Владимир Царицын - Дерево Серафимы

Женька, пепец подкрался незаметно.

– Да ты что? – я внимательно посмотрел на Шурика, пытаясь найти на лице друга признаки серьезного заболевания. От медицины я был далек, но мне показалось, что внешне Шурик выглядит очень даже неплохо, я отметил здоровый цвет лица и минимальное количество морщин – может, их было бы больше, не будь кожа натянута на его круглое лицо как на барабан.

– Да, Женька. Пора завещание составлять.

– Что с тобой такое? Сердце?

– Нет, – вздохнул Шурик, – ниже.

– Желудок?

– Еще ниже, гораздо ниже.

– Неужели…

– Да. – Шурик тяжело вздохнул. – Раньше как бывало? Ссать стану, струей писсуар разбить мог. А теперь?

– И что теперь? – я едва сдержался от смеха, догадавшись, о каком страшном недуге рассказывает мой боевой товарищ.

– А, – Шурик махнул рукой, – давай тяпнем с горя. – Он налил себе и, не дожидаясь меня, выпил. – Теперь струйка бежит – у моих трехмесячных внуков толще. Тьфу!

– У тебя внуки есть?

– Как не быть, если мы с Галкой серебряную свадьбу в прошлом году отгуляли? Больше четверти века вместе живем, если выкинуть те полгода, когда я к другой уходил. Потом вернулся. Дочке, Людмиле уже двадцать пять. Само собой, внуки должны быть. Как иначе?

– Действительно, – согласился я. – Мальчики? Девочки?

– Пацаны, – похвастался Шурик. – Двойняшки. Я же тебе сказал – у внуков. Были бы девки, сказал бы – у внучек струйки толще.

– Близнецы? На кого похожи?

– Ха! Близнецы… Разные абсолютно. У одного, у Федьки глаза черные, как смородины. У моей Галки такие же в точности. И у дочери такие же черные. А у второго, у Костика голубые, как у меня. – Шурик выпучил глаза, а потом дополнительно раздвинул веки пальцами, чтобы я смог убедиться, что они у него и, правда, голубые. Словно я этого не знал раньше. – У них даже группы крови разные. У Костяна первая, а у Федьки третья. Я даже сначала подумал – может, пацаны от разных мужиков? Подумал и сказал. Меня дураком обозвали.

– Правильно обозвали, – кивнул я, – ты и есть дурак.

– Вот и ты, Брут… Я просто в медицине не сильно шарю.

– Я заметил. А у Людмилиного мужа глаза какого цвета?

– У мужа? – ухмыльнулся Шурик. – А нету мужа. Был, да сплыл. Ну и хер с ним, сами вытянем! Что бы нам свою кровинушку не вытянуть?

Зато мою фамилию носить будут! – с гордостью произнес Шурик. – И отчество у них мое будет. Константин Александрович Ивченко и Федор

Александрович Ивченко. – Потом Шурик загрустил: – Вдвоем-то нам с

Галкой конечно легче было бы, но со мной такое несчастье приключилось… Ничего, у Галки тоже, какой-никакой бизнес имеется.

Я помру, бабка вытянет.

– Рано ты Шурик помирать собрался, – сказал я. – Думаю, Шурик, что твое несчастье не такое уж… страшное. Все лечится, – хотел добавить "почти все", но не стал добавлять.

– Да? – Я увидел интерес и надежду в глазах друга.

– Конечно. В крайнем случае, операцию сделаешь…

– Операцию? – Теперь в глазах Шурика был ужас.

– Ну, ты как с Луны свалился. Шурик, у тебя же высшее образование! Ты что, как деревня-то в самом деле? Операция на десять минут, тебя даже под наркозом держать не будут, местно обезболят, поковыряются в простате, и все будет путем. Снова будешь писсуары струей колоть.

– Да ну?

– Точно тебе говорю. Но, судя по всему, у тебя начальная стадия простатита. Думаю, и без операции обойдется. Препаратов нынче от твоей болячки – вагон и маленькая тележка. Простата-рекс, простомол… Да ты что, телевизор не смотришь? Рекламу лекарств для лечения мужских заболеваний, программы о здоровье?

– Мне есть кому рекламу смотреть. У меня целый отдел бездельников-маркетологов.

– А ты чем занимаешься?

– Договоры подписываю, бумаги разные, письма. Ха-ха-ха! – Шурик развеселился, обрадованный перспективой исцеления. – Раньше то я во все дыры лез, а теперь забурел. Я иногда даже не знаю, чего я такое подписываю.

– Когда-нибудь подпишешь что-нибудь не то.

– Не-а, – мотнул головой Шурик, – у меня в штате только проверенные люди…Так говоришь – ничего страшного?

– Совершенно ничего. Если, конечно, не запускать. У тебя боли есть, когда ты… по-маленькому ходишь?

– Нет пока. Только напора не стало.

– А с женой у тебя как? С Галкой твоей?

– А что с женой? Нормально. Внуков воспитывает.

– В плане секса, – пояснил я.

Шурик пожал плечами:

– У меня не только с женой в этом плане. У меня секретарша есть для этих же целей. И главный бухгалтер. И еще одна…

– Значит, могу за тебя только порадоваться.

– Нет, ну… бывает, конечно…, иногда. Случается, не встает.

Устанешь или по второму разу, если у партнерши вдруг снова желание возникнет. И вообще, конечно, не тот я уже стал, что в молодые годы.

Помню, как мы со Светкой кувыркались… Она орет, как ненормальная от радости и удовольствия. Соседи по батарее стучать начинают. Ой,

Женька, извини…

– Да нет, все нормально. – Я представил, как лихо скачет моя

Наконечникова на конце у Шурика, и мне стало даже весело. Я даже рассмеялся в голос: – Ха-ха-ха! Ну, ты меня уморил, Шурик, честное слово! Сколько лет-то уже прошло? Тридцать лет что ли?.. Да, скоро тридцать лет будет, можно юбилей отмечать. Да я, Шурик, на тебя и тогда не обижался.

– Нет, правда?

– Честное пионерское. Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Светка решила, что с тобой ей лучше будет, вот и ушла от меня к тебе. Не бери в голову, Шурик, – успокоил я его.

– Слава богу! А я думал… Ты прямо камень с моей души снял.

Собственно говоря, мы со Светкой не долго вместе прожили. Я только институт закончил, она от меня и убежала.

– Соседи испугали?

– Какие соседи?

– Те, что по батареям стучали, – со смехом напомнил я.

– Нет, – серьезно ответил Шурик, – не соседи. Я, если ты помнишь, во Владик распределился, в Приморское спецуправление гидромеханизации. А работать я даже не во Владивостоке, а еще дальше должен был. Карьер "Кедровый", бухта "Перевозная". Слышал про такую бухту? Не слышал. И никто не слышал. На краю света эта бухта, полтора часа на пароме от Владика по заливу Петра Великого, в двадцати шести километрах – китайская граница. За сопками.

Деревенька – сотня дворов, провонявших рыбой, три сотни алкашей там живет. Из развлечений – клуб для молодежи. Танцы. По субботам драка, как по расписанию. Зато, места в этой бухте – красивейшие! Сопки, океан. Охота, рыбалка… Кета буром прет. Романтика, бля! Светка, само собой, на край света со мной ехать отказалась. На хрен ей рыбалка? Рыбу можно и в рыбном магазине купить. К Соловью она сбежала. Мы же с ним на одной площадке жили. Так что, ей далеко бежать не пришлось – из одной квартиры вышла, в другую вошла – к

Соловью в гнездо. Помнишь Соловья-то?