Эльвира Барякина - Женщина с большой буквы «Ж»

Что-то зазвенело, посыпалось, и голос Джоша затих вдали.

Перепуганная Леля начала бегать по инстанциям и проситься в госпиталь к сыну. Но все оказалось не столь печально.

Поначалу украинские моряки считали Джоша обыкновенным «пиндосом», только говорящим. Но тут корабельное начальство решило устроить любительский чемпионат по боксу: сборная «Тараса Бульбы» против сборной охранников. И Джош оказался единственным американцем, болевшим за «Тараса».

Моряки, закаленные в пьяных драках друг с другом, быстро отметелили 20-летних сопляков. Джош был в восторге.

— Ты что, больной? — спросила его буфетчица Оксана.

— Не, я свой! — радостно орал Джош. — Я из Нижнего Новгорода! Я на Украину к дедушке ездил!

И тут началось. Никогда, даже в самые запойные студенческие годы, Джош столько не пил. Чтобы побрататься с ним, моряки записывались в очередь. В военторге закупались ящики виски, рома и пива, все это добро тащилось к механику Филиппычу и разливалось по стаканам.

— За Родину! — орали морские волки и выжидающе смотрели на бывшего соотечественника.

Соотечественник бледнел лицом, но понимал, что Родина ему не простит, если он не ужрется.

Между тем работы у Джоша прибавилось. Морские пехотинцы страстно ухаживали за официантками и горничными — и им нужно было переводить. Ревнивые моряки бились с морпехами — и им тоже нужно было переводить. Беременных дам нужно было возить на берег на анализы: ни одна из них не желала идти к корабельному доктору по кличке Гангрена. Кроме того, дня не проходило, чтобы Джош не ездил в военную комендатуру «за своими». Стоять месяцами на якоре морякам было скучно, и они развлекались, как могли. Верхом щегольства было прокрасться в магазин, переклеить этикетку с портвейна на коньяк, пробить его в кассе и выйти наружу. Работу осложняли вражеские видеокамеры, натыканные над винным отделом. Охрана военторга (скучающая до слез в этой дыре) при виде моряков прилипала к мониторам. Если удавалось поймать врага на месте преступления, радовались, как дети. Тащили виновного в кутузку и обменивались «факами» с группой поддержки.

И те, и другие срочно вызывали Джоша и требовали переводить.

— Скажи ему: «Ты — троеблядский выблядок!» — грозно орал кок Мыкола.

Джош потерянно моргал.

— He said you’re a triple fucking… eh… A triple bastard… No… Fuck! Я не знаю, как это переводить! Объясняй сам!

Мыкола тыкал в охранничью рожу три пальца.

— Понял? Теперь понял, шлепок майонезный?!

Уходя в армию, Джош переживал: дождется ли его Сарочка. Он перечитывал ее письма и прислушивался к голосу в трубке — нет ли намека на измену?

Но оказалось, что беспокоиться надо было Сарочке. Официантки и горничные «Бульбы» осознали, что капрал Подкопски — это ходячая грин-карта. Вскоре сердце Джоша начало напоминать коммунальную квартиру — в нем поселились пятнадцать дам, но при этом оно не принадлежало никому в отдельности.

Капитан Фишман настойчиво советовал Джошу «не баловаться», а потом приказал отчитываться по рации каждые 15 минут: где он и с кем.

— Тоже мне, Шерлок Холмс! — хихикал Джош. — Выследить меня захотел! Да мне всего три минуты надо!

Но капитан вскоре и сам догадался, что этим разгильдяя не приструнить.

— Печатать на компьютере умеешь? — грозно спросил он.

— Так точно, сэр!

— Тогда все свободное время будешь проводить в канцелярии. У нас уйма работы накопилось: нужно отпечатать восемьдесят приказов о награждении заслуженных морпехов.

Когда Джош вернулся домой, его грудь украшали полдюжины медалей. О каждой из них была рассказана трогательная легенда.

Небоевые награды в США продаются в магазинах. Купить их можно, лишь показав соответствующую бумажку из военной канцелярии. Бумажки эти выписываются десятками за один раз и отцы-командиры подмахивают их, не глядя.

Джош не смог отказать себе в удовольствии и напоследок получил похвальную грамоту: «Капралу Джошу Подкопски за образцовое выполнение служебных обязанностей».

Армия США — самая могущественная в мире: современное оборудование, грозное оружие, изощренные технологии по производству СМЕРТИ. А находится все это в руках 18-20-летних балбесов, большинство из которых пошли в армию только по одной причине: они совершенно не знают, чего им хотеть от ЖИЗНИ.

ЗИМА ТРЕВОГИ НАШЕЙ

12 ноября 2006 г.

Я перечитываю свои записи. Мне хотелось найти в жизни что-то глобальное, вроде цели или смысла. Но в ней не видно даже логики.

Зэк не появился. Пол уехал вместе с Марусей в Англию. Я ходила их провожать: он не смотрел на меня.

Впрочем, что тут непонятного? Случилось то, что происходит всегда.

С моими книгами тоже пролет: издались, раскупились, канули в Лету.

Я знаю, что такое бестселлер, и знаю рецепт его приготовления: книга, которая продается миллионными тиражами, должна содержать высококонцентрированные эмоции. Неважно какие: смех, негодование, зависть — главное, чтобы у читателя кровь кипела.

Кевин объяснил мне, как это работает: когда человек встречается с чем-то новым, волнующим или возбуждающим, у него в мозгу вырабатывается гормон допамин. Он же ответственен за состояние влюбленности. Человек кайфует от него и желает получать все новую и новую дозу. Включается механизм, аналогичный наркозависимости.

Мы прилипаем к экранам после очередного терракта — страх!

Мы болеем за спортивные команды — азарт, любопытство!

Мы смотрим порнуху — сексуальное возбуждение!

Идем в кино, чтобы вдоволь наизумляться: как известно спецэффекты — самый простой способ шокировать публику.

И в книжном бизнесе то же самое: будут мощные эмоции — будут высокие рейтинги; нет эмоций — извините.

Моя беда в том, что я все это осознаю и не обвиняю в своем неуспехе ни общественные нравы, ни вредителей-книготорговцев. Я просто бездарь.

Арни прав: смысла нет и не может быть. Я не только уже отцвела, но и приготовилась к зимней спячке.

Час спустя

Все-таки мама — лучшая утешительница на свете. Я ей жалуюсь:

— У меня ничего не получилось…

А она смеется:

— Не получилось — это когда ты больше не пытаешься. А если продолжать трепыхаться, то «не получилось» можно сказать только на смертном одре.

БОЛЬШОЙ КАНЬОН. ПУТЕВОДИТЕЛЬ

15 ноября 2006 г.

За окном машины — равнина, равнина… Осенняя трава с зелеными помпонами кустов, лоскуты корявого леса… Внезапно земля кончается. Раскрывается, словно чудовищная рана глубиной в целую милю.

Этому нет описания. Это нереально заснять на камеру. Можно лишь рассказывать о перехваченном дыхании и почти религиозном восторге.

Я поехала на Большой Каньон одна. Мне нужно было подумать — разобраться в себе и в своем будущем: что мне делать с карьерой, с книгами, с любовью.