Андрей Кучаев - Темная сторона любви ( Рассказы )

Блестели серебряные круглые украшения у нее на груди. Даже часы были на месте.

Я спрыгнул с дамбы и пошел ей навстречу. Она опять приложила палец к губам и покачала головой. Она предостерегала. Я замедлил шаг, она тоже остановилась и улыбнулась мне. И опять эти губы! Я бы все отдал в тот миг, чтоб только она позволила их поцеловать! Мне казалось, она колеблется. Я сорвался с места, бросился к ней, она замахала сразу обеими руками и исчезла.

Я оглянулся: что-то темное клубилось позади. Поискав глазами, я нашел тумбу, метра на полтора поднимающуюся из подступившей незаметно воды. Какая-то сила толкнула меня, я и не помнил, как оказался на торце этой тумбы. И в то же время открылся шлюз станции, и вода, набранная в прилив, хлынула через водосбросы туда, где я только что стоял. Она кипела и бесновалась вокруг, до ее бурлящей поверхности от моих колен было рукой подать. Я слышал, как содрогается вымоченный дуб подо мной, но до меня рукотворная стихия так и не достала.

Да

Прошло еще несколько лет

Помните крушение парома “Эстония”? Я был на том пароме. Меня тянуло тогда к паромам. Может, и несчастье с “Эстонией” случилось только из-за меня. Бред, конечно, но я шел тогда на тот злополучный паром как на свидание. И сбылось. Заклинившую дверь моей каюты открыла именно она Мы уцелели, но заколка, которую я всегда носил при себе и даже жене не позволял к ней прикасаться (“Психованный фетишист!” – честила она меня) – та заколка исчезла. Причину гибели парома не установили до сих пор, а я точно знаю: моя Незнакомка приходила за заколкой!

Никогда не забуду, какой ужас испытали мы с женой Я забыл сказать, что я незадолго до того женился, точнее – одна прыткая особа окрутила меня, я не очень сопротивлялся, потому что знал – я могу принадлежать только той, что являлась мне. Да и позволил я себя

“окрутить” потому, что моя кратковременная жена чем-то напоминала мне ее. Укладываясь спать, она долго устраивала свою голову на согнутом локте – такая у нее была манера спать, но ей никак не удавалось положить голову в позе, которую я помнил и знал. Она прятала нос в калач полной своей руки, и я отворачивался. Мы развелись, она пожаловалась в суд на мою мужскую несостоятельность.

Я не возражал

А прими она ту позу, я бы и не знаю, чем дело кончилось.

Предпоследний раз моя незнакомка появилась совсем неожиданно. Я жил короткое время в Москве, где оформлялся в археологическую партию и заодно читал в Румянцевской (бывшей Ленинской) библиотеке кое-что о римском периоде Причерноморья.

Из библиотеки я ехал на троллейбусе до Нижних Котлов, это в районе

Южного порта, ближней к городу его части. Выходил я на кругу, на конечной остановке. Обычно со мной оставалось совсем немного попутчиков. Водители выключали даже свет в салоне на подъезде к кругу: то ли экономили аккумуляторы, то ли спешили сдать смену, чтоб быстрей попасть домой.

В полутьме мне казалось, что я плыву под водой и что вот-вот мимо окна проплывет моя русалка. Жил я у приятеля, на Нагорной улице, в десяти минутах хода от конечной первого троллейбуса.

Вот и в тот раз я с закрытыми глазами плыл и вызывал в памяти образ своей грезы. Надо сказать, я только для вас называю ее грезой, для меня она была живее самой живой и теплой женщины.

Почувствовав, что мы стоим, я поднялся, открыл глаза – в полутьме салона прямо передо мной стояла она. Так близко, что я невольно приник к ней всем телом. Она не отступила. Я легонько взял ее за плечи и поцеловал в губы. Они были полные, горячие и мягкие. Я на секунду лишился чувств. Один этот поцелуй искупил все мои пустые годы ожидания. Когда вернулось сознание, она исчезла.

Следующие несколько лет прошли незаметно, я жил тем мигом, тем поцелуем.

Я окончательно стал монахом. Видите, я ведь почти седой, хотя не такой уж и старый.

Но все же возраст давал себя знать, да и жить не очень хотелось.

Здоровье заставило бросить кочевой образ жизни, я купил комнату под

Москвой, в одном из районов города Железнодорожного. Устроился сторожем, много ли мне надо? На окошке выращиваю редкие лекарственные растения, научили корейцы еще в Комсомольске-на-Амуре.

Продаю сборы трав, своих и тех, что собираю в лесах в районе

Некрасовки. Деньги мне нужны на ксерокопирование кое-каких материалов из библиотек – продолжаю собирать все, что относится к римскому периоду Причерноморья. Секрет прост – именно там была найдена мумия той, которую назвали “Римлянкой” – знатной женшины из позднеримской эпохи. Точно такую нашли и в самом Риме. Но

“черноморская” сохранилась лучше, портрет вы могли видеть в газетах, хотя второй раз, после Рима, сенсацию организовать не удалось, да и сохранить ее наши не сумели. Трудности с деньгами, античность уже не финансируется, как прежде. Я ездил в музей, в Херсонес, но то, что мне показали, уже сильно отличалось от портрета. Мне удалось купить у хранителя музея заколку из “черноморского захоронения”, принадлежавшую “Римлянке”. Смотритель страшно радовался, что

“впарил” ее мне – ведь она была из пластмассы, которую он выдал за коралл! – я же ничего драгоценней не держал в руках – она была ее!

Единственный, с кем я дружил, был старик, которого я постоянно встречал в библиотеке, он собирал материалы по происхождению славянских племен, которые чудом сохранили в языке и обычаях приметы тех, канувших в Лету римлян.

Вообще-то он просто начитался Фоменко плюс Носенко, меня он привлекал другим, он был болен редкой болезнью – его вывели из летаргического сна, который длился пятнадцать лет. Часть его нервных клеток в мозгу претерпела изменения, и он совершенно не воспринимал окружающее, он считал, что живет в какую-то отдаленную эпоху, но и о ней он не мог сказать ничего вразумительного.

Однажды я ему показал портрет римлянки, он страшно оживился и сказал, что это его сестра.

– Она больна, кроме меня, за ней никто не ухаживает, просто не представляю, что с ней будет после моей смерти, а мне осталось не так много

– Вы не можете отвести меня к ней? Познакомить?

– Почему нет? Она ведь девушка, хотя вы все равно не можете на ней жениться.

– Какая досада, – сказал я. – А почему, позвольте спросить?

– Она – весталка, если нарушит обет, ее живой зароют в землю.

В назначенный день мы отправились к “весталке”. Я купил яблок и цветы.

Дверь старик открыл своим ключом, хозяйка уже не встает, пояснил он.

Я приготовился встретить тяжелый запах и мумию в постели.

В квартире пахло фиалками. И еще чем-то. Вы догадались, что я уловил запах амбры, говорят, римляне применяли ее при бальзамировании

Все окна были открыты. Худая до прозрачности женщина лежала на боку, лицом к окну. Излишне говорить, что голова ее лежала на согнутом локте. Именно так, как ей и полагалось лежать. Как она всегда лежала.