Андрей Никулин - IN VINO VERITAS

1986 – 1988г.г.
…Рассказать о моей службе на Флоте можно, но «тема» будет немного потеряна. Хотя и там, я попадал из– за спиртного в довольно таки непростые ситуации. Например, я чуть было не загремел в «дисбат», когда мы со своими друзьями по призыву, откушав однажды браги, собственноручно же и приготовленной, отпиздили двух «старослужащих». Уж больно ужасными «козлами» были двое этих старшин, с тех пор я очень неоднозначно отношусь к «хохлам». Но бог (в лице командира дивизии контр – адмирала – фамилию называть уж не буду) миловал – отделались десятью сутками «губы». Правда стоил мне этот «залёт» исключением из рядов ВЛКСМ, ну, да и сама эта организация не много «прожила». По большому счёту спиртное на службе я попробовал разы – по пальцам можно пересчитать. Но всегда очень метко. Про самый запоминающийся случай я уже рассказал, если конечно брагу можно считать спиртным. А вот водочку я откушал лишь однажды.
Стояли мы в Севастополе, на носу были майские праздники, а не за горами и увольнение в запас. Каждый, кто служил, знает, какая маята накрывает, после того, как вышел приказ министра обороны (твой приказ!) и ты уже примерно знаешь, когда ты пошлёшь службу куда подальше. Тянуть лямку не хочется в принципе. Я даже не знаю как Алик (этот персонаж ещё появится перед вами дорогой читатель) связался со своими бывшими сослуживцами по военно-морскому училищу, в сверхсекретном Севастополе это было очень трудно, но факт на лицо: его друзья кадеты притащили к кораблю шесть бутылок водки (как они умудрились пройти через КПП ума не приложу). Вся загвоздка состояла в том, как пронести это ценный груз на корабль. Слава богу, на трапе вахту нёс «дух» и вот когда вся команда смотрела в столовой программу «Время» (а в советских ВС это было священным законом), я умудрился протащить на борт шесть прекрасных поллитровок «Столичной». Сколько радости может доставить такая, кажется незначительная мелочь, как шесть бутылок водки. Посвященных всего было пятеро, поэтому выходило по пузырьку на брата плюс довесочек, и всё бы хорошо, если бы не эта самая шестая бутылка. Гуляли мы всю ночь, пели песни, закуска была шикарной даже по флотским меркам, один из нас был коком. Ну и сами понимаете, расстарался по такому случаю. Я думаю, у офицеров на столах не было таких блюд. Мы гульванили до самого подъёма и даже умудрились сбегать на зарядку, и это притом, что у каждого было по «полкило» на груди. Ну а потом. Перед завтраком решили добить и шестую. Как оказалось зря. Одному из нас стало плохо, и на глазах у нашего непосредственного командира, произошло извержение. Короче, блеванул Санёк чуть ли не на ботинки механику. А тому не стоило большого труда вычислить и остальных участников банкета. К счастью механик очень любил свою жену и очень её ревновал, а стало быть, боялся оставлять свою красавицу (а бабец была действительно, что надо). Вы спросите « а при чём здесь его жена?». Дело в том, что если бы механик доложил по инстанции о нашей попойке, то ему бы наверняка «зарубили» увольнительную домой, и он бы не поехал на праздники к своей ненаглядной. По сему «каплей» утаил инцидент от начальства, сам поехал трахать жену, а мы отделались лёгким испугом. Но как он жалел, что не может дать ход делу! Слава богу, боязнь заиметь рога, возобладала над служебным долгом. Кстати, вот пример тому, как покрываются «неуставные отношения» в Вооружённых силах, и сейчас творится то же самое, несколько в этом не сомневаюсь.
Попробовал я на службе и «наркоту»: и «курево» и «ширево», так понемногу – одно понял «не моё!». Пить вино гораздо приятней и интересней. Вывод: время «на службе флотской» проведено не зря.

* * *
1989 – 1993 г.г.
«Самолёт рейса №…Симферополь – Горький, совершил посадку в аэропорту…» Всё, пиздец! Я дома!
