Ольга Юнязова - Цветок папоротника

– Вот это да! И кто тебя этому научил?

– Дед. У меня в детстве все время нос был заложен. Вообще иногда приходилось ртом дышать. Вот меня дед и научил, как надо нос освобождать. С годами я забыл эту дедову науку, и пришлось лечиться в больницах лекарствами. А когда сюда вернулся, вспомнил. Попробовал этот метод применить к печени, потом к другим частям тела. И всегда срабатывало. Даже на Раиной собаке его испытывал – и на собаке получается.

– А что было с собакой?

– Да ее соседский кобель разорвал. Думали, уже не сможет ходить. Ничего, бегает.

– Вот это да! А я так смогу?

– Я думаю, что так может любой человек, но, разумеется, при достаточной силе воли и хорошем образном мышлении. И еще нужна внутренняя энергия, то есть свет. А это все требует развития.

– Свет? – Взгляд Оксаны затуманился, и Александр понял, что она вспомнила что-то из сегодняшнего сна. – «Отдать свой Свет и Тень» – что это означает?

– Это тебя надо спросить! – усмехнулся он. – Твой же сон.

– Я уже почти ничего не помню, – грустно улыбнулась Оксана, – остался только стих. Но то, что ты сейчас говоришь, не вызывает сомнений, как будто я об этом уже знаю, но забыла, а ты мне все это напоминаешь. Как будто архивные файлы в моем мозгу распаковываются… Скажи, что такое этот свет? Ведь наверняка имеется в виду не то, что является видимым глазу спектром излучения электромагнитных волн.

Александр рассмеялся:

– Слушай, ты в школе была отличницей? Как ты все эти термины и формулировки до сих пор помнишь? А то, что сегодня во сне видела, уже забыла.

– Не уходи от темы, – грозно сказала Оксана. – Что такое свет? Может быть, это любовь?

– Любовь… а-ся-сяй… детектива! – передразнил ее Александр, пародируя клоунов из детства. Потом повторил, уже не кривляясь: – Любовь… – и задумался. – Ты знаешь, это слово уже настолько затерто и извращено, что почти потеряло свой истинный смысл. Откуда я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь «любовь». Понятие «любовь» у разных людей вызывает разные образы. Поэтому я очень осторожно отношусь к этому слову, стараюсь не произносить его всуе. Но «свет» и «любовь» – это разные понятия, хотя они существуют неразделимо. Свет – это транспортер любви, так же как река – транспортер воды. Сказать: «Свет – это любовь» – все равно что сказать: «Река – это вода». Вроде бы правильно, но ведь река – это не только вода, так же как и вода – это не только река. Река, кроме воды, может нести еще и глину, всякий мусор, а вода может быть еще и облаком, и дождем, и льдом… и болотом.

– Так что же такое этот «свет»? – задумчиво спросила Оксана и замерла, ожидая ответа.

Александр молчал.

– Может быть, это та самая жúва, которая так нужна духам Земли? – предположила Оксана.

– Тогда встает вопрос: а что такое эта жúва? И если предположить, что это так, то тогда получается, что свет может переносить не только любовь, но и ненависть, боль, страх и прочий мусор.

– Ты ничего не путаешь? Ненависть и прочий, как ты его назвал, «мусор» – это скорее тьма.

– Это великое заблуждение человечества.

– Объясни.

– Попробую. Видишь солнце? – Александр лег на траву и посмотрел вверх, где сверкали осколки, на которые разбился солнечный диск, прорываясь сквозь густые еловые ветви. – Солнце дает свет. Оно очень-очень сильно светит. И оно светит всегда одинаково, с той силой, с которой оно должно светить по своему предназначению. Но в пустыне его лучи создают смерть, а на огороде те же лучи дают жизнь. А далеко на севере этих лучей очень мало, и там их не хватает для жизни, там лед. Но солнце-то одно, и оно не делит обитателей Земли на любимых и нелюбимых, оно просто светит.

А вот Любовь Бога заключается в том, что Он каждое существо поселил там, где ему достаточно солнечного света. В пустыню – верблюжью колючку и верблюда, скорпиона и тушканчика. Они там живут, и им там хорошо. На полюса Он поселил пингвинов и тюленей. И они тоже счастливы.

Скорпион и тушканчик радуются тени, потому что она дает им прохладу. И в этом случае Любовь Бога проявлена Тьмой. А для пингвина радость – это свет, он дает ему тепло. Но если поменять местами пингвина и тушканчика, тогда и свет и тень из любви превратятся в ненависть. Но это одни и те же свет и тень!!! Понимаешь?!

Каждое существо должно жить там, где света столько, сколько для него необходимо и достаточно. И человек также должен жить там, где ему хорошо, и должен делать только то, что ему приносит радость.

– С этим понятно, – согласилась Оксана. – Теперь объясни, что ты имел в виду, когда сказал: «И если предположить, что жúва и свет – одно и то же, то тогда получается, что свет может переносить не только любовь, но и ненависть…» Из чего это получается? Со светом – солнечным светом – понятно, но как жúва может переносить ненависть?

– Помнишь, я рассказывал про Пелагею? – спросил Александр.

– Помню, но я была в таком состоянии, что могла что-то упустить.

– Она согласилась «кормить» своей жúвой земных духов, чтобы те помогли ей отомстить группе парней, которые ее изнасиловали. Приходя к камню, она вспоминала и излучала обиду, страх, боль, ненависть. И именно эти чувства, за неимением других, давали силы духам… Стоп! – Александр резко сел. – Вот он!

– Кто? – Оксана даже подпрыгнула от неожиданности.

– Ответ! – Александр встал и начал возбужденно ходить по полянке взад-вперед, потирая лоб. – Понимаешь, в тот день, когда я встретился с Сирин, у меня возник вопрос: почему я могу давать им жúву и слышать их ответы на любом расстоянии от камня, а Пелагее надо было приходить туда, к камню, для общения с ними.

– И что?

– Тогда я не нашел ответа. Но Сирин сказала, что ответы приходят не сразу, иногда надо ждать годами. И вот ответ внезапно пришел. Понимаешь, получается, что… ой, ну как бы это объяснить-то?!

– Да ладно, Сань, успокойся, – с улыбкой сказала Оксана. – Никуда твой ответ не убежит. Перевари его спокойно и потом расскажешь.

Александр сел на траву и задумался. Оксана, чтобы не мешать ему осмысливать внезапное озарение, встала и пошла к речке любоваться играми мерцалок.