Лоренс Даррел - QUINX, или Рассказ Потрошителя

В Виши особые трибуналы, начиная с четырнадцатого августа сорок первого года, должны были проходить под председательством представителя вооруженных сил и имели специальные полномочия, в частности, выносить смертный приговор всем выявленным коммунистам и анархистам. Первой должна была умереть уличная девка, цыганка по имени Гитта. Я помню несколько коротких фраз: «М. Défaut, l’exécuteur des hautes oeuvres, a commencé son travail à l'aube, à echancrer la chemise autour du сои, entraver les pieds avec une ficelle et d'attacher les mains derrière le dos…» [114] «Г-н Дефо, заплечных дел мастер, взялся за работу на заре, обмотал рубахой шею, опутал ноги веревкой и связал руки за спиной» (фр.) . — весьма детализировано. О Хилари там упоминается всего лишь как об espion anglais . [115] Английский шпион (фр.) . Гильотину называют les bois de justice, или оленьими рогами. Рядом палач поставил deux grandes corbeilles en osier , [116] Две большие корзины из ивовых прутьев (фр.) . а его помощник схватил Ливию за руки и притащил поближе. Его звали Вореппом, и позднее он покончил собой, потому что, по словам его жены, не мог выносить bruit sourd [117] Глухой стук (фр.) . падающего ножа, который он не мог ни на минуту забыть. Хилари, задыхавшийся оттого, что его крепко держали за шею, вырывался, она тоже, пока, наконец, милиционерам не удалось прижать его голову к похожей на полумесяц стальной выемке и опустить тяжелый нож. Вот тогда-то она и нанесла себе рану, из-за которой потеряла глаз. Она как-то ухитрилась сорвать кинжал с ремня у одного из охранников. Она хотела заколоться, но ей помешали. Ливию отнесли в гарнизонный изолятор, сделали укол и уложили в постель. Все было кончено!

Он судорожно всхлипнул и умолк. Констанс тоже молчала, как ей показалось, целую вечность, рисуя в воображении жуткую сцену и прокручивая ее раз, два, три, словно кинопленку… в конце концов ей стало так плохо, что она испугалась… за свой рассудок… Что она могла ему сказать? Ведь это ей приспичило искать ответы на вопросы — и вот они ей известны, но таких ответов она никак не могла предвидеть! К тому же, и для самого Смиргела эта исповедь оказалась мучительной. Констанс смотрела на него с любопытством, стараясь понять, что подвигло его на подобное представление.

— Чего вы ждете от меня? — спросила Констанс. — Очень хотелось бы знать.

Он тяжело вздохнул и несколько секунд, видимо, собирался с духом.

— Я хочу, — наконец начал он, — встретиться с лордом Галеном. Если это возможно. У меня есть для него важное сообщение, я могу быть ему полезен, даже необходим. Мне известно, что вы знакомы с ним, и сейчас он где-то в Провансе. Ведь так?

Констанс с любопытством смотрела на руки Смиргела: как он то сплетает, то расплетает пальцы. Он уже не был таким бледным, как прежде; когда переменилась тема разговора, на Щеках Смиргела проступил румянец.

— Зачем вам это понадобилось? — просто из упрямства спросила Констанс. — Я же должна что-то знать, знать, ради чего буду просить старого Галена вас принять.

Смиргел нетерпеливо тряхнул головой.