Солнечный июньский день и я «по форме Два» (чёрные брюки и белая фланка), загорелый, подтянутый, с кожаной сумкой через плечо схожу по трапу на родную землю. Схожу и опупеваю!
Впрочем, опупевать то я начал, когда ехал домой в такси. Ё моё! Всего то два года не был дома, а как всё изменилось. Какие то рекламы кругом, киоски, люди одеты совершенно по– другому! Перестройка!
Сначала присматривался к новой обстановке. Водка стала дороже – это плохо, зато везде и без «талонов» – это хорошо, да и питейных заведений, от недостатка которых мы так страдали в нашу студенческую молодость, стало неизмеримо больше. Гуляй, не хочу! Вот только деньги надо как – то зарабатывать. Я поначалу сунулся на речфлот (судовой механик всё– таки!), но мне быстро объяснили, что никакой я не механик, а так ноль без палочки, так что просим панове начинать с мотористов, а это 200 р. в месяц. А семью то надо кормить – да, были у меня тогда ещё и такие бредовые идеи. «Гнёздышко», бля мудак, вить собрался! Устроился я на прогулочный теплоход. О, что это был за «шалман», впрочем, почему «был», т/х. «Отдых» и до сих пор спокойненько совершает свои «блядско – пьяные» прогулки по Волге – матушке. Там мы – мотористы сдавали свою каюту кобелирующей публике для случек. Помните, что происходило с пассажирами «авто» Адама Казлевича из бессмертного произведения Ильфа и Петрова – всем, почему– то хотелось напиться и танцевать голыми при луне. Так и с пассажирами этого теплохода: всем сразу приспичевало надраться и уединиться с подружкой в каюте. Извольте, ставь бутылку – и помещение ваше, господа. Пил я в это время умеренно, ибо перед заступлением на вахту нас осматривал врач и даже измерял давление, всё – таки человеков возили. Навигация закончилась, и я перебрался на ледокол. Вот это чудо финской технике уже переплавили, а жаль. Дисциплина там была жуть. Так что выпивать стали, только когда уже вмёрзли во льды у причальной стенки. И вот в одну из вахт механик судна мне и говорит: «Андрей! Смотри, что в стране делается, свобода, мать её! Мне бы сейчас твои годы, неужели бы я сидел на этом корыте. Парень ты с головой (это он мне польстил – скорее язык без костей). Уходи! Флот – это для стариков и дураков!»
Старших надо уважать (иногда) и проработав до лета, и получив отпускные 500 р. (купил на них холодильник – продолжал «вить гнездо»), я «вразвалочку сошёл на берег».
Ну, «страна неограниченных возможностей», вот он я – на бери! Почему– то ни кто не рванул тащить меня в светлое капиталистическое будущие. Странно, неправда ли?
Но как– то, мы выпивали у Сан Саныча (помните, тот который учил меня одеколон пить и водку чесноком закусывать. Вспомнили?), благо его жена и все соседи были на гастролях (происходил этот разговор в общежитии артистов оперного театра), тут он мне и говорит: можно устроиться на мясокомбинат грузчиком, есть местечко. Платят, говорит, мало, но кусок мяса всегда будешь иметь. В подтверждение сказанному Саня указал на аппетитные кусочки жареной свинины, которыми мы закусывали. Сам то он уже работал в этом «царстве вырезки и филейки». Я долго не раздумывал и буквально на следующий день был отведён «папой Сашей» на бойню, в смысле работать, конечно.
Вот оно государство в государстве! «Тайга – закон, медведь – хозяин». Работа была тяжёлая, грязная, но живая, а потому интересная. А какие вокруг типажи! Весь «личный состав» холодильника ходил прямо – таки в униформе. Поясняю: кирзовые сапоги (за голенищем нож, о предназначении которого я узнал в первый же день), на тело одевался сначала белый халат (ну, естественно уже не белый, а бурый от крови), далее рабочие брюки и куртка (также заскорузлые), а поверх синий халат, подпоясанный (внимание!) офицерским ремнём. О назначение ремня, именно офицерского позже. На голове белый колпак, тоже весь в кровяных подтёках. Но и это ещё не всё. Картину добавлял золотой крест на цепочки толщиною в полпальца, который покоился на распахнутой зимой и летом груди. Густой запах спиртного был везде, пили все. Начиналось питие с утра и продолжалось до вечера, до конца смены. Мужики все были здоровущие, поэтому конкретно пьяных казалось и не было. Просто все находились в лёгком подпитие, но видели бы вы дозы выпитого за смену, ужаснулись бы! Мне сразу всё очень понравилось, люблю простоту в общении, когда нет интеллигентских заморочек и все вещи называют своими именами. А особенно понравилась «шабашка» в конце каждой смены.
