Лев Правдин - Море ясности

Кожа под его рукой мелко задрожала. Володя отдернул руку. Совсем не потому, что он испугался, а просто от неожиданности. Но Васька презрительно скривил губы.

— Некоторые слонов боятся, некоторые лошадей, — сказал он и начал выбирать репьи из лошадиной гривы.

Не говоря ни слова, Володя побледнел и вдруг, согнувшись, пробежал под животом лошади.

— Молодчик, — одобрительно сказал Васька. — Посмотрим, как ты верхом поскачешь. Я-то уже скакал.

— А я не видел этого.

— Подсади-ка меня, — скомандовал Васька.

И вот он уже сидит верхом и, вцепившись в гриву руками, колотит босыми пятками по лошадиным ребристым бокам, подскакивает, совсем как всадник на головокружительном галопе.

— Но, Машка! Ух ты! — орал он с таким диким восторгом, словно престарелая кобыла вдруг встрепенулась и птицей понеслась, едва касаясь земли.

Володя подумал, что, может быть, и в самом деле Ваське кажется, что он скачет, перегоняя ветер. Может быть, стоя на земле, не испытываешь этого чувства восторга, свойственного только наездникам?

Но, по-видимому, сама кобыла тоже ничего не испытывала. Она по-прежнему равнодушно пофыркивала, не спеша перебирала ногами и пощипывала травку. Только когда разгорячившийся наездник начинал очень уж егозить и подскакивать на ее спине, она взмахивала тощим хвостом и хлестала его по длинным шароварам.

— Ух, ты! — задыхаясь, словно в самом деле тугой ветер хлестал в лицо, орал Васька. — Давай, милашка! Чтоб тебе сгореть! Давай, давай! Нажимай!..

Вот это игра! Не то что на деревянной лошадке!

Володя бегал вокруг лошади и тоже кричал что-то, уже совершенно непонятное.

Наконец Васька устал от этой бешеной скачки. Он с Володиной помощью соскочил на землю. Лицо его было красно, как и волосы, взмокшие от пота. На каждой веснушке тоже сидело по блестящей капельке пота. Он так раскалился, что от него веяло жаром, как от чугунной печки.

— Видал? — спросил он, переводя дыхание.

Он задрал на животе майку и обтер разгоряченное лицо.

— Ну, садись теперь ты. Хватайся за гриву…

И вот Володя взбирается на лошадь. Ему кажется, что он сидит на доске, такая у нее оказалась острая спина. Поглядел вниз. Ого, как высоко! Когда стоишь внизу, так не кажется. И сидеть, широко раскинув ноги, тоже не особенно удобно.

— Ну, держись! — командует Васька, и Володя уверен, что сейчас начнется удивительный полет. Спина его вдруг холодеет, а в груди все сжимается от восторга, и от страха, и от решимости победить страх.

Вспотевшими от волнения руками он цепляется за жесткую гриву и хриплым голосом отчаянно вскрикивает:

— Ух, ты! Пошла!

Васька суетится внизу и тоже орет и размахивает какой-то хворостиной.

И Володя вдруг почувствовал, что старушка лошадь вдруг ударила о гулкую землю тяжелыми копытами и взмыла в воздух.

Все вокруг: и ближний лес, и поляна, и небо — все вдруг закачалось и мгновенно провалилось куда-то вниз. Володе показалось, что его забросило прямо в середину мягкого облака, отчего все тело мгновенно покрылось горячей влагой.

Лошадь неслась над землей. Гулко били копыта. Володя уже ничего не различал вокруг. Его подбрасывало кверху, нестерпимо раскачивало вперед и назад. Ему казалось, что он летит, уцепившись за гриву.

В голове его отзывается грохот, ветер свистит в ушах и слепит глаза… Он хочет крикнуть что-нибудь удалое, как кричал Васька, и не может открыть рта.

И вдруг наступила тишина.

И лес, и небо, и земля — все прочно водворилось на свои места.

И Володя сидит на широкой теплой спине лошади, сонно перебирающей ногами. Он ничего не может понять. Окончилась бешеная скачка, а он находится все на том же самом месте. Васька стоит совсем недалеко. Он размахивает хворостиной и с воодушевлением спрашивает:

— Здорово? А?

— Здорово! — отвечает Володя, удивленно соображая, как же это все произошло.

Лошадь, повернув голову, поглядывает на Ваську. Кожа на ее шее мелко вздрагивает. Васька хохочет:

— Еще хочешь?

— Не хочу. Помоги слезть.

— Врешь. Ты еще хочешь, только стесняешься.

Володя уже понимает, что Васька поймал его, но признать себя обманутым он не соглашается.

И вдруг Васька заорал, взмахнув хворостиной. Лошадь тревожно всхрапнула и, вскинув спутанные ноги, сделала тяжелый прыжок.

Володя уткнулся лицом в жесткую гриву. Васька мстительно засмеялся и тут же исчез, словно провалился сквозь землю.

Когда Володя решил, что с него хватит, Васьки уже не было.

А до земли довольно далеко, тем более, что с лошади приходится прыгать первый раз в жизни, и к тому же с такой высокой лошади. Прыгнешь, да еще под копыта подвернешься.

Володя долго не решался на это. Солнце уже стояло над самой головой. Лошадь перестала есть, по-видимому, задремала. Далеко на стройке зазвонили в рельсу — обеденный перерыв. Краны перестали вертеть ажурными шеями и казалось, что тоже задремали.

По дороге пробежал грузовик, пыль, поднятая его колесами, подняла свою растрепанную сонную голову и тут же снова улеглась на дорогу.

Тишина. Словно во всем мире наступил обеденный перерыв. Все сидят в тени, закусывают и разговаривают о своих делах.

Один Володя вынужден сидеть на костлявой лошадиной спине под обжигающим солнцем. И хотя прошло не более получаса с тех пор, как он залез сюда, ему кажется, что прошел целый день.

Никто не узнает, что он слегка всплакнул за эти полчаса. Не от страха. Нет. От досады, всплакнул от того, что поддался на Васькины уговоры. Ну, подожди, рыжая лягушка, за все ответишь.

На стройке зазвенела рельса так звонко и протяжно, точно там били в горячий солнечный луч. Сейчас же ожили стрелы кранов, на красных кирпичных стенах закопошились люди.

Перерыв окончен.

Володя еще раз посмотрел вниз. Потом он решительно перекинул ноги на одну сторону и, оттолкнувшись от лошади, полетел на траву.

Лошадь даже не пошевелилась.

Встреча со слоном, отчаянная скачка на неоседланной лошади, охота на тигра и множество других таких же невероятных приключений окончательно вывели маму из терпения.

— Знаешь, с меня хватит. За время болезни ты совсем одичал. От рук отбился. Я даже не могу представить, что ты еще придумаешь. Я просто боюсь себе это представить. И я совершенно не удивлюсь, если мне вдруг скажут, что ты уехал на целину или даже улетел на Луну. И никто не Удивится.

Володя с недоумением поглядел на маму.

Откуда она знает про Луну? Эта мысль пока вынашивается двумя решительными и смелыми людьми, а она уже и догадалась.

— Кто тебе сказал? — спросил Володя.

Мама рассмеялась и, мягко взяв сына за чубчик, подняла его круглое, загорелое лицо. Володя посмотрел в ее внимательные, коричневые, как чай, глаза. Он увидел там двух очень маленьких мальчиков и засмеялся.