городской больницы. Недели через три, в воскресенье, позвонила Кэт.

– Наташку увезли в "Красный крест"…

– Для чего?

– Выкидыш. – сказала Кэт. – Валерка в командировке, свекровь на курорте… Ты бы сходил… Она просила принести ваты…

Красный крест от дома недалеко. Я посадил Шона в летнюю коляску и пошел к Орловски.

Втроем мы сидели в кустах, Тереза кормила Шона черешней. Пацан что-то там лепетал и Наташа, глядя на него, заплакала навзрыд. Она плакала так, что я понял: Тереза никакая там не вертлявая, и что горе, которое ее постигло сегодняшней ночью было столь велико и серьезно, что ни в коем разе не следовало в эти минуты лезть с утешениями.

Я дотронулся до Наташеньки. Только и сказал:

– Будет у тебя еще ребенок… Вот увидишь.

– Никогда у меня больше ничего не будет… – Тереза захлебывалась слезами.

Я замолчал. Расстроило ее появление вместе со мной Шона. Не подумал…Как же ей тяжело, если она напрочь забыла, что в ее семье все в порядке, что у нее есть прекрасная дочь, заботливый муж.

"Включи себя в репертуар".

Ежи Лец. "Непричесанные мысли".

Ноябрь 1986-го. Скончался Жумабек Ташенев. Саян вернулся с похорон из Чимкента и я с мужиками у него дома.

В сентябре Саян защитил диссертацию и сейчас рассказывал, как ему помог директор:

– Чокин позвонил Макарову и он быстро определился с оппонентами…

Алексей Макаров директор института энергетических исследований АН

СССР в Москве. Когда-то он перетащил Володю Семенова в Иркутск, дал работу в СО (Сибирском отделении) АН СССР. Они ровесники, но Макаров преуспел больше Володи. Семенов доктор, Макаров и доктор наук и член-корреспондент Союзной Академии. Яшкается с Гурием Марчуком, запросто ныряет в ЦК КПСС, среди ученых страны личность известная.

Объективно Семенов ни в чем не уступает Макарову. Володины монографии шикарные не потому, что он умеет излагать мысли. У него есть о чем рассказать и в этом он далеко ушел от наших. Алексей

Макаров побойчее Володи. Семенов основательно медлительный и проигрывает в разговорчивости член-корру. Если принять во внимание возраст Стыриковича и нынешнего академика-секретаря отделения физико-технических проблем энергетики Попкова, то не за горами время, когда Макаров станет отвечать за всю энергетическую науку в стране.

При всем уважении к содержательности монографий Володи я бы не осмелися отнести его к большим оригиналам. В монографии Семенов излишне безупречен, в ней не видно его самого.

От трех специализированных вещей я получил эстетическое удовольствие. Первая принадлежит Людвигу Больцману о теории газов, вторая, отчет Владимира Фаворского о слоевом горении топлива и третья – это первая глава кандидатской диссертации Саяна.

В конце концов, пора уже давно договориться – в науке важнее всего не знание, а умение распорядиться знанием. Точнее, рассуждения по поводу полученного задарма чужого знания. Этим и отличались от резко возросшего в наше время поголовья ученых спецы средних веков.

В первую голову, Ньютоны и прочие были прежде всего философы, и все, что им принесло деньги, почет, славу, квартиры – для них самих так и осталось проходными вещами.