Давайте не будем лицемерами, все прекрасно знали, что на мясокомбинатах воровали и воровали все, от грузчиков до начальства. Только одни воровали мясом, рискуя каждый день попасться в руки агентов ОБХСС (помните, надеюсь такую организацию), или просто патрульных ментов, а другие – бумагами, т. е. «живыми» деньгами, извините, в технологию не вдавался. Так вот «шабашка» – это мясо, которое ты должен украсть, я серьёзно. Официально нам после каждой смены выделяли «задок» на двоих, а это килограммов 12-15 филейного мяса, а остальное надо было «нарезать» (вот для чего ножи за голенищем!) самому в течение смены, и желательно не попадаясь на глаза начальству и приёмосдатчицам. Куда ты потом денешь это мясо, никого не волновало. «Твои проблемы» – как сейчас модно говорить (кстати, ненавижу эту фразу!).
Помню первый свой кусок, я засунул в плавки (мясо было в целлофановом пакете, не беспокойтесь), и, трясясь, как осиновый лист, прошёл через проходную. Надо сказать, что все работники ППСа (Первичная Переработка Скота, «бойня» – если по простому) с работы шли, гораздо увеличенные в объёме. Мясо накручивалось с помощью эластичного бинта на всё что можно (живот, спина, икры ног, руки и т. д.). Думаете, что вахтёров это как– то трогало – хуя! Этих служак ждала своя «шабашка», которую они спокойненько, прямо в сумках несли домой. И так каждый день. Зарплата грузчика на холодильники ППСа была 100 р. в месяц.
Первоё своё «мясо» я продал в этот же день (а вы думали я в «гнёздышко» понёс? – эта «идея» уже тогда начинала себя изжевать) Мы в втроем, все инженеры – механики, часть «добычи» продали, часть оставили на жарёху. И купив водки на вырученные деньги, гуляли всю ночь. Открывалась новая страница в жизни.
И понеслась душа в рай! Дни летели стремительно, весело, но однообразно. Я вот хотел припомнить, хотя бы какой – нибудь наиболее яркий эпизод, так и не смог. Шесть дней в неделю: работа, вечером «шабашка» (технологию я уж простите, рассказывать не буду, щадя нервы правоохранительных органов – я мало сомневаюсь, что и сейчас, что либо изменилось), приползали домой за полночь, тут же сортировка «добычи» и сон, глубокий и спокойный. Именно такой сон у самых отпетых мерзавцев, с утра подъём и работа с «клиентурой» (недостатка в желающих дешёвого и свежего мяса не было) и опять на работу. И всё это в сопровождении литров водки, ничего другого я тогда и не пил. Питейные вкусы у меня явно сформировались именно на мясокомбинате, и теперь предпочитаю водку всем другим напиткам.
В принципе у водки вкуса совсем нет, или как ещё говорят у неё «примитивный вкус». Что ж я целиком и полностью согласен. Вот поэтому то и нужно знать, как пить водку и чем её закусывать. Очень важно, что именно попадёт на раздражённые водкой рецепторы языка, ибо в питие водки важен не вкус, но послевкусее. Жаль, что нам алкашам, чаще всего приходится довольствоваться самой непритязательной «закусью», а иногда и обходиться и вовсе без таковой. Но это так лирическое отступление.
