Сергей Мавроди - Карцер – репортаж из ада. Из спецсизо 99 1

Вот так.

Про любови, может, чего написать? Тюремные. "Любятину" какую-нибудь. Так это по-местному называется. Излияния на любовные темы.

…

Та-ак… Принесли бумагу. Письмо. Инициативной группы вкладчиков МММ. "Пикетирование тюрьмы…"? Хм… Ну, не знаю. Незачем, по-моему…И почему "до 02.06.07"??!! Они что, не надеются, что меня завтра выпустят???!!!.. Э-э!.. Ба, знакомые всё лица? Не твою ли, братец, касатку я читал намедни?.. Точно! Вот как это? Один и тот же человек будет завтра стоять в пикете под плакатом "Свободу Мавроди! Из карцера на свободу!", и он же пишет в своей кассационной жалобе в Мосгорсуд: "Прошу также о применении к С.П. Мавроди максимально возможных мер пресечения – 6 лет лишения свободы, учитывая негативные личные качества воспитания (?) и тяжесть содеянного". Вот как это?

…

Нет. Любятину не будем. Её и без того хватает, все кому не лень ваяют. Поговорим лучше про воров. И про преступный мир. В целом.

Или всё же!.. Пара слов сначала. Про любовь.

Как рассказывал мне один вор, последнее время практически во всех богатых домах, квартирах, у хозяек в шкафу всегда стоят один или несколько искусственных… фаллосов (ну, членов, членов!). Это ему сами домушники прикалывались, так что информация – верняк, из первых рук (вору не врут!). Причём, такая, которую ниоткуда больше и получить-то невозможно (не признается же никто!). Даже и не прячут практически, а прямо так, открыто, чуть ли не напоказ и выставляют. Если раньше, – говорят, – это была редкость, то сегодня, наоборот, редкость – если нет. Значит, что-то не так.

Собирались мы как-то, – говорят, – хату выставлять одну. А пока хозяина пасли, чтобы распорядок его выяснить; смотрим, заходит этот чёрт в секс-шоп и покупает там целую сумку этих членов искусственных. Погрузил их в машину и куда-то укатил с понтом с целой сумкой хуёв… Куда? Зачем они ему?

Закулисные реалии современной жизни. Скрытые от посторонних глаз. Так что, встречая впредь любую, мало-мальски хоть обеспеченную материально дамочку, знайте!..

Ладно, про воров теперь. Начнём.

Прежде всего, про воров (или "жуликов", что одно и то же) не знает практически никто практически ничего.

Во-первых, их очень мало. Сейчас всего около 500. На весь бывший Союз. Русских – не больше 100. Впрочем, национальности для воров не существует. Национальность? Вор! Все равны.

99,9% зэков никогда в жизни своей не видели живого вора. Это для них что-то вроде Господа Бога. Поэтому человек, может, отсидел всю жизнь, но вора – не видел. И таких – подавляющее большинство.

Сидевших же с вором – совсем, сами понимаете, немного. Причём, в зоне это в основном, конечно же, люди, ему, вору, близкие, т.е. блатные. Обычный же, нормальный зэк ("мужик") может сидеть с вором в одной зоне годами и никогда его не видеть. Да даже так именно скорее всего оно и будет!

Я сидел – с четырьмя (!) ворами. Причём, подолгу. Причём, трое из них – русские. Это уже совсем немыслимо. Таких людей в России… я не знаю даже, есть ли ещё?

Но и просто сидеть с вором ещё мало. (Хотя, повторяю, и само по себе это крайне-крайне-крайне маловероятно!) Надо же ещё, чтобы он с тобой общался достаточно близко, что-то тебе рассказывал про воровское, о воровском мире. Только тогда хоть что-то понять можно. А так что? Ну, едим-пьём вместе, в домино играем. Что толку? Что ты нового для себя почерпнёшь?.. А рассказывают воры крайне неохотно и далеко не всем. Да вообще, по сути, никому! Ну, немногим весьма и весьма, так скажем… Мне в том числе.