— Извольте. Насколько я понимаю, я должен рассказать вам все. Боюсь показаться скучным, ведь вас это никак не касается. Зато может заинтересовать его, и он тоже мог бы оказать мне добрую услугу: защитить меня во время суда, который состоится в Авиньоне в ближайшие месяцы — тогда мне очень понадобятся поручители столь высокого ранга. Ему не придется поступаться своей совестью, потому что в моем досье полным-полно фактов, говорящих в мою пользу. В конце концов, я действительно работал на англичан, и они это наверняка подтвердят. Но я хочу стопроцентной уверенности, поэтому предлагаю лорду Галену нечто уникальное, то, что он искал много лет, — сокровище тамплиеров! Если вернуться немного назад, то нужно отметить, что моим самым большим помощником был тогда доктор Журден — от него я узнал обо всех вас. Так вот. Во время войны ему пришлось поместить в свою психиатрическую клинику молодого француза по фамилии Катрфаж, который работал на Галена и как раз вплотную занимался тамплиерами. От него — отчасти из его бреда, потому что он не всегда владел собой, — я узнал, сколько сил он положил на проект, благодаря которому надеялся разбогатеть. Он рассчитывал получить половину или третью часть! Естественно, меня это очень заинтриговало. Когда Катрфажа перестали допрашивать, я не потерял его из вида и, слегка припугнув его неудовольствием гестапо, вытащил из него весь исторический и топографический материал, которым он располагал во благо лорду Галену и египетскому принцу, тоже причастному к этому проекту. Ну а потом в районе Пон-дю-Гар начали расширять и укреплять заброшенные, римских еще времен шахты, чтобы разместить там прибывающее в долину Роны вооружение, которое могло понадобиться в случае масштабных сражений за юг Франции. Их так опасалось немецкое командование — и не без оснований!

Однако все саперы, задействованные в операции, были австрийцы, известные бунтовщики. Они, конечно, работали, но все выискивали возможности для саботажа. Расчищая место для складов оружия, они с такой тщательностью минировали подземные пещеры, что сравнительно слабый основной взрыв должен был повлечь за собой множество других взрывов, из-за которых все могло взлететь на воздух — даже Пон-дю-Гар! Они так расположили провода, что пять взрывателей, или детонаторов, могли быть поставлены на нужные места в течение нескольких минут. Вот тогда-то они и набрели на дверь в скале, которая вела в пять сообщающихся пещер с великолепной каменной кладкой. Выходя наверх, они выносили оттуда драгоценные камни, которые, конечно же, было трудно продать, разве что цыганам. Я и узнал об этом от цыгана, который «помогал» мне в Других изысканиях. Потом я вступил в контакт с сапером Шульцем, этот их сержант был жутким пьяницей. Они вместе с еще одним сержантом считали, что это они нашли клад. Поэтому Шульц «запер» пещеру, намереваясь сохранить богатства для себя. Но внезапно кардинально изменилось положение на фронтах, и мы спешно собрались эвакуироваться. Вот тут на сцене и появился поезд со взрывчаткой. Мстительный, злопамятный генерал, командовавший отступлением, решил взорвать его и разрушить город — это был его прощальный подарок. Он поставил на железнодорожном мосту поезд и приказал саперам начинить его минами. Замысел был таков: когда основные силы отойдут на значительное расстояние от города, люди из арьергарда просто нажмут на нужную кнопку и устроят взрыв, непредсказуемо мощный. Ну да, Авиньон мог бы стать одной большой ямой! И вот тут-то пьяница Шульц, который сроду не совершал ни одного осмысленного, тем более великодушного поступка, приказал своим подчиненным саботировать приказ! Они было попытались забаррикадироваться в туннеле, однако гарнизон получил задание с помощью танков вытащить их на белый свет. Танки выполнили поставленную задачу, и австрийцы были арестованы. Расправа была скорой. Их поставили к стенке на городском кладбище и расстреляли за предательство. Потом горожане в знак благодарности осыпали их общую могилу розами. Но пока искали могильщиков, расстрелянные почти неделю пролежали возле стены, и как-то ночью, вооружившись фонариком, я решился обыскать трупы. Надеялся, если повезет, найти карту. Я точно знал, что она существует, карта расположения пещер со всеми секретными минами. Без этой карты соваться в пещеры и искать сокровища — полное безумие! Шульц погиб последним — его заставили смотреть, как умирают его товарищи. Карта была при нем!