И вот, как раз в те времена я занялся «самогоноварением», чисто ради спортивного интереса. И денег то на «водяру» хватало, и проблемы найти не было, первейшими нашими «клиентами» по части мяса были как раз «шинкари» – помните этих «бутлегеров» социализма, а вот подишь ты захотелось попробовать себя в этом необычном прямо скажем для городского жителя занятии. Самогон я вообще то не больно жаловал, да бывало, пили студентами, когда кто нибудь из дома привозил, да и только. А уж «гнать», так об этом и вообще вопрос не стоял. И всё же. Особенно запомнился мне «самогон», который мы пили с моим другом Юричем у его родственников в Киеве. Поехали мы в столицу, тогда ещё союзной республики Украина, зимой на 4 курсе. Я получил в то время «расчёт» из далёкого сибирского городка за работу там, в качестве моториста во время практики и деньги «жгли ляшку», как говорил герой Шукшина в «Калине красной». И вот мы решили проветриться, и заодно навестить родственников друга.
Осмотр любого города, если вы туда приехали без определённой цели, надо начинать не с достопримечательностей и памятников старины, а с питейных заведений. Тогда вы действительно познакомитесь с жизнью города, а то можно просто купить набор открыток.
Той зимой 1985 года мы с моим другом Юричем вот таким образом (я имею в виду осмотр заведений, естественно) узнавали город Киев. Время, правда, мы выбрали не очень удачное. Как раз «почил в бозе» очередной генсек, помните, был такой К.У.Черненко – «гонки на катафалках» подходили к концу. По сему был объявлен траур, и музыки в ресторанах не было, мы собственно по этому атрибуту скорби и узнали о «всенародном» горе, зайдя в первый же день пребывания в ресторан «Столичный». Но пиво лилось рекой, в отличие от российских городов, и нашего родного Горького в частности, здесь всё было гораздо проще. Какое в Киеве пиво! Этот незабываемый привкус жжёного сахара, обалдеть! Да ещё креветки с пылу – жару! И самое главное, что этих веселеньких местечек было полно. Мы с утра начинали обход по злачным местам и к обеду были в порядочном «градусе». А вот потом мы отправлялись осматривать то, что советовал «набор открыток». И Софийский собор, и пещеры Киево-Печерской лавры, и Подол с Крещатиком были изучены и исхожены вдоль и поперёк. Так что, одно другому не мешает, полное совмещение приятного с полезным, дорогие мои!
Так вот родственники нас видели только рано утром или поздно вечером, да и то мы старались приходить, когда все уже спали, что бы не светить свои пьяные рожи. Но всё– таки один раз пришлось отобедать с ними, стол то, как раз был накрыт в честь нашего пребывания у них. Семья была не бедная, и поэтому разносолов на столе хватало, а вот в качестве горячительного был подан «самогон», который производил глава семейства. Я отродясь не пил ничего крепче (не считая спирта конечно) и вкуснее. Напиток был настоян на различных травах, преобладал по – моему «зверобой», вот тогда то у меня и зародилась мысль попробовать гнать самому. Реализовать задуманное получилось гораздо позже. Я взялся за дело с огромным энтузиазмом, помнится, даже покупал книги, а в то время литература о «самогоноварение» вышла из подполья, как собственно и сам процесс, раньше каравшейся статьёй УК. Аппарат я сделал из скороварки, под «змеевик» была приспособлена какая то медицинская колба, а вот шланги первое время у меня были резиновые, и по этому «продукт» на выходе имел стойкий резиновый привкус. Мой друг Саня, который принимал активнейшее участие в моих изысканиях, называл наш «первачёк» – «галошевкой». Но крепость была потрясающая, уши после двух рюмок в трубочку сворачивались. Мы также разработали систему очистки, применяли и активированный уголь, и марганцовку. А потом Сан Саныч привёз мне шланги из пластика, которые применяются «аквариумщиками», или как их там, и мерзкий привкус пропал. Я настаивал «продукт» на дубовой коре, на зверобои, на лимонных корках, на ещё чёрт знает на чём. Беда только в том, что тогда я уже пил вовсю, и мои разработки были прекращены под напором жены и матери. Работая на мясокомбинате процесс превращения меня в алкоголика, как говорил наш первый президент – пошёл!
