Эмиль Брагинский - Суп гороховый и блинчики с вареньем

Василий и Женя терпеливо ждали, чтобы марш закончился.

Когда музыка стихла, Лева на вращающейся круглой табуретке повернулся к гостям. Женя про себя подумала, как это хлипкая табуретка выдерживает его могучее, тяжелое тело. Лева действительно был громаден. Он погладил себя по внушительному брюшку:

– Все растет он, пузан-барабан! Ну, рассказывайте!

Женя начала рассказывать, но Лева ее перебил:

– С подробностями! Мне нужны подробности!

– Хорошо, – согласилась Женя, – только подробности неприличные. Мой импортный диван состоит из отдельных подушек, прижатых друг к другу. Диван широкий, подушек два ряда. Если перевернуть подушки, то можно увидеть, что там на каждой есть молния. Вот я и запихнула в одну из них мои деньги… В общем, ночевал у меня один бухгалтер, человек приличный…

– Это я чувствую, что приличный! – сыронизировал Лева, а его жена, Тася, которая, как всегда, с восторгом глядела на мужа снизу вверх, подхохотнула.

– Приличный! – упрямо повторила Женя. – Как-то среди ночи мне постучала Анна Ивановна…

– Это еще кто стучится по ночам? – спросил Лева.

– Она одинокая, старая, она в соседней квартире, говорит, что помирает, ну я всполошилась, вызвала «скорую», ее уложила в постель, дала нитроглицерин, ей сердце прихватывало, пока отсутствовала – бухгалтер…

– Произвел бухгалтерскую ревизию! – подытожил рассказ Василий.

– А что Анна Ивановна? – вмешалась сердобольная Тася, и Женя поглядела на нее с признательностью:

– Спасли ее. Она мне потом пирог испекла с яблоками.

– Сколько заплатили за пирог? – спросил Лева.

– Десять тысяч долларов! – шепотом произнесла Женя.

Лева встал с табуретки и прошелся по комнате:

– Таких диких денег я никогда не видал и, соответственно, не держал в руках! Вы уверены, Женя, что это именно бухгалтер?

Женя молча кивнула.

– Я решил! – сразу сказал Лева. – Два свободных дня выкрою. Есть у меня парочка дней, когда ни спектаклей, ни репетиций. Но вот денег на дорогу нет!

– Достанем! – Василий обрадовался. – Деньги на билеты достанем. Видишь, Женя, я тебе говорил, что Лева тебя спасет!

Женя была настроена не столь оптимистично:

– Бухгалтер ни за что не отдаст, а насчет физического воздействия – тут я категорически против!

– Есть психологическое воздействие, оно сильнее! – заверил Лева.

Женя провела в Самаре еще двое суток. Днем безо всякого смысла они мотались с Василием по всему городу, а ночи… что ночи, каждая ночь вдвоем была хороша.

Потом был поезд, четырехместное купе. Лева без музыкального сопровождения напевал старинные романсы. Четвертым в купе ехал молоденький лейтенант, ему так нравилось, как поет Лева, что он, стоило Леве закончить очередной романс, приговаривал:

– Ай, едрит твою четверть! Это полный отпад! Вы артист?

Лева делал хитрые глаза и вспоминал про соседку:

– Я не артист, я парикмахер!

– Не верю! – качал головой лейтенант.

У лейтенанта была нижняя полка, а у остальных два верхних места и только одно нижнее. Женя сразу же решила, что его займет Лева. Тот попытался было проявить джентльменство и уступить Жене, но она решительно пресекла это неискреннее предложение:

– Во-первых, вам вовсе не хочется лезть на верхотуру, а я обожаю, а во-вторых, есть опасения, что вас верхняя полка не выдержит.

Ночью Жене не спалось. Ей почему-то стало обидно, что Василий безмятежно дрыхнет, она вытянула руку и в темноте добралась до Васиного плеча.

– Ты почему не спишь? – шепотом спросил Вася.

– А ты?

– Никак не могу заснуть. Из-за тебя!

Женя счастливо заулыбалась:

– Я-то думала… ладно, выйдем в коридор, постоим?

– Идея! – поддержал Василий и спустил с полки голые ноги.

– Ты только надень на себя что-нибудь! – дала указание Женя. – Простудишься! И главное, тихо, чтобы не разбудить!

– Когда Лева спит, – прошептал Василий, – его терактом не разбудишь, а лейтенант молоденький, в этом возрасте спят убойно!

Спускаясь вниз, Женя звякнула чем-то, испуганно сжалась, но, кажется, обошлось, никого из спящих не потревожила.

В коридоре стали у окна, обнявшись, и Женя опять предупредила:

– Ты, Вася, на этот металлический прут, на котором занавески, не очень-то опирайся, он выскакивает.

Смотрели в окно, поезд мчался сквозь темноту, в которой вдруг появлялись огоньки, они моргали или, быть может, подмаргивали друг другу, переговаривались.

А в купе Леву они, конечно же, разбудили. Он включил маленькую лампочку над головой и недовольно вздохнул.

– Он что, с бабой едет? – послышался голос лейтенанта.

– Во-первых, не баба, а женщина, – резко ответствовал Лева, – а во-вторых, это жена!

Лева, как самый близкий друг Василия, был полностью в курсе его сердечных дел.

– Только женился?

– Нет, – возразил Лева, – уже лет десять, не меньше.

– Чего ж он тогда с ней сюсюкает? – поразился лейтенант. – И смотрит на нее как кот на сало?

– Любовь! – нежно произнес артист Лева.

– Через десять-то лет, не верю! – Лейтенант не верил сегодня уже во второй раз.

– Знаешь, – говорил в коридоре Василий, – ты, Женя, мне снишься четко – через день! Точнее, через ночь!

– А почему не каждую ночь?

– Не знаю, каждую не получается. И всегда ты в моем сне голая!

– Стою, сижу, танцую? – делово поинтересовалась Женя.

– Идешь ко мне навстречу, и обязательно голышом! – повторил Василий.

– И после этого ты, – вспыхнула Женя, – с ней…

– Никогда! – Василий даже обиделся. – Клянусь! Как тебе могло прийти такое в голову!

– Прости! – повинилась Женя. – Но ты от меня обратно в Самару уедешь?

– Уеду!

– Это ужасно!

– Это хуже чем ужасно! – сказал Василий.

Потом они долго стояли молча.

Вдруг Женя сказала:

– Это замечательно, что меня ограбили!

Василий от изумления не нашелся, что возразить.

В этот момент появился заспанный мужчина в мятом халате. Он неуклюже протиснулся между стенкой купе и любовной парой, толкнув при этом Женю.

– Извините, – буркнул заспанный, – приспичило.

– Да ладно, – отозвалась Женя, – дело житейское…

Заспанный проследовал дальше по коридору.

– Мне повезло, что меня ограбили! – повторила Женя, на этот раз Василий раскрыл было рот, желая что-то сказать, но его опередил стон, точнее, не стон, а вопль:

– Мерзавцы! – Заспанный появился снова. – Они заперли туалет!

– Значит, открыт в другом конце! – Женя проявила знание железнодорожной жизни. – Один туалет мыть легче, чем два!

– А мне на их туалетные трудности.. – завелся заспанный, но Женя его строго одернула:

– Тихо! Люди спят!

– Зато я не сплю! У меня простата! Я за ночь раз пять встаю!

Женя внимательно поглядела на страдальца: