Яков Шехтер - Вокруг себя был никто

– А теперь, – чувствуешь шмеля?

Минут пять я напряженно прислушивалась. Один раз мне даже показалось, будто внутри что-то шевелится, но ощущение тут же исчезло.

– Нет, не чувствую.

– Можешь открыть глаза, – сказал Видмантас. Он сидел передо мной, крепко сжимая в ладонях мои ступни. Слегка откинув голову, я увидела над собой Андрэ, державшего мои ладони.

– Хорошо, – Видмантас разжал пальцы и встал. – Попробуем еще одно средство.

Он вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь, и спустя минуту вернулся, неся в руках покрывало. Аккуратно расстелив его посреди ковра, Видмантас приказал.

– Вирга, раздевайся.

Вирга спокойно поднялась, отошла в угол комнаты и принялась неторопливо снимать одежду. Она совсем не стеснялась, словно в комнате было пусто. Я быстро оглядела Андрэ и Вилию, они сидели с бесстрастными лицами, спокойно разглядывая Виргу. Я тоже перевела взгляд на нее.

Обнаженной Вирга была куда красивее, чем одетой: полная крепкая грудь, крутые бедра, гладкая кожа, длинные волосы, эффектно рассыпанные по плечам. Заметив мой внимательный взгляд, она улыбнулась и, пройдя несколько шагов, встала на покрывало. Ее грудь, предмет моей зависти, даже не всколыхнулась.

Легко присев, Вирга легла на спину, вытянув руки вдоль туловища и чуть раздвинув ноги.

– Смотри, – сказал Видмантас, – это называется энергетический массаж.

Он и Андрэ встали на колени справа и слева от Вирги и приблизили свои ладони к ее ступням, почти вплотную, но не касаясь. Подержав с минуту руки над ступнями, они принялись водить ими вдоль тела, до самой макушки, вверх-вниз, вверх-вниз. Затем начали массировать пальцы ног, медленно перебирая каждый палец, растирать подошвы, ступни, щиколотки, тереть и давить икры, коленки, гладить выпуклый живот, мять бедра. Видмантас раздвинул ноги Вирги и взялся за черный треугольник, Андрэ в это время растирал ребра и груди. Лицо Вирги порозовело, она начала дышать все чаще и чаще, тогда Андрэ перешел к ладони правой руки, а Видмантас левой, они мяли и терли запястья, локти, предплечья, точно заправские массажисты, потом перешли к шее, пробежались по лицу и голове, перевернули Виргу на живот и повторили весь цикл с самого начала. Их лица заблестели от пота, а кожа Вирги из мраморной превратилась в пунцовую.

Вся процедура заняла примерно с четверть часа. Закончив, Видмантас и Андрэ устало отвалились к стене, а Вирга, за несколько минут вернувшись к нормальному ритму дыхания, легко вскочила, быстро оделась и, как ни в чем не бывало, уселась напротив меня. Ее глаза блестели, весь вид выражал удовлетворение и радость. Я бы на ее месте не знала, куда глаза прятать от стыда.

– Мужской массаж, – сказала Вилия. – В нашу подружку сейчас вкачали товарный вагон энергии, прочистили каналы, разогнали кровь по всем закоулкам. Такая процедура омолаживает организм на несколько месяцев.

– Ребята устали, – добавила она, спустя несколько минут. – Надо им помочь .

Так я впервые столкнулась с важным словом, возможно, самым главным в среде учеников Игоря. Помогать означало и дать пять рублей на такси, чтобы «друг» смог вернуться домой посреди ночи, и поставить того же друга в замысловатую ситуацию, для решения которой он должен взглянуть на себя со стороны. Сцена между мной и Виргой на чердаке рассматривалась именно как помощь, а ее величина оценивалась силой изумления того, кому эта помощь оказывалась. Впрочем, через несколько месяцев общения удивить меня стало почти невозможно; любую ситуацию я сразу воспринимала как «раскрутку».

Вилия вышла из комнаты и вскоре вернулась, держа в руках поднос, уставленный блюдечками с квадратиками наломанного шоколада, кофейными чашечками и большой тарелкой с кусками засохшей лепешки. Вирга выскользнула вслед за Вилией и спустя несколько минут возвратилась с джезвой, наполненной до краев дымящимся кофе. Двигалась она бесшумно и ловко, словно в каждом из ее членов скрывалась хорошо заведенная пружина. Мы уселись вокруг подноса, Вилия разлила кофе по чашечкам и жестом хозяйки пригласила:

–Угощайтесь.

Я взяла с тарелки кусочек лепешки и осторожно откусила. Это действительно походило на высохший хлеб, только странной формы и диковинного вкуса. В нем чувствовался дым костра, неизвестные мне пряности и явный запах баранины. Потом я узнала, что лепешки в самом деле смазывались бараньим жиром.

– Молодец, – одобряюще кивнул Видмантас. – Понимает человек, не разменивается на мелочи. Сразу к главному.

– Наш человек, – добавила Вирга.

– Хлеб Мирзабая, – веско произнес Андрэ. – Не спеши глотать, вытащи энергию из каждой крупинки.

Я принялась медленно рассасывать жесткие крошки, запивая их кофе, но ничего не почувствовала. Ели в полной тишине, и нарушить ее расспросами я не решилась. Остановились, только опустошив поднос. Вилия собрала чашки, подхватила поднос и унесла, Вирга положила руку на мое плечо и сказала:

– Теперь твой черед.

Я испугалась, мысль о том, что со мной могут проделывать такое же, как с Виргой, не укладывалась в голове. Мой небольшой опыт общения с другим полом был накоплен в темноте или при слабом свете луны, раздеться на глазах у чужих мужчин, да еще в присутствии их жен и позволить им так шарить по всему телу, казалось невозможным.

– Видмантас? – Вирга вопросительно посмотрела на мужа.

– Нет, Андрэ, – отрицательно покачал головой Видмантас.

Андрэ встал, отошел в угол комнаты туда, где полчаса назад раздевалась Вирга и так же спокойно сбросил одежду. Одетым он выглядел гораздо интереснее: ноги оказались кривыми, бледную кожу покрывали рыжеватые волосы, живот слегка выпирал, а руки висели почти до колен, словно у обезьяны.

Вернулась Вилия, Андрэ улегся посреди комнаты, заняв почти все свободное место, Вилия расположилась по одну сторону от мужа, а я с Виргой по другую.

– Давай Таня, – Вирга подтолкнула меня, – попробуй.

– А как? – массировать Андрэ я не боялась, но начинать без объяснения было рискованно. Мало ли….

– Повторяй за мной, – начала Вилия, – приложи руки к ступням, не до конца, не прикасаясь, но так, чтоб почувствовать тепло. Приложила? А теперь приподнимай их, пока тепло не исчезнет, и снова приближай.

Удивительно, но я сразу включилась в игру. Столбик тепла дрожал между моими ладонями и ступней Андрэ, слегка щекоча кожу, будто ее поглаживали кончиком кошачьего хвоста. Несколько раз хвостик убегал, но я тут же находила его, приближая руки почти вплотную к телу Андрэ.

Жизнь повернулась ко мне иной стороной, книжные истории и притчи вдруг оказались реальностью; они всегда жили рядом, стоило лишь протянуть руку и установить контакт. Ощущение было настолько ошеломляющим, что на несколько минут действительность отодвинулась в сторону: осталось живое, трепещущее тело и мои руки. Связь с Андрэ превратилась в очень важное событие, симпатия к нему ушла из головы в середину моей груди – он стал близким, родным человеком, чуть слышная вибрация его пульса начала совпадать с биением моего сердца.