Пили каждый день. У нас в раздевалке, в определённом месте стояла «дежурная» бутылка, любой мог подойти и налить, сколько душа пожелает. Как только бутылка заканчивалась, на её место ставилась другая, это значит, что кто– то уже «скинул» пару – тройку килограммов прямо «на территории». Закусывали в основном копчёной рыбкой, благо рыбокоптильня находилась недалеко (бартер «мясо – рыба» действовал уже тогда и неплохо). Кто «уставал от принятого», хотя это было очень редко, ложился тут же в коптёрке на старые ватники. Товарищи всегда прикроют. Вот именно эта «среда», как уверяет супруга, и превратила меня в окончательного алкаша, правда ещё работающего.
Да ещё как, работающего! Право дело, при – 24 по Цельсию и зимой и летом, выпитая пол-литра совсем и не замечалась, а потом эти ночные гонки в поту от тяжести, и от страха. И только дома вся масса выпитого за день, или весь объём, чёрт его знает, одним махом «накрывал». Тут только бы до койки добрести. И вот ведь парадокс именно эти два года жена вспоминает, чуть ли не с благоговением, и это несмотря на то, что по её же словам я стал там «настоящим алкашом». А «ларчик то просто открывался» – я зарабатывал деньги, ну «делал» если хотите, и неплохие деньги. Вот она «квинт эссенция» бабьей психологии: пусть муж – вор, пусть – алкоголик, но он – «добытчик», он тащит в семью. И не важно, что они дурно пахнут, и в прямом, и в переносном смысле. Ни одна русская баба, мужики, не простит вам безденежья. Одна моя хорошая знакомая, прочитав это очень крепко возмутилась. Привожу прямым текстом: « Ну, брехня же, и потом, ну так устроено, что муж – добытчик, а мерило добычи – деньги. То, что содержат алкашей – сплошь, но и прощают тоже. Русская баба как раз сама и находит оправдание пьянству мужа. Послевоенные говорили: « он воевал», следующие – много работать пришлось, наше поколение –быт, мещанство заело, я у своего мужа вообще деньги не брала, что он мне и внял потом: «Тебе никогда ничего не было надо, а мужчина должен напрягаться, а иначе – скука, а со скуки – водка» Баба отвечает за детей. Если мать пьёт – детям – хана, если отец – кошмар, но не смертельно. Короче, спиваются те, кто может себе это позволить, безответственные эгоисты. Ведь ты заначку делаешь не для приобретения детской одежды, к примеру, а на опохмел. Ты попробуй написать правду о том, как на самом деле живут и что чувствуют люди, живущие рядом с алкашом. Максимальная степень душевного комфорта достигается абсолютно примитивно – папа трезвый, УРА! А деньги мы сами заработаем. Правда, по происхождению я наполовину русская, мама русская, папа – грек. Греки хоть и православные, но в семье живут как мусульмане. Жена сидит дома, рожает, сколько хочет, как предохраняться и предохраняться ли вообще, решает муж (кстати, твоя жена, сколько абортов сделала, я– 7 штук, нормально?), у них вбито на генетическом уровне: первое – семья. Работающая жена унижает достоинство мужа. Только, если она не работник культуры и науки. Попьёшь в таких условиях».
Вот так вот, есть такое мнение. И всё же я настаиваю, что пьянство, измены, футбол – простит, слабоватость в постели и ту простит, но если у вас карманы пусты и долго пусты – всё «гуляй Вася, жуй опилки». И естественно для неё было ударом, когда я уволился оттуда. Да, дорогие мои, я покинул это Эльдорадо, эти молочные реки, с кисельными берегами. Потянуло меня куда – то, это я уж теперь понимаю. Вообще никогда не сожалею о чём– либо – всё, что не делается, всё к лучшему. Интересно конечно иногда прикинуть «если бы…», но что толку, история, как известно не любит сослагательного наклонения.
Как – то летом 1991 в городе объявился Сан Саныч, ну прямо «злой гений» мой какой – то. Он в это время бороздил просторы мирового океана, один из немногих выпускников нашего курса, и вот прибыл в «родные пенаты» (и хоть родом Саня был из Сибири, но Горький действительно стал для него родным, нисколько в этом не сомневаюсь). Конечно же, мы встретились, а встреча без хорошей выпивки не бывает. И вот мы с ним на Маяковке, у мангала, где дымят шашлычки, попиваем марочное красненькое. Бывали и у нас заскоки, ну «не лезла» водка.