Андрей Кучаев - Темная сторона любви ( Рассказы )

– Паралич, – сказал старик. – Но хлопот совсем немного.

Вскоре после нашего визита старик перестал приходить в библиотеку.

Переждав неделю, я отправился к нему. “Умер, – сказали мне соседи, глядя на меня с ненавистью – квартирный вопрос – понял я. – Просил передать тому, кто спросит”, – с этими словами мне все-таки передали ключ. Я оценил такую самоотверженность и сделал вид, что не удивился.

Да я и не удивился.

Я пошел к “римлянке”, как я ее назвал без колебаний, в тот же вечер.

Она лежала в той же позе: голова на согнутом локте, лебединая шея поддерживает ее точно так же, как это делают птицы, когда кладут свою голову на сложенные крылья. Я осторожно вонзил зубья заколки-крокодила во все еще густые, когда-то русые волосы римлянки на затылке.

Вы можете считать, что я не в своем уме, что я все придумал, – дело ваше.

Но я переселился к моей “римлянке”, поменялся с теми самыми соседями, у которых комнатка оказалась, на мое счастье, меньше моей, они охотно согласились. Жилищное начальство поморщилось, но ведь в конце концов кто-то должен ухаживать за одинокой? Вопрос – вопросом, но люди все-таки еще остаются людьми даже на бывшей станции

Обираловка, как звался Железнодорожный.

Часами я сижу и любуюсь на лежащую, на ее позу, на контуры тела в полумгле, абрис щеки. Любуюсь упрямой волной, непокорно поднятой заколкой в знак протеста против обступивших лежащую призраков, – свидетельством энергии, спрятанной в этом почти бесплотном теле.

От всего, что я пережил, осталось лишь искушение

Я борюсь с одним искушением: снова лечь с ней рядом и обнять ее.

Искушением повернуть ее к себе и поцеловать в губы.

Я знаю, что когда-нибудь это произойдет.

И тогда ее зароют в землю. Живой. Умереть она не может.

Да, смерти в обычном понимании нет. Ей противостоит сила, которая, увы, неподвластна нам. Которой нам недостает в этой жизни. Хотя эта жизнь потому и длится, потому и называется жизнью, что питается этой силой. Называется она на человеческом языке “любовью”, но имеет к любви, как мы ее понимаем, весьма малое отношение: этой силой обладают и девственницы, и монахи – они в большей неизмеримо степени, чем казановы и донжуаны, – эта сила бушует в сердцах немногих, что призваны напомнать нам о ней и надеяться упасть в объятия этой силы там

Здесь же она дремлет, положив голову на согнутый локоть, подобно птице.