Владимир Митрофанов - Зачистка территории

Ко всему тому в это самое время начались проблемы с бизнесом.

Находясь в душевной тоске и смуте, Шахов продал Александру свою долю в фирме за очень небольшие деньги, а потом узнал, что уже всю компанию у Александра перекупили люди с юга и там сумма была уже совсем другая – на порядок больше. Но и на те полученные деньги они с Мариной какое-то время неплохо жили и даже съездили в отпуск. По возвращении Шахов работал уже в другой компании системным администратором.

И тут наступил последний день их совместной жизни с Мариной. В тот день Марина просто исчезла. На работе ее не было. Лера, ее подруга, говорила что-то невнятное и как-то слишком гладко про какую-то якобы командировку – то есть явно врала. Тогда Шахов стал думать, где Марина может быть.

Надо сказать, что на работе его ценили именно за аналитический ум и очень специфический талант быстро находить решения. Он умел анализировать ситуацию и любил решать именно трудные задачи.

Откуда-то в нем была уверенность, что решение всегда есть. Так, еще на той давней школьной олимпиаде по математике он с большим трудом, но все-таки решил задачу, которая была дана как заведомо нерешаемая

– он просто об этом не знал. С этим его талантом была связана и та история с той огромной бутылкой "Хенесси", которую он получил в подарок за то, что восстановил работу системы в одной крупной фирме всего за час. Его туда заманил Александр, видимо, на спор с директором. Оказалось, что три программиста уже были наняты за большие деньги и собирались работать тут минимум два дня. Шахов, ничего не зная об этом, сделал всю работу ровно за час (Александр, переглянувшись с директором той конторы, куда они зашли с Шаховым как бы случайно выпить кофейку, сказал Шахову словно невзначай:

"Арканя, посмотри, что-то там у них в системе зависло!" – Шахов тут же все и восстановил). Директор фирмы тогда тут же и выкатил Шахову гигантскую бутылку коньяка. Поэтому, когда Марина однажды пропала, по каким-то косвенным признакам Шахов тут же вычислил, что она наверняка на даче в Орехово, и отправился туда на своей машине.

Дорожка, ведущая к домику заледенела, следов на ней не было видно, но он заметил, что из печной трубы струится теплый воздух.

Стал стучать в дверь. Стучал довольно долго. Наконец ему открыл в незастегнутой рубашке какой-то чернявый юноша, смазливый до гадливости. Что он здесь делал? Порочный от слишком раннего начала половой жизни, этот паренек был бы вполне уместен разве что в постели своей еще незамужней учительницы и дулся бы на нее утром, не желая идти в школу, в то самое время, как она мечется по дому, надеясь успеть к началу занятий и замазывая оставленные поганцем (и не без умысла!) засосы на шее; он также, пожалуй, вполне пришелся бы к месту на ложе зрелой богатой нимфоманки, развлекающейся с ним, пока муж на экономическом форуме в Давосе считает чужие деньги как свои. Супруг в поте лица, как ему и полагается, зарабатывает, а этот юный негодяй, лежа на его законном месте в огромной супружеской постели, думает, как бы растрясти старуху на новые кроссовки; та же, напротив, злится на то, что он каждый раз слишком быстро (и, причем, явно намеренно!) кончает… С ним было все ясно, но здесь-то, в

Орехово, какого хера он делает? Наверно, случайным ветром задуло.

Может быть, негде было ночевать, наткнулся на Марину, та и приголубила. Шахов сначала по наивности даже подумал, что это какой-нибудь Маринин родственник-студент. В Аркадии так и зудело начистить эту смазливую рожу, что он, впрочем, и не преминул сделать несколько позже, и, кстати, тоже неудачно: довольно сильно разбил кулак и поэтому несколько дней ему пришлось натирать его бодягой.

А тогда в самый первый момент он спросил парня: "Марина дома?" -

"Ушла в магазин. Давно", – явно солгал парень. Однако в зеркале, висевшем на стене, он увидел отражение разобранной кровати, на ней будто бы скомканное одеяло, а из-под него чуть-чуть торчит ступня.

Потом ступня быстро спряталась. Он вошел в дом, подошел к кровати и сдернул одеяло. Марина там лежала совершенно голая. Вот и все. Сцена была простая, банальная и ужасная. Парень в это время куда-то слинял

– промелькнул под окнами. Потом Аркадий что-то ей говорил, а Марина что-то отвечала. Наконец крикнула: "Тебе что, непонятно, что я тебя не люблю! Я! ТЕБЯ! НЕ! ЛЮБЛЮ!" И тут Шахов вдруг все понял – как будто проснулся. При всех проблемах, которые были между ними, она никогда раньше не произносила этой простой фразы, и всегда, как, наверно, любая женщина, инстинктивно избегала ее. "Люблю", впрочем, тоже никогда не говорила, исключая, может быть, отдельные интимные ситуации, когда это вырывалось у нее непроизвольно. Впрочем, однажды она как-то ему честно сказала: "Ты знаешь, я, наверно, не смогу тебя полюбить", – но Шахов постарался об этом сразу же и забыть. А тут эта очень простая фраза "я тебя не люблю" обрушилась на него внезапно как ковш ледяной воды за шиворот. Все было кончено. Все остальное уже не имело значения. Только тут он понял, почему она всегда пыталась ускользнуть от его объятий, говорила, когда он приласкивался к ней в постели: "Отстань, я спать хочу!", отворачивала губы и, наконец, сделала аборт.

Надо сказать, что, несмотря на свой довольно богатый жизненный опыт, Шахов оставался человеком во многом крайне наивным и доверчивым. Это казалось как бизнеса, так и частной жизни. Он на слово верил всему, что ему говорили. В связи с этим, он в принципе был очень удобным человеком для семейной жизни, поскольку его можно было долго обманывать без каких-либо проблем. Будучи, как раньше писали в характеристиках, "работником с мощным потенциалом, способным решать любые самые сложные задачи", он мог это делать даже бесплатно или почти бесплатно, если его об этом просили хорошие знакомые ("Аркадий! Вся надежда на тебя, а за нами не заржавеет!"), но самого себя он почему-то ценил очень невысоко. Это шло, наверно, с детства. Просто у него не было любящей мамы, которая совершенно искренне каждый день говорила бы ему: "Ты, сынок – самый лучший!"

"Чудак!" – говорили о нем одни и "мудак, лузер!" – другие. Возможно,

Шахов просто не замечал, что его тоже любили. Он очень бы удивился, узнав, что его кто-то любит или что он кому-то хотя бы просто нравится. По большому счету он все это придумал про нелюбовь: он был такой же, как все – кому-то нравился, кому-то – нет, большинство же к нему было просто равнодушно, как, впрочем, и ко всем остальным людям. И это было нормально. Он же хотел, чтобы его любили абсолютно все. Желая забыть Марину, он попытался найти ей замену, но ничего не находил. Любимых женщин на всех не хватало. В мире был постоянный дефицит любимых женщин.

Как-то они снова поссорились прямо на улице, шли, не разговаривая. Марина шагала впереди, Шахов чуть сзади. Вдруг рядом с ней остановилась иномарка, опустилось стекло, оттуда высунулся какой-то улыбчивый кавказец. "Зачем грустишь, красавица?" – спросил он Марину. Марина только неопределенно махнула рукой. – "Этот тебя обидел? – кивнул кавказец в сторону Шахова, который тоже остановился и молча смотрел на эту сцену. – Хочешь, я убью его прямо сейчас? Ты только скажи, красавица!" Марина ничего не сказала.