Владимир Царицын - Братья не по крови

Я пересилил себя и взял в руку записку своей бывшей, я уже не сомневался, жены.

Денис.

Вот так – просто 'Денис'. Не милый, не любимый, не родной, никакой, даже без восклицательного знака.

Я ушла.

Я ушла к тому, с кем буду счастлива.

Я не от тебя ушла, я ушла от той жизни, которую вела по-следние десять с половиной лет. Я устала тебя обманывать, и мне надоело сводить концы с концами. Я знаю, что ты подозревал меня в изменах, я это видела.

Прощенья не прошу, потому, что слишком хорошо знаю тебя, ты мне его не дашь. Если сможешь, не ищи меня и Маришку. Разво-дом будет заниматься адвокат. Он сам с тобой свяжется.

Уверяю, что так будет лучше всем, и не только нам с тобой, Маришке тоже будет хорошо. Лучше, чем, если она останется с тобой. Мой друг сможет легко обеспечить ее будущее, даст ей об-разование за рубежом, вообще, он очень богатый и не жадный. И Маришку любит, как родную.

Поверь, мной руководят только соображения материальной выгоды.

Ничего больше. Не считай себя ущербным физически. Ты – классный любовник. Ты, пожалуй, лучший из всех остальных моих любовников.

Да, я – стерва, но я хочу быть богатой и хочу, чтобы у моей дочери была другая жизнь.

Эльвира.

Я сжег эту записку. Может быть, надо было оставить? Просто так, на память? Я опять попытался себя обмануть. Сжечь эту записку, словно ее не было. Но прежде, чем сжечь, я перечитал ее еще раз. Отвлеченно подумал: 'Богатый, а моей бритвой брился… Впрочем, может, то был не он, а кто-то другой?'.

Вопреки просьбе Эльвиры не искать их, я быстро вычислил и ее нового бой-френда и дом, в котором они живут теперь. Помогла мне в этом моя вездесущая соседка, пенсионерка Агния Львовна. Едва я вышел из квартиры, дверь напротив отворилась и из нее высунулась маленькая седая головка.

– Уехала Элечка. И Маринку с собой забрала, – заговорщицким тоном сообщила мне Агния Львовна. – На большой машине. Знаете, такой…, – она изобразила руками в воздухе рубленные формы 'Ге-ленвагена', – такой…квадратной. Черный 'Мерседес'.

– А вы, Агния Львовна, случайно номер этого 'Мерседеса' не за-помнили? – спросил я.

Агния Львовна мгновенно извлекла из кармана потертого капота клочок бумажки и отдала его мне.

– Спасибо, Агния Львовна, – поблагодарил я, прочитав номер. – Это машина моего товарища. Я просил его отвести жену и дочь на да-чу.

– Да, не за что! – сказала соседка и усмехнулась.

Номер черного 'Геленвагена' я сообщил своему приятелю, опе-ру из районного отдела милиции, и через час знал, что владельца ав-томобиля с этим госномером зовут Рафаил Родаев, что по нацио-нальности он получечен-полуингуш, абрек, короче, что он хозяин мо-дельного агентства и сети магазинов модной одежды, а также имеет небольшую долю в нефтяном бизнесе. Живет он в загородном особ-няке, возможно, у него и другое жилье имеется, но об этом мой при-ятель ничего не знал.

– Как правило, – рассказывал он, – квартиры, дома и прочая не-движимость, если ее много, регистрируются на подставных лиц.

Рода-ев ни в чем криминальном не замечен, поэтому мы не копали здорово. Но если тебе надо, я пошукаю.

– Да нет, спасибо, пока не надо. Если понадобится, я скажу, – от-ветил я и двинулся по названному приятелем адресу Рафика

Родае-ва, любовника и потенциального мужа моей жены.

Хороший особнячок, белоснежный и трехэтажный, с черепичной крышей благородного терракотового цвета, участок с десяток гекта-ров, огороженный высоким кирпичным забором. Не особняк – кре-пость!

Неплохо живут чеченцы в России! Мы их там давим, а они здесь, у нас на родине жируют, суки! Да еще наших баб ебут. В отме-стку, наверное. Лично мне Рафик отомстил сполна за тех своих со-племенников, коих я покрошил немало.

Внутрь меня не пустила охрана. Я постоял, постоял – не присту-пом же его брать!? Да и не выйдет ничего хорошего из этой акции.

До-пустим, человек пять я замочу голыми руками, но их там значительно больше и они имеют право применить оружие, чтобы пресечь мои по-ползновения на частную собственность. Чего я добьюсь? Нет, глупо-сти все это.

Я ушел домой, стал пить водку и дожидаться адвоката. Он вско-ре появился, молодой, но судя по всему ушлый. Правда, что такое до-прос плененного боевика, он не знал, и, наверное, даже по телевизору такого не видел никогда. Да я его здорово-то и не пытал, так, немного вломил. Он сначала молчал и хлопал глазками, потом, когда я, вздох-нув, достал из кладовки паяльник, адвокат стал громко икать. Я не стал ждать, когда он проикается, сообразил, что нужную мне инфор-мацию я могу получить и без применения электробытовых приборов и инструментов, отобрал у него мобильник и пролистал записную книж-ку. Эльвира Юльевна там была, правда, почему-то уже под фамилией Родаева. Славно! Я переписал ее номер в тетрадь для рецептов, а мобильник вернул его владельцу, потом дал ему хорошего пинка и от-правил восвояси – при моем разговоре с Эльвирой свидетелей не хва-тало!

– Это тебе за то, что ты такой скрытный, – сказал я ему на про-щание.

У меня и в мыслях не было уговаривать Эльвиру, чтобы она на-зад вернулась, в лоно семьи, как говорят англичане. Мне Маришку за-хотелось увидеть, или услышать на худой конец. Я знать должен был, вспоминает ли она обо мне, скучает ли?

Лучше бы я не звонил! Лучше бы самообман продолжался даль-ше.

Эльвира ответила сразу и видимо по номеру на дисплее своего телефона поняла, кто ей звонит. Не здороваясь, спросила:

– Даниил жив?

– Какой Даниил?

– Адвокат.

– Жив. Я ведь не душегубец. Мне Маришку увидеть надо.

Эльвира долго молчала, не зная, что ответить.

– Ты оглохла? Я о Маришке вопрос задал.

– Мариша в бассейне. Плавает.

– Одна? – испугался я.

– Нет, естественно, не одна. С ней няня, инструктор по плаванью и два телохранителя.

– А не многовато двух-то?

– Ты пьян?

– Есть маленько… А ты что, со своим новым супругом, тоже под охраной трахаешься? Очуметь! Вся жизнь под наблюдением!

Эльвира пропустила мимо ушей мои дурацкие шутки.

– Марина здорова и прекрасно себя чувствует, – сказала она.

– Мне ее нужно увидеть, – повторил я.

– Зачем?

– Странный вопрос! Не находишь? Зачем это мне вдруг захоте-лось увидеть собственную дочь? Она ведь моя дочь?

– Твоя, можешь не сомневаться.

– Ну, и…?

– Видеть ее тебе ни к чему. Я ведь знаю, Денис, на что ты спосо-бен в подобном состоянии. Ты можешь наделать глупостей, о которых потом жалеть будут все. Может быть, все, кроме тебя… Если хочешь, мы позвоним тебе, когда Мариша закончит плавать.

Собственно…, вот она. Уже возвращается.

Я услышал голосок дочурки. Она что-то сбивчиво рассказывала маме, по голосу ее было понятно, что она вполне довольна своей но-вой жизнью.