Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Дядина семья – тетя Баткен, дети Клара, Коля, Гуля и Соня – жила в Москве второй год. Квартиру дяде дали на Садовом, в пятнадцати минутах ходьбы от Курского вокзала. Дома на Садовом кольце почти все увешаны мемориальными досками. Вот и на доме, где жила дядькина семья, висели напоминания о том, что когда-то здесь жили и работали художник поэт Самуил Маршак, композитор Сергей Прокофьев и еще какие-то ученые.

На лето семья переезжала в подмосковный пансионат "Лесные дали".

В пансионате Сабдыкеевы занимали две комнатки с кухней в бетонном коттедже. Метрах в ста Москва-река, по другую сторону главный многоэтажный корпус с хорошей, на манер ресторана, столовой, просторной биллиардной, столами для настольного тенниса, огромным кинозалом; рядом с главным корпусом корт для большого тенниса, бадминтонная площадка.

Пока я ехал трое суток в поезде, папа закончил дела и следом за мной прилетел в Москву. С утра мы поехали в Кунцево.

Мама шла нам навстречу по дорожке в полосатой темно-коричневого цвета пижаме. В пижамке она впрямь ситок, или, как называет ее Шеф, ситочек.

Мы прошли к пруду, сели на скамейку.

– Вчера Нуржан приходил. – сказала мама.

– Как приходил? – спросил папа.

– Он с мая здесь… Приехал к Нэльке… Она его прогнала…

Теперь болтается…

О том, что мама в Москве Доктор узнал от Мурата Курмангалиева, с которым столкнулся на выходе из метро неделю назад. В свою очередь про нашу маму Мурату сообщила по телефону тетя Шафира.

Вечером с Колей сходили на футбол. "Локомотив" на "Динамо" принимал "Кайрат". Наши ухандокали "Локомотив" 2:1.

На пансионатовский автобус мы опоздали и остались ночевать в московской квартире Сабдыкеевых. На то время жил в ней папин родственник Макет, приехавший в Москву по делам защиты докторской степени по философии. Дядечка умный, со змеиными глазами.

На следующий день часов в двенадцать зазвенел телефон. Я взял трубку.

– Бек?

Звонил Доктор.

– Где встретимся?

– Здесь рядом есть переулок Гайдара, прямо на Чкалова выходит кинотеатр…

– Знаю, кинотеатр "Спартак". Через полчаса буду.

В Москве посмертное шествие Мэрилин Монро. У кинотеатра выстроилась длинная очередь за билетами на фильм "В джазе только девушки". На воздухе всего двадцать три градуса, а духотища как в

Алма-Ате при тридцати пяти. Еще здесь сильно устают ноги. Визжало тормозами и шелестело шинами, пропитавшееся запахом сдобы и битумных испарений, Садовое кольцо. Москвичи все куда-то сосредоточенно спешат и на ходу поедают пирожки с повидлом, которыми здесь торгуют через квартал.

Не через полчаса, через час я выглядел Доктора в толпе.

– Куда пойдем?

– Я Москвы еще не видел. Может, на Красную площадь? – Поехали.

У меня в кармане 5 рублей. Наэкономил по дороге в Москву.

– Где бы нам с тобой встречу отметить?- спросил я.

– На Арсенальной есть подвальчик.

Кроме шашлыка в шашлычной на Арсенальной имелась копченая осетрина. К рыбе взяли по сто пятьдесят коньяка. Брат дал мне по пачке сигарет "Мальборо", "Кент" и "Честерфильд", прозрачную американскую зажигалку, авторучку и снял с себя шерстяную олимпийку:

– Носи.

– А это что за ручка?

– Ручка трубовая. Паркер.

– Откуда?

– Друг снабжает.

– Какой друг?

– Басар. Калмык из Филадельфии…Вице-президент компании.

– Где ты с ним познакомился?

– У "Националя".

– У тебя нет денег. Ты где ночуешь?

– Не беспокойся. – Доктор засмеялся. – В Москве места всем хватает…

– А этот… калмык из Филадельфии…Чем вы с ним занимаетесь?

– По бабам ездим… Я познакомил с ним Мурата Курмангалиева. Он теперь тоже с нами…

Коньяка выпили в самую плепорцию. Стало хорошо. Я курил "Кент" и периферийным зрением подсекал за реакцией официанток. Доктор с улыбкой ловил торч от моей важности.

– Поехали к Мурату Курмангалиеву?

– А где он?

– В аспирантской общаге на ВДНХ.

– Поехали.

Мурат, Булат, Ажар – дети дяди Урайхана и тети Шафиры. Булат учился на архитектора в Ташкенте, Ажар в Алма-Атинском мединституте.

Мурат стоматолог и самый доступный из детей Курмангалиевых. В Москве с полгода.

– Что новенького в Алма-Ате?- спросил Мурат.

– Про суд над бандой Замирайлова слышали?

– А… Те, что зимой таксистов убивали?

– Ага…Ему, Яуфману и Галанскову дали расстрел. А женщине, которая укрывала их, дали семь лет.

– Что за женщина?

– Там одна… Сорок третьего года рождения…

Мурат и Доктор засмеялись.

– Какая же это женщина? Салажка…

Зашел разговор о казахах, что живут и учатся в Москве.

– Не всех, но аульных я бы уж точно не пускал сюда. – сказал Мурат.

– Почему?

– Своими повадками они дискредитируют нацию.

– Какими повадками?

– Они жопу не моют. – пояснил Доктор.

– Дело не в жопе. – рассудительно поправил Доктора Мурат. – Дело в том, что мы не умеем и не хотим отвечать за себя.

Клара, старшая дочь дяди Бори закончила школу и на учебу отправлялась в Алма-Ату, в Казахский политехнический. От Клары отдаленно навевало чем-то похожим на Радмилу Караклаич, только вот росточком не удалась. Сестра довольна жизнью. За ней ухлестывают приезжие казачата и москвичи, в том числе и шофер дяди Бори Володя.

Коля, брат мой двоюродный, как и его отец, вещь в себе. Про него можно сказать, что он слишком прост. Хотя на самом деле сложнее простого человека на свете никого нет. Коля закончил 8-й класс в школе рядом с Казахским постпредством и ощущал себя москвичом. Гуля младше меня на два года, но с ней то труднее всего. Умная, наблюдательная, жесткая. Самая младшая из Сабдыкеевых – Соня, или как мы ее называли, Семка, милейшее создание. С ней легко и просто.

Если есть хоть какая-то правда в суждении о том, что чего стоит мужчина, можно судить по его женщине, то жена дяди Бори тетя Баткен вносила в это, ничем не доказуемое утверждение, полную неясность.

Ситок говорила, что ее брат слишком хорош для Баткен. Но это мама.

Женщинам на нее трудно угодить. Ежели со всей объективностью, то тетя Баткен человек хороший. Единственно, у тетушки постоянно озабоченный, ищущий взгляд; с первого предъявления она не всегда схватывает, почему сомневается, и непрерывно моргая счетчиком

Гейгера, переспрашивает: "Не? Не?". Возникало ощущение, что тетя

Баткен живет в двух измерениях.

Расстался с Доктором у дома дяди Бори.

В квартире дядя Макет. Он ждал меня для разговора.

– Звонила твоя мать.

– Что говорит?

– Просила позвонить в Джезказган моему университетскому товарищу.

– Зачем?

– Мой товарищ работает секретарем Обкома по пропаганде. Твоя мать хочет, чтобы он помог Нуржану.

Я молчал. Он продолжал.

– Конечно, если мать просит, я позвоню. Она плакала… Но скажи мне, что за человек твой брат?