Анна Коростелева - Ловушка для снов

В деревне на следующем уступе Горы их ждала милая сердцу Рори ирландская таверна, крытая соломой, с семью входами, колодцем во дворе и шумной дракой внутри.

— Скажи мне, Файтви, а почему те трое воинов, которых мы прогнали, не приняли тебя за Круитне? — спросил Нэнквисс.

— Да, правда, почему эта кучка недоносков не приняла тебя за Круитне? — оживился Рори. — Темно, что ли, было?

— Нет, — сказал Файтви. — Потому что они знали, где настоящий Круитне.

Рты у его приятелей раскрылись сами собой.

— И где же?

— Вон он, — указал Файтви в угол постоялого двора на солому, где происходила возня и слышалось сдавленное женское хихиканье. Потом из этой свалки действительно поднялся очаровательный пикт, откинул назад волосы и отряхнул одежду. На лице его играла придурочная улыбка. Сходство с валлийцем было разительное.

— Видимо, это и есть великий полководец Круитне, — заключил Файтви.

— Вот не думал, что тебе так пошла бы одежда из драконьей кожи, — сказал Рори, толкая Файтви под локоть.

— Главное достоинство доспехов из шкуры дракона в том, что они не прокусываются зубом дракона, — задумчиво заметил Файтви. — При моём образе жизни это роскошь.

— Надо с ним поговорить, — решительно сказал Нэнквисс. — Его народ ищет его, а он тут валяется на соломе.

Тем временем Круитне снова утянули в свалку.

— Лично у меня нет к нему дела, — быстро сказал Файтви. — Но ты, конечно, иди, если хочешь. Не забудь, что он исцеляет наложением рук. Можешь сослаться на то, что страдаешь от какой-нибудь застарелой болезни…

— От слабоумия, — подсказал Рори.

— Учти, что он кидает дротик на большие расстояния, — закончил Файтви. — Удачи.

После этого Нэнквисс решительно подошёл к Круитне, присел возле него на корточки и постучал ему по спине согнутым указательным пальцем.

— Твой народ ищет тебя, — сообщил он.

— Опять! — простонал Круитне.

— Они тебя обожествили, а ты дерьмо, — проникновенно сказал Нэнквисс.

Круитне повернул голову.

— Клянусь своей загубленной жизнью! — вскричал он. — Я, может, не меньше думаю о счастье своего народа, лёжа здесь, на соломе. Дайте мне отдохнуть немножко от моего народа, пока не ухайдокал меня этот народ… уже совсем.

И Нэнквисс вдруг понял его и поверил ему сразу и безоговорочно.

— У меня впечатление, — сказал Рори валлийцу, — что Круитне лично слышал твой совет насчёт хорошего флирта с ирландками, и отчаянно ему следует. Причём давно и совершенно самостоятельно.

— Лучшие люди нации первыми находят нужные решения, — откликнулся Файтви.

Поужинав, они вышли из дымной таверны на двор.

— Дай мне только дорваться до этого Фланна Мак Фиаха, — пообещал Рори со светлой улыбкой, — и я превращу его в ирландское рагу. Воистину, у Финна и раньше не было недостатка в рагу в изобильном Альмайне Лагенском, но уж Мак Фиаха я разделаю так, что тебе и во сне не снилось!

— Давайте не будем о том, что мне снилось во сне, — со вздохом попросил Файтви.

— Ни одна поганка больше не заткнёт по его вине уста доблестного Финна, — нараспев сказал Рори, — ни один меч во время схватки не обратится у Финна в руках в поганки, и ни одна чаша на пиру отныне не будет наполнена вместо крепкого мёда, который так любит Финн, поганками, которых Финн так не любит.

Рори перевёл дух.

— Я помню, — сказал Файтви задумчиво, — как семь лет назад Фланн Мак Фиах добрался до школы в Кармартене. Он подгрёб по реке на своём каноэ, весь оборванный, говорящий на каком-то скверном ирландском, — словом, совершенно одичавший.

— Он, небось, не знал великого валлийского предания Мабиногион, — хмыкнул Рори.

— Не в этом дело, — сказал Файтви, — хотя, конечно, это было так. В разговоре с Мерлином он с блуждающим взглядом повторял какое-то слово и тыкал рукой куда-то за горизонт. Всё это выглядело душераздирающе. Мерлин убедил его, что лучше всего пустить каноэ на растопку и засесть за книги, ибо пока он не выучил наизусть Мабиногион, говорить с ним трудно, и Фланн послушался этого совета, но всё же после каждой новой заученной ветви Мабиногион он порывался в дорогу. Наконец Фланн сумел рассказать, куда он намерен попасть, но шёпотом и не мне, а одному только Мерлину. Семь лет я прожил с ним в одной комнате и так и не добился от него, куда он собрался.

— В Мэшакквате, — пояснил Нэнквисс, — считается, что если всё время громко рассказывать о том, куда ты собрался, тебя услышат злые духи, и ты уж точно никуда не поедешь. Южный Ветер, вождь народа Лососей, тому примером.

Ни у кого из его друзей не возникло желания расспрашивать, что именно случилось с этим опрометчивым вождём.

— Я только надеюсь, — вздохнул Файтви, — что если он собрался в Страну Вечной юности, у него хватит ума распрощаться с Гвен на берегу.

Пока они стояли так на окраине деревушки, на их глазах от мыса Срон-Брин отчалил корабль, обогнул отмель, где кружили чайки, и на всех парусах прямым курсом ушёл туда, где полоскал в океане свои пальцы Мананнан, сын Лера.

— Что, если это корабль Фланна? — спокойно спросил Нэнквисс, который даже со своим прекрасным зрением не мог разглядеть, кто стоит у руля.

Файтви сел на первый попавшийся камень и сидел очень тихо. Потом он поднял на них взгляд, и в этом взгляде было что-то нехорошее.

— Лепёшки с чесноком, — сказал он.

— Какие лепёшки? — спросил Рори.

— С каким чесноком? — спросил Нэнквисс.

— Я вспомнил, что я наделал, — сказал Файтви в немалом ужасе. — Отчего от меня ушла Гвен. Я срав… сравнил её с Ингерд.

— Ингерд — это мерзопакостная великанша, которая сидит в горах, точит зубы о камни и ест летучих мышей? — спросил Рори.

— Да нет, — сказал Файтви. — Ингерд — это моя жена.

— По-моему, ты запутался в женщинах, — сказал Рори.

Фланн Мак Фиах сидел на перевёрнутой лодке-курахе и, водя пальцем по пергаменту с чертежом корабля и потряхивая косами, объяснял мастеру О'Киффи, что именно нужно построить.

— Построить это можно, — сказал О'Киффи.

Мастер О'Киффи никогда не вступал в споры. Какой бы корабль ни заказывали ему, он всегда отвечал: «Построить это можно». Вся соль была в уточнениях. Помолчав, он добавлял или что корабль этот будет отлично выглядеть на суше, но вот насчёт держаться на воде — не взыщите, или что нужной для него древесины в Ирландии никто не видал, или что проще сразу навязать себе на шею мельничный жёрнов и прыгнуть со скалы туда, где поглубже.

Итак, О'Киффи сказал:

— Построить это можно.

Его работники, столпившиеся вокруг, затаив дыхание, ждали окончательного приговора иноземной посудине. Ничего, кроме ирландских курахов, строить они не умели.

— Одно плохо: таким кораблём в одиночку управлять невозможно, — заметил О'Киффи, почёсывая подбородок.