Татьяна Москвина - Общая тетрадь

Нет, это же старомодно, никому не нужно, не вписывается в новый стиль города! Ведь и старомодный Санкт-Петербург нынче сносят ударными темпами, чтоб построить новешенький мещанский городок, где будет бетон-стекло-металл и всюду цветочки для запаха вместо вековых деревьев.

Логотип Пятого канала – не какой-нибудь там бело-голубой ангел, а уверенная красная пятерка на желтом квадрате. Это цвета дешевого супермаркета, торгующего просроченной едой. И цвета эти с этими ассоциациями выбраны далеко не случайно – таков общий стиль, метод, да и суть дела: агрессивное завоевание пространства прежде всего. А смысл происходящего, а наполнение пространства – это как-нибудь обождет. Чем-нибудь да заполним квадратик эфира, не важно. Кто вообще будет докапываться? А будут докапываться, издадим указ за подписью, что наше телевидение – отличное, и за такой подписью, что мало не покажется…

По всему по этому в настоящий момент Пятый канал не имеет грамотной сетки вещания – откуда бы она взялась? Можно, скажем, ненавидеть и презирать НТВ, но такая сетка у НТВ есть. На канале четко знают, что его формат, а что нет, чем вторник отличается от пятницы, а 18 часов от 23. Зритель всегда найдет привычные вещи на нужных местах и без труда определит, что ему смотреть, а от чего шарахаться. Конечно, можно сказать, что Пятый еще очень юн и у него все впереди. Но тем, кто видел Пятерку, когда она еще была «обновленным городским» телевидением, понятно, что впереди у Пятерки все то же самое, что и было. Пороки этого канала, являющегося мертворожденным дитем административного ресурса, тоже врожденные, основанные на все той же недостаточной компетентности, умноженной на крайнюю самоуверенность и повышенную агрессию (что обычно свойственно всем активным людям, не справляющимся с порученным делом).

Разумеется, на канале изредка случаются интересные фильмы – если вы купили пакет из ста картин, там ведь найдутся двадцать интересных. Случаются приличные передачи – почему бы и нет. Но все это тонет в общем хаосе не придуманного как следует, не структурированного вещания, озадаченного ложной целью захвата пространства без настоящих творческих или хотя бы коммерческих задач.

Пятый пытается изобрести какие-то темы «для регионов», которые «прокатят» во всех часовых поясах нашего отечества. Но поздно, поздно явилась на медиарынок агрессивная провинциальная Пятерочка. Телевидение, которое «катит» везде, уже есть везде, и во многих лицах, и там сидят такие зубры, такие волки и медведи, с таким опытом креатива, что, взглянув на потуги «ТРК Пятый канал», только и вздохнешь – ну, куда конь с копытом, туда и рак с клешней! Новости на Пятом, скучно поданные, невнятно откомментированные, перегруженные текстовой информацией на экране (весь экран залеплен!), с невыразительными, некрасивыми ведущими, в безвкусно раскрашенной студии, не выдерживают никакого соревнования со «старыми» федеральными каналами, и это понятно. Тележурналистика – не однолетнее растение, информационную службу надо выращивать годами и понимать, что это такое. Тут одними голыми деньгами не обойдешься. Подобно претенциозному дилетанту, Пятый подражает не кому-то одному, а всем состоявшимся каналам сразу – то вдруг интимно-желтые ток-шоу пойдут в духе Первого, то суровая криминальная пошлятина в духе НТВ, то мелькнет развязная молодежная околесица почти как на ТНТ. А тем временем пятимиллионный город Петербург живет без городского телевидения. Кроме «Диалогов с городом» В.И .Матвиенко по Пятому, никаких более общественно значимых для Питера передач в формате общегородского приема нет. Люди очень мало знают о реально происходящем в городе…

В чем же специалитет этого канала? Какая в нем нужда? Зачем оно понадобилось вообще? Неужели для того, чтобы разрушить информационное пространство Петербурга? Чтобы негде и некому было задавать слишком опасные вопросы?

В связи с необыкновенным расширением Пятого канала (который, по опубликованным данным «Гэллапа», в родном городе потерял даже и прежние позиции 6–7% доли, а для людей до 30 лет этого ТВ практически не существует) встает множество вопросов, и вот три главных из них.

Первый. Откуда взялись и для чего были истрачены миллионы евро, пущенные на обновление городского вещания, которое в рекордные сроки перестало быть городским? Не получилось ли так, что налогоплательщики Питера из своего кармана оплатили… отсутствие городского телевидения?

Второй. Где находятся архивы Ленинградского телевидения – спектакли, концерты, передачи, интервью за сорок-пятьдесят лет? Кому они теперь принадлежат, кто ими занимается, в каком они состоянии? Это, извините, не мелочь – это история города за полвека. На каком основании она должна принадлежать каналу, для которого интересы города никак не могут быть на первом месте в связи с безостановочным марш-броском в космос и его окрестности?

Третий. «Придет, придет ли времечко – приди, приди, желанное!», когда руководить громадным эфирным пространством Пятого канала поручат более компетентным людям?

2007

В мемуарах выдающегося литературоведа, автора феноменальной книги «Записки блокадного человека» Лидии Гинзбург я нашла забавный рассказец. Дело было в конце тридцатых годов ХХ века. Разгул террора, вырождающаяся под грузом ужаса интеллигенция, трудный хамский быт. Сидит Гинзбург в столовой Дома писателя и разговаривает с драматургом Евгением Шварцем, остроумнейшим человеком. Он и говорит ей: «Нет, все-таки в жизни есть свои маленькие радости. Вот вчера что-то в глаз попало, полчаса не мог вынуть, а когда вынул – так полегчало! Сегодня, опять же, подавился… Потом так стало хорошо…»

Вот и я выползла на улицу, ковыляю по центру и думаю: что же это мне не то чтобы хорошо, а как-то… менее противно. И вдруг осенило – так сняли наконец это жуткое новогоднее освещение! Нет больше синих деревьев, красных волн, фиолетовых звезд, зеленых месяцев и прочих нечеловеческих красот, олицетворявших, наверное, мечту о прекрасном кассирши со станции Хацапетовка. Из рассеявшихся кошмаров диких «веселых огонечков» стал проступать бедный, усталый, задолбанный отбойными молотками, старый благородный Петербург.

Самое удивительное, что в Москве, которую по инерции считают безвкусной, вульгарной, пошлой, оформленной в стиле тех, кто «понаехали тут», ничего подобного нашему новогоднему китчу не наблюдалось. Видела своими глазами. Улицы и проспекты перетянули двухцветными гирляндами с белыми и сизо-голубыми лампочками. Никаких кричащих цветов, никаких радужных электрических фонтанов – «чупа-чупсов», а уж тем более сочетания зеленого с красным и синим, за которое оформителей надо отдавать в эстетический суд, не было. Даже в купеческой бесшабашной Москве понимают, что улицы и так перегружены кричащей рекламой и вывесками, так что, если подпустить к безобразиям частного сектора еще и государственной безвкусицы, наши мегаполисы окончательно превратятся в электрический ад.