Все зэки делятся на три группы. Мужики, блатные и воры. Именно в таком порядке. Мужики не вправе обсуждать блатных, блатные не вправе обсуждать воров.

Вор в тюрьме – это царь и бог. Его слово – закон. Он может разрешить обшмонать ваш баул, прочитать ваши бумаги и т.д., и т.п. (Ну, про это-то, впрочем, я уже упоминал.)

…

Доктор. "Добрый вечер!" – "Нет, спасибо, всё нормально!"

…

Однако продолжаю. Так вот. Поднять руку на вора – немыслимо. За это – смерть. Причём, скорее всего, мучительная. И если это произошло в камере – за это ответит вся камера. Почему допустили? Будут сделаны прогоны по всем зонам и тюрьмам, и этих людей будут бить везде, на всех тюрьмах и пересылках. Если, скажем, вора убили в тюрьме (а такое бывало – охранники вешали, к примеру) – вне закона будет объявлена вся тюрьма! Знал кто, не знал – не важно! Поэтому при малейших подозрениях, что с вором что-то не так, в тюрьме начинаются волнения, вплоть до бунта! Поскольку все понимают прекрасно, чем им лично это грозит. Ведь если вор умрёт…

Приказ вора – должен исполняться беспрекословно. Если он прикажет вам выламывать тормоза – вы должны выламывать, прикажет убить сокамерника – должны выполнять. Неподчинение – ещё хуже. Конечно, воры здравые, разумные люди и просто так таких приказов никогда не отдают и вообще властью своей не злоупотребляют, но – тем не менее.

Поэтому сидеть с вором, честно говоря, психологически непросто. Сознавать, что ты находишься, по сути, в его полной власти. Скажет вот он тебе: "собирай-ка ты матрасик и уходи завтра на проверке из камеры!" – и привет! Жизнь кончена.

Но, с другой стороны, и преимущества свои есть. Достаточно упомянуть, что ты сидел с вором – и всё. Тронуть тебя никто не осмелится. (Ну, если, конечно, ты действительно чего-то не совершишь. Неприемлемого. Не накосячишь. Помню диалог такой в шмональне шутливый. С охранником. Я только что приехал с суда.

"Запрещённое что-нибудь есть?" – "Нет." – "Что у Вас никогда ничего нет?! Телефон хоть бы привезли!" – "А вам зачем?" – "А нам за это премию дают. Если находим. Хочется же подвига!" – "Тогда меня отпустите." – Задумывается на секунду. "Нет, – говорит наконец решительно, – это не подвиг будет. Это будет уже косяк!") Никто ж не знает, в каких ты с ним отношениях? Может, ты его друг?

Из 4-х воров, с которыми я сидел, один объявил во всеуслышанье в автозэке, когда на суд ездил: "Мавроди – это человек!"; второй, отсидевший более 35-и лет, при расставании сказал мне, чтоб я передал всем, что любые неприятности, мне доставленные, он будет считать своими; третий, самый молодой, к слову сказать, русский вор, сделал мне надпись на книге: "Моему другу!..". Четвёртый же, грузин, молодой совсем парень – с ним я сидел с самым первым, давно уже – говорил потом во всех камерах, что ему очень понравилось со мной сидеть, и он бы с удовольствием посидел ещё, и вообще отзывался обо мне везде чрезвычайно хорошо.

Всё это – дорогого здесь стоит! О-очень дорогого! И дорого за это платить приходится. Всей предыдущей жизнью. Мало кому по карману.

…

Проверка вечерняя.

"Всё нормально?" – "Всё нормально." – "Всё?" – "Всё." – "Кто ж о нас теперь книжку-то напишет? Никто больше не пишет." – "Ну-у-у…"

– "Какие мы плохие." – "Ну, не "плохие"! Я объективно пишу." – "Да уж, какие есть. Ну, Вы хоть пришлите нам! "ДПНСИ…" – "Какому ДПНСИ?" – "Вы уж пришлите, а мы разберёмся!" – "Ладно, пришлю." – "Спокойной ночи!" – "Спокойной ночи."