Ольга Юнязова - Цветок папоротника

– Галя, что случилось? – нарушила тишину Оксана. – Я же чувствую: что-то не так.

– Ничего не случилось, – сказала Галина. – И именно это «не так». Вот уже несколько лет абсолютно ничего не случается. Каждый день похож на предыдущий. Вся жизнь одинакова, как жемчужное ожерелье. И ничего не случается! Понимаешь? Только работы становится все больше и больше, денег все больше и больше, а времени на творчество все меньше и меньше. Да и кому нужно это творчество в деревне? Зачем мне все эти наряды, если я надеваю их только к ужину? Зачем деньги, если их некуда тратить?

Оксана улыбнулась. Ей была знакома эта проблема. Она-то знала, как тяжело носить этот дорогой ошейник, как страшно разорвать эту жемчужную нить и рассыпать бусинки.

Но Галина поняла ее улыбку по-своему.

– Ты думаешь, что у нас, богатых, свои причуды?

– Да нет, Галь, я тебя отлично понимаю. Я сама недавно была в такой же ситуации. Да и до сих пор еще не до конца вырвалась из нее.

– В какой ситуации?

– Каждый день одно и то же. Работа, дом, больница. У меня много красивых платьев, хотя я их, конечно, не сама шью, но все равно. Мне не с кем ходить в рестораны и в клубы, а если даже и есть с кем, например с какой-нибудь школьной подругой, то все равно ничего нельзя есть. А с подругой не о чем разговаривать, кроме денег, работы и каких-нибудь незначительных проблем. Я живу в городе, но там так же скучно. И дело не в том, где мы живем и кем работаем, а в том, что мы не умеем переходить на другой уровень.

– На другой уровень?…

– Ну да. Мы достигаем потолка и упираемся в него затылком. Надо перейти на следующий этаж, а покинуть привычную комнату страшно, потому что не знаешь, что там, на следующем этаже. А главное, думаешь, что на этом-то этаже без тебя никак не обойдутся. Кто же будет за тебя делать такую важную работу?…

– Доить коз, – засмеялась Галина.

– Да! А в моем случае – считать всякие циферки и сдавать всякие отчетики. Да какая разница! Любую наскучившую тебе работу с удовольствием возьмется делать кто-то другой, кому уже пора выйти на этот уровень и кому ты никак не желаешь освобождать место.

– Наверное, ты права, – грустно покивала Галина. – А как тебе удалось вырваться?

– Я просто доработалась до того, что врачи сказали: еще чуть-чуть, и мы вас не откачаем. И тогда я поняла, что пора задуматься о смысле жизни, на случай, если все-таки досрочно попаду туда. – И Оксана показала пальцем на потолок. – А там меня спросят: «Девушка, а что ты делала, пока имела такую возможность? Может быть, ты посадила дерево или построила дом?» А я им скажу: «Подождите! Это же должен сделать мужчина!» А они мне: «Да? Ну так, может быть, ты вдохновила какого-нибудь мужчину построить дом и посадить дерево?» И что я им отвечу? «Мне было некогда, я ходила на работу»? А они мне скажут: «В ад. И приговор обжалованию не подлежит». Представила я себе эту беседу, и так стало страшно, что я начала совершать всякие идиотские поступки, а в конце концов бросила работу и вот – прикатила в деревню. И, ты знаешь, сейчас мне опять не скучно, хотя каждый нормальный человек скажет, что я сделала огромный шаг назад в своем развитии.

– Тебе легче, – опять вздохнула Галина. – Под страхом смерти принимать любые решения значительно проще. Почему бы не бросить работу, когда уже почти нечего терять? А я абсолютно здорова, к тому же я уже и на дом, и на сад, и даже на сына вдохновила своего мужа. И что? Я пришла к тому же вопросу: «А что важного я сделала в этой жизни?»

– Да, – согласилась Оксана, – пожалуй, у тебя задачка посложнее моей.

– Да где тот сантиметр, которым можно измерить и сравнить сложность задачек? – махнула рукой Галина. – Да и какой смысл их сравнивать? Решать их надо! Говорят, Бог не дает человеку задач, с которыми тот не сможет справиться.

– Точно! – обрадовалась Оксана. Галина тоже встрепенулась, заулыбалась:

– Ну ладно. Давай обсудим фасон. Я предлагаю вот что. – И она нарисовала на бумаге костюм, состоящий из широких штанов, сужающихся к низу, и широкой рубахи с высоким воротом. К вороту привязывается широкий капюшон, а к нему приделывается москитная сетка в виде вуали. Картинка получилась очень даже стильная.

– Галя! Да ты же прирожденный модельер! – восхитилась Оксана.

– А рукава я предлагаю сделать так. – Галя нарисовала закрытый рукав с разрезом для кисти, как у бояр. – А на ноги сшить такие чулочки, как онучи для лаптей.

– Круто! А лапти я где возьму?

– А у нас в деревне есть дед Матвей, который умеет плести лапти, – серьезно ответила Галя. – Можем его попросить.

Она взяла лекало и начала чертить выкройку, а Оксана тем временем выглянула в окно и залюбовалась восхитительным пейзажем. Окно мастерской выходило на Реку. На берегу валялись несколько велосипедов, а в Реке брызгались и дурачились их владельцы.

– Вот беззаботное время! – с легкой завистью сказала Оксана. – Никаких проблем.

– Это ты про детей? – отозвалась Галина.

– Конечно.

– И ты что, действительно думаешь, что у них нет проблем? Вспомни себя в их возрасте.

– Ну, ты не сравнивай, – жалобно протянула Оксана. – Я росла в жестких тисках своей матушки. У нас не было ни дачи, ни сада. Все лето я торчала в городском пионерском лагере, а по выходным мы всей семьей ездили на городское озеро.

– Бедняжка! – посочувствовала Галина. – Трудное детство.

– Слушай! – Оксана повернулась к ней. – А бывают люди, у которых проблем нет вообще? Как ты думаешь?

– Вообще?… Ты имеешь в виду людей, у которых даже нет проблем от отсутствия проблем?

– Ну, да.

– Думаю, что тогда у них возникают проблемы от того, что проблемы есть у других людей.

– Да уж. – Оксана засмеялась. – Значит, у них проблемы посерьезнее, чем у нас с тобой!

К вечеру костюм был почти готов. Галина уже выдергивала последние временные швы, когда дверь мастерской открылась и в комнату вошла… вошло… вошли…

– Мама! – сказала одна из девушек. – Там папа спрашивает, когда будем ужинать. Что передать?

– Ой! – спохватилась Галина. – Уже что, вечер? А мы как-то за разговорами и не заметили. Передайте, что уже спускаемся.

Девушки вышли. Галина посмотрела на Оксану и заметила в ее глазах легкий испуг.

– Что с тобой? – удивилась она.

– Со мной? – Оксана вышла из оцепенения. – Ничего! Все нормально.

– Ну я же вижу, что ты прямо в лице изменилась, – настаивала Галина.

– С чего ты взяла? Просто…

– Что?

– Не знаю. Просто показалось, что… Да нет. Все в порядке. Наваждение какое-то.

– Нет уж, ты, пожалуйста, скажи, что за наваждение! – Галина стала очень серьезной, чем еще больше смутила и напугала Оксану, которая не знала, как ответить на этот вопрос, потому что не могла даже себе самой объяснить, что показалось ей странным в обычных, очень симпатичных двойняшках.