Ясуси Иноуэ - Три новеллы

И то, что Цугами так легко клюнул на ловко подкинутую Тасиро приманку, Сакико относила не к интуиции журналиста, а к той самой страсти и опьяняющему азарту, которыми иногда загорался его безразличный взгляд, когда его начинал подогревать дух «авантюризма», скрываемый от всех, но хорошо известный ей.

На следующий день после встречи с Тасиро в редакции «Новой осакской вечерней газеты», занимавшей полуобгоревший, но отремонтированный особняк в районе Ёцубаси, состоялось совещание с участием директора Омото, начальников отдела информации и общего отдела, Цугами и Тасиро.

Омото первым дал согласие на проведение боя быков.

— Интересное дело! Наша газета готова выступить главным организатором при содействии города В. и Ассоциации «бычьего сумо». За три дня наберется тысяч полтораста зрителей — не меньше! Мы сможем поставить все на широкую ногу, не хуже, чем на корриде в Испании, — прорычал толстый, сам похожий на быка, Омото. Он всегда громко рычал, когда приходил в хорошее настроение.

Поскольку Омото и Цугами высказались в поддержку боя быков, остальные возражать не стали. Сразу же был подготовлен проект договора, суть которого сводилась к следующему: для состязаний выбрать современный стадион в Осаке или Кобе; обеспечить содействие со стороны города В. и Ассоциации «бычьего сумо»; бой провести в течение трех дней в конце января, когда обычно нет крупных спортивных состязаний; все расходы и доходы поровну поделить между газетой и фирмой «Умэвака»; при этом мероприятие будет организовано под эгидой газеты, без упоминания названия фирмы.

Расходы по найму быков и их транспортировке до стадиона берет на себя Тасиро; последующие расходы, включая аренду и подготовку стадиона, а также рекламу, ложатся на газету.

Вечером Омото и Цугами пригласили Тасиро в известный ресторан в городе Киото, а на следующий день Тасиро пригласил их в харчевню на осакском черном рынке, славившуюся сукияки. [7] Сукияки — жареное мясо в соевом соусе с сахаром и приправами.

Тасиро был наверху блаженства. То и дело вытирая ладонью лоснящееся лицо и подливая сакэ в чашечки Омото и Цугами, он с поистине детской увлеченностью рисовал перед гостями картину того, как он, высадив быков в Кобе, украсит их и устроит целое шествие от Кобе до Нисиномия, а на следующий день то же самое повторит в Осаке.

Когда Тасиро отлучился в туалет, Омото, хотя он пил наравне с другими, неожиданно трезвым голосом сказал:

— Главное — расходы, которые нам предстоят до получения денег за входные билеты. По моим расчетам, потребуется что-то около миллиона иен.

— На всякий случай такую сумму следует предусмотреть, — подтвердил Цугами.

— Но где мы ее добудем?

— Как-нибудь выкрутимся.

— Вы уверены?

— На рекламу особых затрат не потребуется — ограничимся объявлениями в газете. Договоримся об оплате аренды стадиона после боя быков, без выдачи аванса. Но двести или триста тысяч для строительства ограды на стадионе и загона нужно иметь наличными.

— Значит, трехсот тысяч хватит…

— Предоставьте все мне, и пусть вас это не волнует, — успокоил его Цугами, хотя сам еще ясно не представлял, как будет действовать. На худой конец он рассчитывал на выручку от предварительной продажи билетов. Но сейчас голову Цугами занимало иное: его увлекла предложенная Тасиро идея величественного шествия быков. Это давало и материал для статей, и фотографии. Прекрасная реклама, которая привлечет внимание горожан. Картины этого необычного зрелища одна за другой сменялись в его голове, затуманенной бесчисленными чашечками выпитого сакэ и виски.

На следующий день Цугами образовал в редакции подготовительный комитет по организации боя быков, включив в него журналистов Т. и М., а также нескольких молодых работников информационного отдела. Т. был слабым журналистом, но обладал редким умением вести переговоры. М. же всегда подавал отличные идеи, хотя сам и не доводил их до конца.

До намеченного срока оставалось два месяца, сообщение в газете следовало опубликовать по меньшей мере за месяц, то есть в середине декабря, а до этого надо было решить все организационные вопросы. Тасиро сразу же уехал на остров Сикоку, в город В., а спустя два дня вслед за ним туда отправился Цугами в сопровождении молодого журналиста Т. Но делать им там было практически нечего — Тасиро успел сам договориться с Ассоциацией и владельцами быков: было отобрано двадцать два быка с выплатой по двадцать тысяч иен за аренду каждого. Ассоциация и владельцы с энтузиазмом откликнулись на предложение. Что уж там посулил им Тасиро — неизвестно, но Цугами они устроили поистине пышную встречу.

Владельцы боевых быков составляли наиболее обеспеченную часть местных жителей. Весь смысл их жизни заключался исключительно в том, чтобы иметь хотя бы одного боевого быка. В других районах собирали деньги, чтобы, например, воздвигнуть статую Дзидзо. [8] Дзидзо — бог — покровитель детей и путников. Здесь же все вкладывалось в этих огромных животных, которые годились только для «бычьего сумо»- и ни на что иное.

Цугами и его спутник остановились в доме Мосабуро Усиромия — вице-президента Ассоциации и владельца одного из быков, отобранных Тасиро для предстоящего зрелища. Усиромия, один из крупнейших местных богатеев, еще крепкий и бодрый семидесятилетний старик, был буквально помешан на боевых быках. Свое увлечение «бычьим сумо» он унаследовал от отца, который, уже будучи на смертном одре, завещал ему: «У тебя есть и деньги, и дом, я спокоен за твое будущее. Моя последняя воля — возьми реванш у Тамуры». Случай, конечно, анекдотический, но он свидетельствует о поистине маниакальной увлеченности местных жителей «бычьим сумо». С тех пор молодой еще Усиромия все силы положил, чтобы исполнить волю покойного. Спустя три года после кончины отца его бык одержал, наконец, победу над быком Тамуры, и Усиромия на радостях водрузил своему быку на спину поминальную дощечку, на которой были начертаны имена усопших предков, и провел его по всему городу В.

Усиромия принял Цугами у себя дома при полном параде, словно в гости пожаловал сам губернатор префектуры, и во всех подробностях поведал эту историю. Цугами слушал не очень внимательно — может, давала себя знать усталость от дальней дороги. В его сердце почему-то вообще не находили отклика рассказы о «бычьем сумо», которыми так обильно потчевали его в этом городе. И чтобы подавить поднимавшееся в нем раздражение, Цугами взял за правило по утрам, расположившись на террасе, любоваться морем.

Тасиро тем временем проявлял максимум активности. Он показал Цугами и журналисту Т. храм, где ежегодно в январе проводится бой быков, объездил вместе с ними всех владельцев быков в окрестностях города В. и всякий раз специально делал крюк, чтобы проехать мимо дома своего старшего брата Дом был с обширным участком, огороженным каменной оградой, что в сельской местности считалось шиком. Тасиро все время куда-то спешил, путаясь в полах кожаного пальто, и то и дело смахивал с носа капельки пота. Он первым провозглашал тосты на банкетах, которые ежевечерне устраивались в честь Цугами, и иногда настолько забывался, что причислял и себя к журналистам, говорил «наша газета», а Цугами величал сэнсэем. [9] Сэнсэй — учитель, вежливое, почтительное обращение.